Роман Волков - Ты, я и апокалипсис

– Ну конечно, – потянулась Сэм, устроившись поудобнее и подложив рюкзак под спину. – куда же вы без меня. Можете теперь повесить постер со мной у себя дома.

Вагон дернулся на очередной кочке из-за чего ребята охнули от неожиданности, покачнувшись внутри. Скрип тяжелого состава по металлическим рельсам звучал так монотонно, что хотелось снова погрузиться в сон и уже не просыпаться, пока они не приедут куда-то, где теплее, светлее и уютнее. Сара сидела, боясь сдвинуть с ног своего мохнатого друга и глядела в ускользающее небо, мелькающее в небольших окошках вагона. Оттуда доносился шум волн и запах океана. Вместе со свежестью, конечно, внутрь проникала и вонь отходов, которая сейчас почему-то стала куда более едкой, чем в родном городке. Сара прикрыла нос рукавом, заметив такое-же недовольство на лицах своих товарищей.

Порыв ветра ворвался внутрь через приоткрытые окна, растрепав ее волосы. Сэм прикрыла глаза, закинув руки под голову и спокойно сидела, размеренно дыша. Руди посмотрел на Сару своими холодными глазами, немного ее смутив и отвел взгляд, устремив его в те же окна, откуда било в вагон слепящее солнце.

На следующее утро Сара проснулась, почувствовав, как к горлу подступает тошнота. Ее чуть ли не вырвало на пол, однако из-за того, что она не ела почти целый день, желудку было нечего исторгать. Девушка закашлялась, щурясь и закрывая нос и рот, как только могла. В вагоне витал омерзительный запах гниения, тухлых яиц и разлагающегося мяса. От этого запаха внутри словно все перемешивалось, органы будто прокручивали через мясорубку, превращая все внутри в водоворот.

Руди стоял в углу, держась за живот. Он откашлялся, сплюнув на пол вагона. Саманта перемотала лицо несколькими слоями тряпок, словно банданой, но по выражению ее лица, можно было уверенно сказать, что это ее не спасало. Даже пес дергался от вони каждый раз, когда вдыхал.

Сара резко выхватила из рюкзака тряпку, кинув одну Руди, а другой обматывая свое лицо. Она закашлялась, запах разложения и гнили пробрался в легкие, перевернув там все вверх дном. Она схватилась за горло, пытаясь сдержать очередной рвотный порыв, который на этот раз спешил вырваться наружу вместе с кашлем.

– Что за хрень? – откашливаясь проворчала Сара.

– О, это еще цветочки. – глухо ответила, сквозь ворох своих повязок на лице, Сэм.

– От чего так несет? – Сара снова закашлялась.

– Можешь посмотреть. – кивнула в сторону ворот вагона Сэм.

Девушка побрела к небольшим окошкам и, привстав на одну из балок, державших дверь, выглянула, снова почувствовав, как все ее внутренности спешат выбраться наружу.

Посреди побережья валялись целые тонны прибитого приливом мусора. Среди него лежала мертвая рыба, которая кажется, разлагалась тут целыми косяками, устилая значительную часть берега. На пару с тысячами рыб, источавших отвратительный аромат, берег украшали покрышки, пакеты, какие-то палки, железки и все это было покрыто зеленым налетом, разъедавшим все эти кучи мусора, словно коррозия. Волны бились о нагромождения этих отходов, словно о скалы. Иногда очередная волна перемахивала через бастионы из мусора, обрушиваясь на лежащие за ним зеленые разводы и те поднимались в воздух, разносясь каплями, словно фонтан. Но самым ужасным было не это.

Среди этого скопилища вони и отравы, поднимающейся в воздух, копошились люди. Поначалу Сара приняла их за движущиеся мусорные мешки, но лишь потом поняла, что дрейфующие посреди плавающего в мокрой воде мусора комки тряпок, это не что иное, как замотанные в балахоны люди. И что еще ужаснее, их было не пара человек, и даже не десяток. Больше сотни из них, закутанных в рваные тряпки десятком слоев, медленно пробирались через мутные лужи, в которых в зеленоватой жиже плавали мусорные пакеты, останки рыбы и продуктов. Они ходили в длинных обмотках на ногах, похоже сделанных из резины и мало напоминавших сапоги. Мусорная кислота, образовавшаяся здесь, разъедала их достаточно быстро и те преображались из сапог в резиновую массу, обволакивающую ноги. Люди бродили тут, опираясь на огромные шесты, сделанные у кого-то из металла, у кого-то из пластика. Они разгребали ими мусор, опирались на них, когда случайно поскальзывались или подцепляли ими какие-то особо крупные кучи мусора, волоча их по этому потоку отходов.

Посреди мусорного залива дрейфовали большие корзины, сплетенные из чего попало и закрепленные веревками, рваными проводами или клейкой лентой. Подбирая какой-то приглянувшийся мусор, люди волокли его к этим корзинам, запихивая внутрь. Эти корзины стояли достаточно полные и от тяжести погружались глубже, почтина половину оказываясь в месиве из этой отвратной мерзости. Люди почти не обращали внимание на скользящий на возвышающихся рельсах состав, который пробирался над их головами. Лишь самые невысокие из них поднимали взгляд, укрытый повязками, капюшонами или очками. Только потом Сара поняла, что эти невысокие мусорщики – это дети.

– Боже. – тихо ужаснулась она, отворачиваясь. – Что это?

– Ну и видок, да? – издевательски хмыкнула Саманта. – Даже когда я ездила сюда на обычном монорельсе, этот хренов запах пробивался внутрь, перебивая даже химикаты, которыми поливают эти вагоны из чертовых шлангов.

– Что там делают эти люди? – она закашлялась, не в силах заглотнуть слюну, потому что ей казалось, словно она пропиталась этим ароматом.

– Мусорщики? – Сэм тоже закашляла. – Собирают мусор, видимо.

– Не всем повезло, как тебе, Сара. – потуже обтягивая повязкой лицо, сказал Руди, морщась от запаха. – Эти люди родились в трущобах неподалеку отсюда. Этот мусор – их единственный источник дохода.

– Они что едят его? – Сара приподняла повязку, выплевывая сгусток слюны и пожалев об этом, случайно вдохнув ртом.

– Нет, конечно. – сказала Сэм, прижимая повязку рукой.

– Мусорщики ищут среди всего этого хлама металл, какие-то батареи или то, что может пригодиться в хозяйстве. – сказал Руди.

– Как они не умирают от этого запаха? – у Сары уже кружилась голова, ее предательски вывернуло, но пустой желудок ничего не смог исторгнуть кроме своих обжигающих горло соков.

– Умирают, – ответил Руди. – но не от запаха. Это единственные в Джорджии крупные трущобы мусорщиков. По всему побережью других стран их в разы больше. Есть даже чертовы города, построенные из этого мусора.

– Почему здесь столько этого дерьма? – пыталась не дышать Сара, чувствуя, что ее желудок уже сжался от боли.

– Оно собиралось тут не один десяток лет. – сказала Сэм.

– Раньше мусор мегаполисов перерабатывали или сжигали. Но всего производства не хватало, и по сей день не хватает тем более. То, что не смогли переработать, вывозят на баржах в море, выбрасывая прямо там. – Руди закашлялся, сделав слишком глубокий вдох. – А еще в добавок мусор из небольших городков, вроде твоего. Убирают их не так часто, но все свозят сюда. А то, что выбрасывают в море, течение прибивает сюда приливом.