Николай Степанов - Рубежье 2

Алкос пробежался по этим записям, где описывалось какой ОН хороший. А последняя запись двухдневной давности гласила, что ЕГО больше нет. Дневник принадлежал некоей Ларике.

– Георг, – окликнул хозяина аналитик, когда тот проходил мимо. – Того человечка, что был прикреплен к Кенту, случайно не Ларикой зовут?

– Да. Что-то нарыл?

– Она считает, что Дмилыч погиб два дня назад. Очень страдает.

– Неужели убили? Странно… А что по десятнику?

– Викта, или человека очень на него похожего, видели в трех местах. Он движется к Рубанску, завтра будет здесь. Я не советую тебе путешествовать в северо-западном направлении, Георг.

– Понятно. Алкос, скажи, а Ларика может ошибаться?

– Сложно сказать. Я бы мог с ней встретиться и расспросить, но это будет стоить дополнительных денег.

Аналитик понимал, что теряет очень выгодного заказчика своих услуг, а потому хотел напоследок снять с него как можно больше упсов. Параллельно он размышлял относительно еще одной тайны, связанной с Дмилычем, прикидывая, стоит ли рассказывать о ней банкиру. Если ополченец погиб, можно подогреть интерес Георга, однако банкир мог спросить, почему ему не рассказали об этом раньше.

– Не стоит никого искать специально. Если вдруг Дмилыч сам объявится, ты знаешь, куда сообщить.

– Договорились, но это будет стоить денег, – заладил одно и то же аналитик.

– Алкос, твои аппетиты становятся непомерными. Можно подумать, ты сам воскресишь парня из мертвых.

– Если он скрывается, то делает это довольно умело, Георг. Найти такого человека непросто. Мне продолжать поиски?

Банкир застыл на несколько секунд. В новой ситуации ему было очень жалко уже потерянных денег, тем более что шансы на успех были невелики…

– Погиб – так погиб, – махнул рукой Георг.

Заниматься не своим делом скучно и противно, особенно когда это дело действительно скучное и противное. Например, стягивание шкуры с пятиметровой змеюки. Во время свежевания туши я настолько убедился в том, что это – не мое, аж пару раз вывернуло наизнанку.

В результате был с ног до головы вымазан в зловонной слизи, пропах ею, словно помоечный бомж, и все – ради каких-то упсов, которые еще неизвестно как смогу получить за свое «благоухающее» сокровище.

Автономная система за долгие полтора часа моих трудов проявляла себя пару раз, посоветовав собрать подкожный жир гадюки во флягу, разложить шкуру гипноудава на полянке для просушки и объяснив, как открыть конический наконечник, венчавший хвост ползучего гада. Его действительно удалось обнаружить лишь после снятия чулка, вывернув шкуру наизнанку.

Полый костяной конус также содержал желтоватый жир, в котором плавали три фиолетовых жемчужины стоимостью в тысячу упсов каждая. Вроде бы и обогатился, однако полученный товар еще стоило пристроить, а стандартные пункты сдачи мне пока недоступны.

После разделки удава, его просушки и скатывания шкуры в рулон, я до вечера шагал, питаясь только ягодами и фруктами. Вышел к плато, пересек его и заночевал на раскидистом дереве возле самой его границы. А утром довольно быстро отыскал утоптанную дорожку на восток. Как ни странно, ни одна из местных тварей мне так и не встретилась, словно у них объявили выходной относительно одного конкретного человека.

Автономка хранила гробовое молчание, ничем не поощряя за изнурительное путешествие со смердящими тяжестями. Жаба продолжала душить, не позволяя от них избавиться, а мозг просчитывал процент вероятности встречи с приятелем, даже не пытаясь улучшить настроение утешительными прогнозами.

Вспомнив свою самую первую встречу с людьми в этом мире, я не пошел по дороге, а держался примерно в десяти метрах правее. Кожа удава, перекинутая через плечо, постоянно мешала, да и голова убитой твари, зацепленная рогом за ремень, доставляла массу неудобств. Двигаясь, постоянно напоминал себе, что первым делом куплю рюкзак.

– Ух, ты! – негромко воскликнул, заметив вдали силуэт большого валуна. – Вот когда он не нужен, обязательно попадется на пути.

Именно возле такого же камня меня и пытались ограбить два людолова. Не успели: появившийся пришелец сожрал половинку наглеца, собиравшегося набить мне лицо.

Желание поскорей избавиться от трофеев буквально подталкивало свернуть к пункту их сдачи, однако чувство самосохранения подсказало сначала сделать круг почета вокруг камушка.

Нет, я не собирался сдавать добычу, не получая начислений, иначе вообще не стоило их добывать и таскать столько времени с собой. Теплилась надежда, что сюда могут заглянуть другие охотники и, как знать, может удастся договориться с ними?

Убедившись, что любителей легкой наживы рядом нет, приблизился к валуну и взобрался на его вершину. Здесь снял с себя тяжелую поклажу.

«А еще говорят – своя ноша не тянет. Еще как тянет! Плечи буквально отваливаются, да и на бедре синячище будет тот еще. И хоть бы какой-нибудь добрый человек подсказал, далеко ли до магазина!»

Похоже, на добрых людей нынче был не сезон. Та троица, что объявилась поблизости, ни обликом, ни разговором на них не походила.

– А ты уверен, что ребятки сюда свернут? – спросил самый высокий. – До города осталось пять верст, а там цены повыше будут.

– Верняк! – подтвердил лысый. – Видал – трофеи-то у них тяжелые. А кому охота такие тяжести лишних пять верст на себе переть? Сто пудов – сюда завернут.

– Хочешь им прямо на дороге жизнь облегчить? – третий больше походил на интеллигента: худощавый, тонкие черты лица, в очках. Камуфляж на нем смотрелся, как на корове седло. – Гамед, ты спрячешься за тем кустом, Хан займет позицию за деревом, а я прикинусь раненым. Там две девки, они должны кинуться на помощь – вот и будет у нас сразу два заложника.

Очкарик явно был за старшего, и именно его как-то сразу захотелось прибить.

– Чем тут воняет? – верзила подошел к своему месту засады буквально в дюжине шагов от скрывавшего меня валуна. Он почуял «аромат» моих трофеев.

– Это запах легких денег, – пояснил ему лысый.

– Умолкли, оба! – одернул их главарь. – Дичь спугнете.

Пришлось осторожно спуститься с камня – мне очень не понравился «сценарий» их спектакля. Бандит мог и пальнуть по женщинам.

«Дичь» появилась спустя пять минут. Два паренька и две девушки, всем немногим за двадцать. Как и предполагал очкарик, обе, бросив поклажу, кинулись помогать пострадавшему. Не иначе, из новиков. Один парень попытался их остановить, но не успел: девушки оказались под прицелом главаря. Оба своих ствола он приставил к головушкам сердобольных и, усмехаясь, заговорил:

– Я вижу, тяжко тащить добычу, господа? Что ж, рад оказать помощь в столь нелегком деле. Только не дергаться, чтобы ваши красотки не пострадали.