Айнур Галин - Аментес. Дорога к живым

Под статуей стоял человек с надетым на голову высушенным черепом большой змеи. Он раскачивался из стороны в сторону, размахивая большим мачете над плоским камнем, на котором лежала на спине обнажённая девушка. Её руки и ноги были растянуты верёвками в разные стороны, а голова безвольно свисала. Из небольших надрезов у рёбер стекала тонкой струйкой кровь, которую человек с мачете собирал руками и намазывал статую. Он явно готовился убить её. Девушка, лежащая на камне, была в сознании. Обессиленная, она пыталась поднять голову, но стянутые руки и ноги не позволяли ей это сделать.

Саша в ужасе глянул на Нармера, мужчина стоял не шелохнувшись. Александр его полностью понимал, и старался быть менее заметным, не привлекать внимания. Он обратил внимание на людей, пытался перехватить их взгляды, но все лица были закрыты чёрными змеиными масками.

– Они её убьют? – шепотом спросил Саша.

– Да! – коротко ответил Нармер.

Люди, стоящие вокруг, замерли в ожидании убийства человека.

– Что – да?! Они её в жертву приносят? Это такое испытание для нас, или мы уже в мир живых вернулись?

– Я не знаю, Александр, не знаю! И что делать – не знаю!

– Чья это статуя? Что за змея с ногами и руками?

– Это демон! Демон Нехебкау! – как можно тише ответил Нармер и отвёл взгляд от девушки, чтобы не видеть момент убийства.

«Нехебкау! Амсет мне говорил о ней. Значит, всё-таки испытание», – подумал Саша и подойдя поближе к жертвенному камню посмотрел на человека с мачете.

– Ты жрец, значит! – спокойно и самоуверенно заговорил он. – И вы приносите в жертву эту девушку. Понятно! – продолжил он под осуждающие взгляды окружающих людей.

– А я вот помню со школы, что в древности богам в жертву людей не приносили, так что всё это – ерунда. Нехебкау! – громко выкрикнув последнее слово Саша замолчал в ожидании.

Но того эффекта, который, по его мнению, должна была произвести его выходка, не случилось. Собравшаяся вокруг толпа взорвалась диким ором и набросилась на Александра. Они схватили его, выкручивая руки и ноги. Саша не мог ни вскрикнуть, ни позвать на помощь, уткнувшись в землю лицом. В рот мгновенно набилась трава и грязь. Люди бесновались, связывая его.

Нармер вначале попытался помочь Саше осводобиться от толпы диких людей, но тут же был избит. Амсет не вмешиваясь стоял в стороне и наблюдал за происходящим.

Девушку стащили с камня и развязав отпустили, а Сашу положили вместо неё. Он кричал, сопротивлялся, но никто его не слушал. Люди растянули его руки и ноги в стороны, закрепив верёвками. Жрец с мачете в руках с новыми силами стал напевать ритуальную песнь. Но Саша этого не слышал, прилагая все силы, он сопротивлялся, пытаясь освободиться. Кожа на спине, продавленная острыми обломками камня, местами лопнула, но он не чувствовал боли, ведь сейчас ставкой была его жизнь.

Силы быстро покидали его тело, но успокоившись и отдышавшись он сумел приподнять голову и увидел, как жрец медленно замахнулся, подняв повыше клинок мачете, чтобы её отсечь.

Саша посмотрел в глаза жрецу, ожидая смерти. В этом мире он столько раз уже оказывался в подобной ситуации, что однажды решил, если и умрёт, то умрёт с достоинством.

– Нун, достаточно! Он доказал свои чистые помыслы! – вдруг громко крикнул Амсет.

Но клинок мачете замер в воздухе, И едва моргнув, Александр увидел, что находится над водой, а вокруг такая же пустынная гладь. Он воспарил над водой на несколько секунд, и упал, окунувшись с головой.

Нармер стоял рядом и потирал ушибы, Амсет хитро улыбался, наблюдая за людьми.

– Это всё привиделось? – спросил Саша глядя в глаза парня. Но вытирая лицо руками он увидел, что под ногтями до сих пор остались следы желтоватой глины, которую он недавно трогал.

Пинта сидел на холме, вглядываясь в тёмную гладь воды, где отражались сверкающие блики от света факелов крепости Нур, и вслушивался в урчание своего желудка, который требовал еды. Поиски лодки или любого другого плавсредства, чтобы пересечь реку, успехов не принесли, и вся группа отошла в сторону от разрушеной деревни изгоев. Тошнотворный запах разлагающихся трупов и ощущение близости смерти никого не вдохновили оставаться в том месте на ночь.

Ильшат, побаиваясь двух великанов-асунов, Догхима и Догхута, спал недалеко от Пинты, именно в нём он был уверен, и земной пёс, превратившийся в этом мире внешне в представителя пантеона Анубисов, оказался единственным, кому он смог довериться.

Доггеры и Кулим, свернувшись на сухих стеблях папируса, спали у подножья следующего холма.

Обманчивая идиллия накрыла тёплой простынёй всю разношёрстную компанию, предоставив тихое время для отдыха. Преследователей в виде различных представителей изгоев, сплотивших в своих рядах множество асунов из всех пантеонов со своими верными себеками не было слышно уже давно. Догхут с товарищем по пантеону Догхимом обследовав близлежащие районы успокоились и не придумали ничего лучше, чем попросту лечь спать. Кулим, дежуривший в эту ночь первым, сейчас беспокойно спал. Его большие висячие уши периодически подёргивались, тревожа своего хозяина.

Пинта с обострившимися за последние время чувствами сейчас ничего не слышал, кроме своего желудка. Всё было тихо и спокойно. Крики ночных птиц терялись в общем шуме волн и раскачиваемых ветром стеблей тростников. Мельком доносились отдельные крики из крепости Нур. Кому могли принадлежать эти вопли, Пинта распознать не мог, да и не хотел. Он чувствовал, что его друг, его человек, где-то рядом. И он нуждался в помощи.

Грубый тревожный всплеск воды заставил его повернуть голову в направлении дальнего берега реки. Он пытался увидеть причину, но в темноте всё сливалось в густой кисель, и дальше десятка метров что-либо рассмотреть было невозможно. Звуки повторялись всё отчетливее. Пинта успевал сделать вдох дважды, и звук повторялся. С каждым разом всё ближе и ближе.

– Кулим! – Пинта расстолкал спящего кане-корса, от чего старый пёс тут же вскочил. Он секунду постоял, сосредотачивая мутный згляд на собаке с телом человека, а после, осознав и вспомнив, кто он, и где находится, опустил встревоженно поднятые большие уши.

– Что, опять моя очередь?

– Слушай! – Пинта закрыл руками пасть Кулиму и повернул его голову в сторону звуков.

Кане-корса молча повиновался, и наклонив голову чуть набок снова приподнял уши, чтобы лучше слышать.

– Это вёсла! К нашему берегу идёт лодка! Пинта, нам крупно повезло!

Пинта обрадовался, даже хотел от счастья завилять хвостом и облизать Кулима. Он не знал, как иначе показать свою радость, но вспомнил, что вилять ему нечем, а старый кане-корса его лобзания может совсем не так понять.