Станислав Сергеев - Солдаты Армагеддона: Призрак Родины

Мудро…

Высший дракон, руководящий операцией, до последнего не исключал возможность ловушки и как мог подстраховывался от любых неожиданностей.

Можно было уже делать выводы, поэтому, мазнув пальцем по панели наручного коммуникатора, я проговорил:

– Сержант, всем полная готовность!

– Задача? – тут же переспросил он.

– Судя по рисунку боя – будем штурмовать авианосец хвостатиков.

– Понял тебя, командир. Ждать в катере?

– Да.

Селн, слышавший всё это, недовольно покачал головой…

А то я не знаю, какие ему Вэлк дал указания на мой счёт, но перечить мне капитан «Ушастика» не мог.

Во-первых, звание не позволяло, да и должность – тоже.

Во-вторых, я формально до сих пор руководил всей нашей операцией, имея при этом особые полномочия, ещё полученные несколько месяцев назад, когда мы только выдвигались в этот поход. И никто этих указаний – подчиняться мне в особых условиях – не отменял.

Вот что значит флотская субординация и педантизм, хотя, может, именно на этом они и держатся…

Дальнейшее всё произошло очень быстро…

Второй транспорт – реально побитый и исцарапанный – как пробка выскочил из облака и, фонтанируя реальными пробоинами в корпусе, начал набирать скорость в попытке удрать от преследователей.

За ним сразу рванули истребители с драконовского авианосца и лёгкий эсминец – они имели хорошие скорости и реально могли его быстро перехватить.

Транспорт открыл плотный огонь из всей имеющейся артиллерии, что заставило драконов рассыпаться, сбросить скорость и начать маневрировать, чтоб выйти неповреждёнными на дистанцию действенного поражения огромного корабля. Они попытались выпустить лёгкие противокорабельные торпеды, но залп получился какой-то хлипенький, да и дистанция была великоватой. Тем более что им требовалось не уничтожить корабль, а несильно его повредить, чтоб потом воспользоваться захваченными трофеями.

БИУС [3] Боевая Информационно-Управляющая Система. транспорта отследил все цели, просчитал, и практически все торпеды были расстреляны на дальней дистанции, не долетев до обшивки корабля.

Драконовские корабли растянулись на несколько сотен километров, вместо движения компактной группой, что существенно ломало наши планы, так как мы хотели нанести концентрированный удар по всем сразу.

Я на всякий случай отправил Вэлку сигнал, что основные цели – это тяжёлые крейсера, на что получил короткий ответ: «Знаю», – значит, ситуация под контролем.

Увидев, что транспорт уж очень сильно и ожесточённо огрызается и при этом мастерски отгоняет от себя немногочисленные истребители – один из которых, получив заряд, взорвался и теперь в виде обломков дрейфовал куда-то в космос – с дальней дистанции открыли огонь и пресловутые тяжёлые крейсера по курсу движения беглеца. Вроде и не попали, но заставили нашего страдальца начать маневрировать и потерять скорость, а тут ещё и лёгкий драконовский эсминец, догнавший транспорт, открыл огонь, и на обшивке нашего корабля заплясали цепочки взрывов от попаданий плазменных зарядов.

Из проломов в корпусе зафонтанировали струи выходящего воздуха, что говорило о глубокой разгерметизации, а возможно – и о более серьёзных повреждениях. Прямо на глазах транспорт стал терять ход – набор скорости резко уменьшился.

Медлить было нельзя, и это понимали все…

Мгновение – и из астероидного облака с максимальной перегрузкой вылетели все наши боевые корабли во главе с «Миркомом» и открыли огонь из всего имеющегося бортового оружия, выпустив при этом и несколько десятков противокорабельных торпед. С нашей стороны это выглядело очень красочно: снопы плазменных зарядов от маленьких точек боевых кораблей людей тянулись к двум тушам тяжёлых крейсеров, которые не успели среагировать, и которые через несколько секунд стали получать увесистые подарки.

Сначала попаданий было не очень много, сказывалась дистанция и мощность вооружения, но набирающие скорость корабли группы Вэлка – а тут в основном были лёгкие крейсера и эсминцы – быстро стали нагонять драконовские тяжёлые крейсера, стараясь нанести им максимальный урон. Количество попаданий быстро увеличивалось, а огоньки активно работающих двигателей торпед уже приближались к крейсерам драконов, правда, не так быстро, как хотелось.

Теперь всё решали секунды…

Драконы фактически не успели среагировать – попадания плазменных зарядов в корму и борта крейсеров застали их врасплох. И пока они пытались хоть как-то сманеврировать – уйти с линии огня, повернуться, ответить главным калибром – их настигла волна противокорабельных торпед.

На центральном мостике «Ушастика» всё это выглядело не совсем так красочно, как оно происходило в космосе – точки на экране, схемы траекторий, сопутствующая информация о скорости, курсе, вероятной степени повреждения и многие другие события просто пояснялись одним из дежурных по обработке тактической информации.

– …первая волна торпед вышла на цели. Сильное противодействие… Потеря десяти процентов торпед, тридцати, сорока… Шестидесяти, восьмидесяти, девяноста… Есть контакт! К целям дошло три процента торпед. Фиксирую попадания… Крейсер номер один: четыре попадания, наблюдается взрывная разгерметизация в носовой части, частичная фрагментация, полная потеря хода, контрабордажная артиллерия фактически подавлена на девяносто процентов. Крейсер номер два: три попадания, наблюдаю разгерметизацию корпуса в кормовой части, частичная потеря хода, контрабордажная артиллерия подавлена на сорок процентов…

Я сидел, слушал, смотрел на голоэкран и гадал: как наши технари так быстро успевают вычислять эти проценты и всё так раскладывать по полочкам?

Да и про контрабордажную артиллерию всегда так было – максимум девяносто пять процентов. Это именно те комплексы, которые напрямую управляются БИУС корабля, а оставшиеся пять процентов – это как раз и есть автономные средства с некими зачатками искусственного интеллекта, которые должны оборонять корабль даже при полной потере управления. Нормальная практика для боевых кораблей…

Даже при выходе из строя реактора эти пушечки могли при везении сжечь корабль типа «малого охотника», поэтому если мы шли на абордаж, то больше всего времени уходило на добивание именно этих автономных систем.

– …подход второй волны торпед. Потеря десяти, двадцати, сорока процентов… Пятьдесят, шестьдесят… Есть контакт! – не выдержал аналитик и продолжил скороговоркой: – Крейсер номер один: взрыв реактора, полная фрагментация – цель номер один уничтожена полностью! Крейсер номер два: зафиксировано восемь попаданий, разгерметизация, полная потеря хода, контрабордажная артиллерия ориентировочно подавлена на девяносто пять процентов…