Мак Шторм - Земля зомби. Вояж по области

По обе стороны от железнодорожных путей и на них самих валялись трупы, много трупов, без конечностей, целые, переломанные. Вперемешку с оторванными руками, ногами, головами, разорванные пополам люди, с длинными змеями кишок на земле. Тут же в беспорядке повсюду валялись чемоданы, рюкзаки, целые и закрытые, раскрытые и разломанные. Среди трупов и конечностей людей было так же немало трупов зомби, у большинства из них тоже не хватало конечностей на теле. Весь этот ужас дополнял невыносливый смрад разлагающихся тел.

Приходилось идти, перешагивая всё это, борясь с желудком, который так и норовил вывернуться наизнанку. В здание вокзала двери, выходящие к посадочным платформам, были распахнуты настежь, одна створка сорвана с нижней петли и висела на одной верхней. Вторые двери, ведущие из зала ожидания на улицу, тоже были распахнуты и разломаны. Весь пол был усеян разнообразными личными вещами пассажиров. Из угла послышалось рычание, издаваемое зомби. Я удивленно подумал о том, что странно, что он не вышел вместе со всеми, но когда увидел его, всё стало на свои места.

В углу стояла дорогая инвалидная коляска на электрической тяге, в ней сидел пристегнутый зомби, рыча, тянул руки в нашу сторону. Понятно, почему он не вышел со всеми остальными, когда мы появились. Подходим ближе и рассматриваем его. Скорее всего, раньше он был парализован по пояс, после обращения в зомби чуда не случилось, ноги всё так же были бездвижны. Помимо дорогой коляски на зомби была хорошая одежда, подобранная со вкусом. Даже несмотря на то, что местами она сейчас была порвана и в пятнах крови, было видно, что одежда стоила приличных денег.

Очень странный пассажир. Как говорится, врагу не пожелаешь родиться инвалидом или приобрести инвалидность в результате несчастного случая. А если ты инвалид в нашей стране, то жизнь вообще сплошной мрак. Конечно, по закону у нас должны быть всякие пандусы у магазинов и еще много чего, предусмотренного для таких людей, только на практике ничего этого не было, а была жалкая пенсия по инвалидности и презрительно-сочувствующие взгляды. На большее, к сожалению, люди, которым и так не повезло в жизни, рассчитывать не могли. Пенсии той хватало лишь на жалкое существование, а выход из дома, без помощи родных, вообще был не возможен, если такой человек жил в обычной пятиэтажке, без лифта, этаже на третьем. Поэтому увидеть вот такого инвалида, что сидел перед нами, было в нашей стране редкостью.

Витя, тем временем, вогнал ему в глаз нож и прервал его рычания, упокоив бедолагу навсегда. Зомби затих и наклонился вперед, удерживаемый пристегнутым ремнями от падения на пол. Кирилл, стоявший от него сбоку, проговорил:

– Гляньте, у него тут что-то лежит, судя по тому, как спрятал, наверное, ценное.

Заглядываю за спину мертвого зомби, там лежит большая книга с красивой обложкой. Мужик её туда явно спрятал, будучи еще живым и с ясным разумом. Прошу Витю чуть наклонить тело вперед, чтобы достать спрятанную между его спиной и спинкой кресла загадочную книгу. Витя, взяв тело за плечи, оттягивает его на себя, а я извлекаю книгу.

Кручу в руках, рассматривая, пытаясь понять, почему эту книгу так тщательно пытался уберечь инвалид перед самой смертью. Красивая обложка с золотыми узорами на черном фоне с обеих сторон не имела надписей. Все обступили меня и тоже с любопытством смотрели на книгу в моих руках.

Раздираемый любопытством, открываю её, начинаю читать с первой страницы. Как следует из названия, у меня в руках дневник путешественника. На первой странице описан предполагаемый маршрут и список достопримечательностей, которые следует обязательно посетить, после записаны впечатления от путешествия с пометками и комментариями по типу «Гостиница, оказалось, максимум на три звезды из заявленных пяти», «Кухня на всем полуострове хорошая, но ресторан у лагуны выгодно отличается превосходными стейками». Примерно так было заполнено полдневника. Сначала название страны и места для посещения, потом записи о впечатлениях от этих мест, с комментариями. Судя по этим записям, у мужика были деньги, а парализовано было не всё, что находилось ниже пояса. Поскольку, помимо комментариев о еде, отелях, и природы, были еще комментарии про продажную любовь в различных странах. Причем очень подробные, судя по ним, секс-туризм был ему не менее интересен, чем каньоны и водопады. Когда я начал читать про поездку в Таиланд, то с трудом сдерживал смех.

Начиналось всё как обычно, очередная страница дневника, была посвящена Таиланду. Национальная валюта – бат, её курс относительно рубля и доллара и прочие пометки, нужные для посещения городов, провинций и достопримечательностей. А вот комментарии, оставленные им после поездки, заставили всех кататься по полу.

Претензий к температуре воды в океане у него не было, еда тоже понравилась, судя по его восхищению дешёвыми и свежими морепродуктами, приготовленными с неповторимым тайским колоритом.

А вот с девушками вышел конфуз – чему был посвящен длинный и гневный комментарий. «Сюда я больше ни ногой или ни колесом, если быть точным. Милая азиаточка, так сексуально произносившая слова на русском с акцентом вечером в баре, по приходу в номер оказалась вовсе не девушкой, а хрен пойми кем, с классными сиськами и елдой больше, чем у меня. Я, когда это увидел, велел этому созданию среднего рода убираться прочь, но проклятый трансформер меня не слушал и начал приставать. Только благодаря моему крику среди ночи, прибежала охрана отеля и выкинула это чудовище из номера. Тем самым спася меня от постыдного изнасилования».

Закончив читать последние строки, я начал ржать в голос, присоединяясь к остальным, уже плачущим от смеха. Кузьмич, смеясь, посмотрел на Витю и проговорил:

– Что-то у тебя подозрительно очки блестят, возжелал любви с капиталистическим трансформером из далекой солнечной страны?

Витя посмотрел на Кузьмича, как на умалишённого, и ответил:

– Я – за традиционные ценности, а вот тебя бы там точно изнасиловали, пока ты пьяный на пляже валялся. Причем не только различные леди-бои, но и бродячие собаки.

Не давая Кузьмичу открыть рот, останавливаю перепалку:

– Потом будете зубоскалить, тут не лучшее место, сейчас, быстро пролистаю дальше дневник этого путешественника, не отвлекайте.

Начинаю быстро перелистывать страницы, пытаясь понять, зачем было его прятать перед самой смертью. Переворачивая очередную страницу толстой книги, сразу замечаю, что аккуратный почерк сменился на неровный, прыгающий. Человек, написавший это, явно был взволнован и писал быстро, не заботясь о красоте строк. А вот это интересно, начинаю читать вслух: