Роберт Торстон - Сумерки Кланов-8: Соколиная заря

Позже, когда Роннел шёл куда глаза глядят по улицам Западного Рубца в мрачном расположении духа и с полными слез глазами, он набрёл на драку в одном из переулков.

Сперва ему показалось, что это просто уличная потасовка, обычный пьяный мордобой, но потом неожиданно узнал в одном из дерущихся Жеребца. На его противнике болтались, как сумел разглядеть Роннел, изодранные лохмотья, которые ещё недавно были формой пилота боевого робота Клана Стальных Гадюк.

Роннела осенило: точно, это был соперник Жеребца в поединке.

Как там бишь его звали? Синклер?

Синклер был уже явно без сознания, но Жеребцу было все равно. Он поднимал врага с земли, прислонял его к стене, бил, снова бил, потом Синклер падал, а Жеребец поднимал его опять и бил заново — как куклу, как тряпку, как кусок мяса…

У Роннела на какое-то мгновение мелькнуло сильное желание помочь Жеребцу, но он быстро понял, что помощь, тем более такому специалисту и тем более от клерка касты служащих, совершенно не требуется. Роннел лишь продолжал смотреть, пока Жеребец не свалился с ног без сил, и теперь оба воина выглядели немногим лучше, чем оставленные ими на поле боя боевые роботы.

— Говорят, что Синклер не очень скоро вернётся к исполнению своих обязанностей, — сказала Марта Прайд, внимательно разглядывая Жеребца.

На вольнорожденном воине был новенький, с иголочки, мундир. Сам он держался очень прямо, на тщательно выглаженных брюках имелись бритвенно-острые стрелочки.

После памятного боя прошла уже неделя, часть которой Жеребец провёл в медицинском центре, где ему залечивали раны. В официальном отчёте о поединке они значились как полученные в бою, но Марта знала, что травмы были результатом той драки, которую Сокол устроил с Синклером уже после дуэли роботов. Несколько ссадин на его левой щеке были покрыты засохшей коркой.

— Жалею, что не прикончил его, — бесстрастно проговорил Жеребец.

Марта согласно кивнула.

— Понимаю. Я и сама бы с удовольствием его замочила.

У Жеребца глаза полезли на лоб.

— Вы чем-то удивлены, Жеребец?

— Я не предполагал, что поддержка Ханом вольнорожденных, несущих службу в боевых частях, доходит до такой степени, чтобы сочувствовать гибели нескольких поселян…

Марта вздрогнула. Жеребец умел заглянуть в суть дела. Из-за этого он, являясь замечательным воином, ставшим для неё верным соратником, был одним из самых невозможных людей, с кем ей когда-либо приходилось сталкиваться… Хотя и не таким невозможным, каким порою бывал Эйден Прайд.

— Не пытайтесь выставить меня этаким образчиком жалостливости, Жеребец. Я не сомневаюсь в превосходстве созданной по генетической программе касты воинов, но это не значит, что я не собираюсь использовать вольнорожденных с наибольшей пользой для Клана и что я не сожалею о гибели вольнорожденных поселян и поломке оборудования. Не принимайте прагматизм за, как вы выразились, сочувствие.

— Вы говорите, что сожалеете о гибели полезных служащих… А получилось так, что никто из погибших не принадлежал Клану Нефритового Сокола. Вся ирония в том, что больше всего погибших было из числа Стальных Гадюк.

— Я поняла, Жеребец. Полагаю, лучше было бы на какое-то время удалить вас отсюда. Дайте мне воспользоваться плодами вашей победы. Я устроила вам перевод на Айронхолд. Вы отправитесь туда завтра рано утром — об этом вы, собственно, и просили. Будете участвовать в подготовке пилота боевого робота Дианы к схваткам за родовое имя, воут?

— Ут, мой Хан.

Жеребец повернулся к выходу.

— Жеребец? — Да?

— Клан гордится вашей победой. Почему такая кислая мина?

— Мне бы очень хотелось разделить радость и гордость, но воспоминания об изуродованных телах мирных…

— Довольно! — по-настоящему рассердилась Марта. — Больше при мне не упоминайте об этом!

— Да, мой Хан.

После того как Жеребец вышел, Марта Прайд какое-то время сидела, довольно тупо разглядывая закрывшуюся за ним дверь.

Несколькими часами ранее ей встретился Влад Уорд. Он поздравил Марту с победой Соколов, отметив, что сегодня Гадюкам досталось по заслугам.

— Однако на этом война не закончена, — добавил он. — Гадюки теперь постараются прижать Нефритовых Соколов к стенке. Перигарду Залману некуда отступать. Только тот факт, что Кланы под завязку заняты заключительной стадией подготовки к новому вторжению, препятствует открытому выступлению Гадюк против вас… да ещё, пожалуй, то, что Ильхан склонён к мирному разрешению конфликтов между Ханами. Однако после того, как мы опрокинем войска Внутренней Сферы, вам придётся столкнуться с Гадюками в открытом бою.

— Я понимаю, — кивнула Марта. — Жду и даже готовлюсь к этому.

— Ваше понимание рецептов политической кухни растёт с каждой минутой, Марта Прайд, — насмешливо поклонился Влад. — Эдак мне скоро придётся действовать с оглядкой…

— Именно это я вам и советую, Влад Уорд, — мило улыбнулась Марта.

В ответ Влад улыбнулся ей так, что его покрытое шрамами лицо приняло совершенно волчий вид.

— Послушайте, Марта. Возможно, из-за этой победы вы и не станете самым ненавистным из всех Ханов. С другой стороны, именно благодаря своему триумфу вы вполне можете навлечь на себя неприятности.

Марта подождала, пока он уйдёт, и тихо сказала самой себе: Однако благодаря этой победе я, возможно, двигаюсь к тому, чтобы стать самым могущественным из всех Ханов…

Тренировочный Полигон No17

Воинский Сектор

Айронхолд-Сити

Айронхолд

Кластер Керенского

Пространство Кланов

13 февраля 3060 года

Джоанна внезапно открыла глаза. Ей приснилось что-то связанное с войной.

Джоанна часто видела во сне эпизоды боевых столкновений. Сегодня она хотя бы не воевала с Чёрной Вдовой… И на том спасибо.

Она заснула прямо в одежде, что в последнее время с ней часто случалось. Доведённая до изнеможения, Джоанна обычно не находила столько сил, чтобы ещё и переодеваться на ночь.

Бросив взгляд на хронометр, всегда оставляемый ею на ночном столике, Джоанна увидела, что было уже шесть утра. Действительно, за окном занимался серый рассвет Айронхолда.

Джоанна резко поднялась с кровати. Обычно она вставала в четыре и уже через полчаса была на тренировочном полигоне вместе с Дианой. Сегодня же она проспала, в первый раз за очень много лет…

Уже подходя к двери, Джоанна подумала, что нельзя появляться на публике в настолько измятой одежде. Она поспешно вытащила свой последний чистый оставшийся комплект из выдвижного ящика.

Наставница оглядела комнату. Привычный кавардак. Такой же царил во всех предоставляемых ей на протяжении долгой военной карьеры апартаментах. Ну и что?