Вадим Скумбриев - Эвристика доступности

Преимуществом же перед коллегой из книги Дефо была информация. Робинзон, как показывала книга, очень многого попросту не знал, так что ему пришлось экспериментировать даже с обжигом горшков, не говоря уж обо всём остальном. Я же обладаю техническими знаниями студента-инженера и понемногу эрудирован в самых разных сферах – от жанров порно до устройства древней копьеметалки. И если первое в нынешней ситуации вряд ли получится использовать на практике, то копьеметалку я собирался сделать не далее как завтра утром.

В-третьих, риски. Их я уже перечислял, и они никуда не делись. Если я порежусь и получу заражение крови, мне конец. Если загноится рана и начнётся гангрена, мне конец. Если начнётся аппендицит, мне конец. Да что там, я могу подохнуть даже от банальной простуды. Ну и что из того, что я знаю о, скажем, пенициллине? Надо ведь ещё понять, какая конкретно плесень его вырабатывает и как его применять, а в медицине я дуб. И метод проб и ошибок в этой сфере применить не выйдет.

С другой стороны, есть и положительный момент. Я мог быть астматиком, аллергиком, эпилептиком или вообще диабетиком – в большинстве таких случаев попаданцу остаётся только сделать сэппуку, чтобы не мучиться. Более того, я имею какую-никакую, но всё же подготовку: спортом занимался, ходил в походы, знаю даже, как стороны света по часам и солнцу определять. Многие мои товарищи по учёбе отправились бы в пасть Шипящему, не пережив и первой ночи. Одни – потому что не додумались бы спать на дереве, а другие – потому что не смогли бы залезть на него.

Ну да чёрт с ним – повлиять на это я всё равно не могу. Разве что осторожней себя вести надо, например, мыться лучше в полдень, когда жарче всего, и попытаться получить спирт – об устройстве перегонного аппарата я представление имею, благо что оно элементарно. Но это в будущем.

Наконец, в-четвёртых, я остался один. Мне даже не с кем поговорить. Конечно, я тот ещё нелюдимый социопат – Настя в этом была совершенно права, да и сейчас мне не до общения – тут бы выжить, но через годик-другой, когда (и если) моя жизнь наладится, я вполне могу взвыть от одиночества.

И в-пятых, зима близко. Рано или поздно дни начнут укорачиваться, и к тому времени надо будет обустроиться по полной программе.

Короче говоря, всё это – вещи такие, о которых задумываться бессмысленно. Как инженер я не имею права думать «почему не получится», я должен думать «как сделать», а заодно решать проблемы по мере их поступления. Вот как начну выть от одиночества, тогда можно будет и начать работать в этом направлении. Например, поискать людей. Если они сами до той поры меня не найдут.

В конце концов, у меня слишком много более насущных и реальных проблем, чтобы думать ещё и о духовном. Пирамида Маслоу, все дела. Чтобы заняться саморазвитием, сперва надо ощутить себя в безопасности, а я и этого не успел толком достичь. Зато проблемы продолжали висеть над душой.

Первое – это оружие. Я уже убедился, что здесь существуют опасные для человека твари – ну, или хотя бы твари, которые кажутся таковыми. Кроме того, мне нужны охотничьи инструменты. Самое очевидное, что приходит на ум – это праща, дротики и лук со стрелами, а также силки. Вторым номером идут корзины для сбора плодов и ягод. Кстати, о ягодах: на болото однозначно стоит наведаться. Витамины мне нужны.

Дальше идут инструменты для труда. Топор я уже сделал – это и оружие, и инструмент. Есть ещё пара каменных ножей. Нужно ещё много чего, этим всем придётся заниматься.

Дальше – дом. Ну, тут всё понятно: надо достроить пол, стены и крышу, причём крышу – как можно скорее. Мне пока везёт, что нет дождя, но это не может продолжаться вечно. И к тому времени надо будет защитить конструкции дома от влаги.

Надо разведать местность дальше от базы. Надо подумать о термоизоляции, ночи и сейчас довольно холодные. Надо сделать печь для отопления – потом будет поздно. Надо… надо… много чего надо.

А сейчас – спать.

Это была первая ночь, когда я спал как младенец, даже Шипящий не разбудил. Но приходил – даже отсюда была видна содранная кора на одной из моих сосновых колонн. Рано или поздно придётся разобраться с этой проблемой.

Спустив лестницу вниз и сойдя на землю, я принялся за изготовление копьеметалки. Устройство этой гениальной штуки очень простое: это, по сути, палка с выступом на конце. Метатель упирает пятку дротика в этот выступ, сам берётся за другой конец и, собственно, метает.

Сделать её тоже проще простого. Достаточно найти молодое деревце с хорошим суком, срезать его и укоротить до нужной длины, после чего содрать кору и обстругать, оставив сук, и, по сути, копьеметалка готова. Правда, дротик постоянно соскальзывал с упора, так что я прорезал в нём паз наподобие ушка у стрелы, а выступ копьеметалки немного заострил, и проблема исчезла. Швырять дротики в цель оказалось забавно и невероятно интересно – часа два я только и делал, что раз за разом взмахивал новым инструментом, шёл подбирать снаряд и возвращался обратно к черте. После определения подходящей для моих рук длины орудия дротики полетели удивительно точно: не сказать, чтобы я достиг мастерства греческих атлетов, но, приноровившись, с десяти – пятнадцати метров попадал в пенёк довольно уверенно.

Потом копью всё-таки надоело тыкаться в твёрдую мишень, и древко треснуло. Но я был готов: в убежище лежали заготовки для запасных, так что это лишь послужило сигналом отправиться на охоту, что я с удовольствием и сделал.

Следующие часы ушли на поиски чего-нибудь бегающего и при этом съедобного. Мелкой живности в этом лесу водилось очень много – по крайней мере, в сравнении с харьковскими лесами, но здесь проявилось моё охотничье «мастерство»: я либо пугал животных ещё до того, как замечал их, либо срывались попытки подкрасться достаточно близко, либо я попросту промахивался при броске. При том, что, вообще говоря, звери тут были совсем непуганые и нисколько не боялись, даже если я проходил в каких-то тридцати шагах. Лишь к вечеру, наконец, удача улыбнулась мне: очередной заяц оказался то ли глухим, то ли слишком тупым, позволив мне подойти почти вплотную и взять его на прицел. В общем, лом просвистел, как копьё Чингачгука… и вонзился в несчастного зверька, прошив его чуть ли не насквозь.

Такого, если честно, я не ожидал. Заострённая и обожжённая жердь – казалось бы, что в ней опасного? Но выяснилось, что опасного немало. Я с нескрываемым уважением посмотрел на копьеметалку. Теоретическая механика – страшная вещь.

Добыча действительно оказалась зайцем – по крайней мере, с виду. Судить о его отличиях от земного я не стал по той простой причине, что никогда толком зайца не видел – только кролика, да и того преимущественно в жареном виде. Чем-то особенным, вроде рогов или клыков, убитый не выделялся – заяц как заяц. Особо упитанным, к моему разочарованию, он тоже не выглядел, но мяса в этой тушке мне вполне хватит на пару – тройку дней, а дольше хранить его всё равно не получится. Значит, и думать не о чем.