Иар Эльтеррус - Мы – верим! Предопределение

– Это еще что за?.. – вкинул кустистые седые брови Хольнер.

– Не сталкивались? – слегка растянул губи в подобии улыбки Штайнер. – Вам сильно повезло. Ну да, в кораблестроение они не суются, их большей частью товары народного потребления интересуют. Это объединение более двухсот тысяч малых фирм и частных предпринимателей. Их совокупный капитал не превышает наш, конечно, но тоже весьма велик – это чтобы вы не питали иллюзий, будто перед вами слабаки, которых легко одолеть. Организация на первый взгляд аморфная, единого руководства как будто и нет.

– Как будто? – уточнил Ирхат.

– Именно, как будто. Иначе многое из того, что они проворачивают, провернуть бы не удалось. Заявляю это со всей ответственностью. Так что руководство Союза просто предпочитает оставаться в тени. Я потратил огромные деньги в попытках выяснить, кто стоит за организацией, предлагал договориться, поделить сферы интересов, но ничего не вышло. В итоге я ежегодно теряю до полутора процентов контролируемых предприятий. Их перехватывают члены Союза, это единственное, что удалось установить достоверно. Мало того, эта организация играет роль огромного профсоюза, финансирует через десятые руки забастовщиков, оплачивает услуги юристов в случае конфликтов работников и администрации, содержит целую сеть школ и клиник, где учит и лечит простонародье, отказывая в этом богатым и знатным, невзирая на то, сколько им готовы заплатить – а работают в клиниках Союза лучшие врачи Ринканга, а то и бывшие Целители ордена, есть у меня такое подозрение, – я знаю случаи, когда потерявшие конечности рабочие через месяц-другой снова бегали, как ни в чем не бывало. Кто может быть во всем этом заинтересован? Я уже всю голову сломал, но так ничего и не понял.

– Значит, не только мне досаждают эти сволочи? – скривился Остен. – Ежегодно возникают сотни небольших фирмочек, производящих то одно, то другое, то третье, и каждая отгрызает у меня пусть небольшой, но кусочек рынка. А когда их становится очень много…

– Почему же вы не принимаете мер, в таком случае? – с недоумением посмотрел на коллег Торгид.

– Ха-ха-ха! – залился смехом Штайнер. – Интересно, каких? Мы перепробовали все методы борьбы! Одолеть Союз разом невозможно именно по вышеуказанной причине – неизвестно его реальное руководство, где оно находится, чем владеет и так далее. Мало того, неизвестен его состав – согласно уставу «Союза предпринимателей» членство в нем может быть анонимным. Где хранятся данные вступивших в него – опять же выяснить не удалось. Отдельные входящие в Союз предприятия разорить невелика проблема, но через два-три месяца на месте разоренного появляются три других, с азартом принимаясь за прежнее.

– А взять руководство нескольких таких предприятий, да допросить хорошенько?

– А то мы идиоты! Пробовали. Результат один. Все наши люди мертвы, пленники исчезли. Как, почему, что случилось? Ответ все тот же. Неизвестно! Единственный вывод, который я сделал после очень долгого обдумывания всего случившегося, таков: перед нами так называемая распределенная структура, созданная мастерами социального манипулирования. Мастерами, достигшими уровня, до которого нашим социологам ползти на четвереньках долгие годы.

– Я пришел к такому же выводу, – хмыкнул Остен. – Только что это нам дает? Ровным счетом ничего!

– Не скажите, – хитро ухмыльнулся Штайнер. – Вы же заметили, что после того, как мы начали обвинять флотских пилотов согласно закону и отправлять их на каторгу, маятник резко качнулся в нашу сторону?

– Кто бы не заметил? – довольно осклабился Ирхат. – Мои прибыли увеличились в несколько раз. Но сейчас все опять начало меняться. Проклятые невидимки сильно нам подгадили.

– Именно! – кивнул текстильный магнат. – А это значит, что и за Союзом, и за финансированием флота, и за последними событиями стоит одна и та же сила, которой наши действия почему-то стоят поперек горла. Вполне возможно, что наши с ней интересы где-то пересеклись, и нам не отдадут на откуп все транспортные коридоры Ринканга. Я бы предложил попытаться договориться.

– С кем договариваться? – скривился Остен, сжав кулаки. – Да было бы с кем договариваться! Я, все хвосты Проклятого мне в глотку по самое основание, согласен многим поступиться, только чтобы меня оставили в покое, не рвали ежедневно и ежечасно на куски!

– Мне пришла в голову одна идея, – пристально посмотрел на него Штайнер. – Встретиться с адмиралом Нирсайтом и оставить ему пакет, попросив передать его покровителям. По крайней мере, таким образом мы подадим сигнал, что готовы договариваться.

– Это если эти некто вообще захотят иметь с вами дело, – заговорил почти не открывавший рта с начала совещания Самис. – А я в этом очень сильно сомневаюсь. Почему, спросите вы? Отвечу. Мне не нравится происходящее сегодня в ринкангском сегменте галанета. Как вы знаете, до недавнего времени мы полностью контролировали СМИ и блогосферу страны, осмеливавшиеся опубликовать что-либо неугодное нам социальные сети быстро прекращали свое существование, мы перекрывали им кислород. Однако в последнее время возникло несколько мгновенно ставших популярными социальных сетей, чьи основные сервера неизвестно где расположены, и в них на нас начала потоками литься грязь.

– Какое отношение это имеет ко всему предыдущему? – вскинулся Ирхат, возмущенно глядя на коллегу-финансиста, которого очень не любил.

– Погодите немного, сейчас объясню, – мягко улыбнулся тот. – Связь есть, и очень явственная. Во-первых, народу на примерах доказывается, что корпораты – поголовно нелюди и чудовища. В чем-то они, конечно, правы, вести серьезный бизнес, оставаясь чистеньким, практически невозможно. Порой подчиненные проявляют неуместный энтузиазм, порой еще что-то случается, но неприятные инциденты случаются. Так вот, кто-то берет эти инциденты и подробно освещает их в социальных сетях, аккуратно подводя читателей и зрителей к мысли, что ни в одном из нас нет ничего человеческого, что любой из нас, если ему будет выгодно, способен без зазрения совести медленно убивать младенцев. Что если человек – корпорат, то он и не человек вовсе, а некая жуткая тварь, только имеющая вид человека. Иначе говоря, нас расчеловечивают. А так поступают только в одном случае: если готовятся полностью уничтожить того, кого расчеловечивают.

– Я все так же не понимаю, какое отношение имеют моральные нормы быдла к происходящему? – брезгливо бросил через губу Ирхат. – Для нас действительно важна только и исключительно прибыль. Это естественно, и дураки те, кто этого не понимают. Мораль – это только для быдла, она придумана для того, чтобы было удобнее его стричь.