Мак Шторм - Земля зомби. Вояж по области

Кузьмич громко засмеялся и полез за своей флягой. Сделав три мощных глотка, он мощно выдохнул, отчего угол лобового стекла с его стороны мгновенно запотел. Вытерев рот рукавом, он произнёс:

– Я считаю, правила для того и придуманы, чтобы их нарушать. Вот, например, скажи мне, какой дурак решил, что по выходным можно пить, а по будням, особенно с утра, неприлично?

– Видел я на заводе таких любителей с утра залить глаза. Бывало даже, что видел не целого человека, а то, что от него осталось после того, как его станок перемолол. Или утром, в автобусе, вдыхать алкогольное «амбре» от стоящего рядом алкаша, думаешь, приятно?

– Не знаю, я был по другую сторону, тем самым алкашом, и мне было просто охренительно. И вообще, ты достал быть таким правильным и нудным, хочешь, я тебе сейчас, в нарушение всех мыслимых правил и норм, в карман нассу? – пьяно произнес Кузьмич, изображая почти голливудскую улыбку, но, поскольку у него было во много меньше, чем тридцать два зуба, то получился, скорее, безумный оскал.

Витя, на всякий случай, отодвинулся подальше и замолчал. Я спросил у Кузьмича:

– Ты в туалет хочешь? Остановить машину?

– Это будет зер гуд, но это не обязательно, могу и Виктору в карман надудолить.

Зажав на рации клавишу, говорю:

– Артём, нужно сделать остановку, у нас тут Кузьмич грозит устроить потоп, если мы его не выпустим, прижимайся за нами на обочину. Приём.

– Пгинял, Кузьмич ссыкун, пагкуемая на обочине. – отозвалась рация голосом Артёма.

Я снизил скорость и направил автомобиль на обочину, второй броневик последовал моему примеру, остановился позади нас. Раз пошла такая пьянка, то я тоже схожу полью деревце. Судя по тому, что все повылазили из машин, не один я так подумал. Быстро сделав свои дела и выкурив по сигаретке, рассаживаемся по машинам и трогаемся.

На полностью пустой дороге изредка попадались брошенные машины и бесцельно бродящие зомби. Дальнейшая поездка прошла спокойно и не принесла нам сюрпризов. О том, что мы прибыли на первую точку запланированного маршрута, я понял еще до того, как увидел само поселение. Сначала началась дорога, явно расчищенная от снега, потом я увидел машины со следами пулевых отверстий, сдвинутые чем-то мощным на обочину. На дороге стояли бетонные блоки, растянутые в шахматном порядке, кем-то заботливо покрашенные в красную полоску, как раньше любили делать в армии. Сбоку от блоков, на обочине, стоял большой рекламный щит.

В городе таких было много. Обычно, перед выборами там появлялись большие плакаты на каждом шагу, на тебя начинали отовсюду смотреть лоснящиеся рожи кандидатов, обещающих отдавшим за него голос избирателям райскую жизнь. Только беда в том, что, глядя на дядю, чей костюм на фото стоил, как две годовых зарплаты обычного человека, а в его алчных глазах, если внимательно присмотреться, можно было увидеть, как лопаты гребут деньги тех, кто осмелился отдать свой голос за этого преуспевающего джентльмена, выросшего из коротких штанишек и рвущегося к действительно большим бюджетным деньгам, то веры предвыборным обещаниям, данных джентльменом, не было ни капли.

Не знаю, что было в мирное время на этом плакате, теперь его украшала сделанная от руки кисточкой, всё той же красной краской, что и на блоках, надпись: «Ранчо Конь в пальто, корова в шубе», а ниже приписка: «Мы всегда вам рады, если вы с благими намереньями. Во всех других случаях посмотрите, что стало с теми, кто пришел со злом в сердце и теперь их тела гниют в груде автомобилей на обочине. Подумайте еще раз, пока есть возможность развернуться и уехать».

Понятно, народ тут зубастый и веселый, судя по надписи и скоплению расстрелянных автомобилей на обочине. Наши намерения были самими что ни на есть благими, поэтому я смело направляю броневик на маленькой скорости вперед, крутя рулём в разные стороны, объезжая многочисленные блоки, стоящие в шахматном порядке. Затея простая и вполне понятная: к поселению сохранилась дорога, но ехать, лавируя между блоков, возможно только на маленькой скорости, а значит враги с наскока не возьмут поселение, быстро подъехав к воротам. Пока они будут ползти между блоков, их успеют заметить, а если нужно, то и расстрелять. Поэтому я ехал аккуратно, чтобы не сбить блоки и не повредить машину.

Справа, за деревьями, показался высокий забор, огораживающий территорию поселения. Сделан он был из дерева, явно на скорою руку, о чем свидетельствовала его кривизна на некоторых участках. Но, несмотря на непрезентабельный внешний вид, забор был высокий и крепкий. Спереди показались большие ворота, тоже из дерева, но, в отличие от забора, они были усилены металлическими полосами. По обе стороны от ворот на стене возвышались две вышки. Находящиеся в сторожевых вышках люди просматривали всю стену и проходящую вдоль неё, заставленную бетонными блоками, дорогу. Наблюдатели заметили наши машины давно, и теперь ожидали нас, держа на прицеле.

Доехав на малой скорости до ворот, я остановился и заглушил мотор. Люди на вышках всё так же стояли, держа нас на прицеле. Тогда, наклонившись ближе к лобовому стеклу, чтобы меня хорошо было видно, развёл руки в стороны, спрашивая этим нехитрым жестом, что мне делать дальше. Один из охранников показал в ответ жест, поведя стволом винтовки в сторону. Смысл его жеста был интуитивно понятен, он предлагал выйти из машины.

Сказав по рации всем, кто во второй машине, тоже выходить на улицу, без оружия, и молчать, выхожу из машины, дождавшись, пока все мои товарищи тоже окажутся на улице, спрашиваю у охранников:

– Что дальше? Плакат с предупреждением мы видели, наши намерения благие.

Не переставая держать нас на прицеле своих оружий, один ответил хрипловатым басом:

– Вам придётся немного подождать, пока к воротам прибудет шериф, все переговоры с ним. За ним уже послали.

– Хорошо, покурить, ноги размять можно, не стрельните в нас случайно?

– Курите, сколько угодно. Если не будете делать резких движений, то можете не опасаться, мы люди мирные.

Кузьмич, сделав пару глотков из фляги, начал, приплясывая, громко петь:

– Я – кукарача, я – кукарача! Кукарача – я! Кукарача! Я кукарача!

Пришлось его осадить, напомнив, что лучше не шутить шутки с теми, кого ещё не знаешь, вдруг обидятся, а мы сюда не ссориться приехали. Артем меня поддержал, одёрнув его:

– Слышь, кукагача, что за петушиные песни и танцы ты тут устгоил? Не позогь нас пегед людьми, или мы скажем, что не знаем тебя.

– Зато тебя – большая честь знать! Люди после знакомства с тобой перестанут мыть руки и будут всем хвалиться, говоря: «Представляете, я жал руку самому Артёму! Да-да, тому самому, кто сексуально произносит кукаГача!». Так что лучше замол…