Татьяна Осипова - Серый рассвет

У Северцева и Ника автоматы висели на ремнях. Дуло карабина «Сайга» в руках капитана смотрело в мерзкую пасть твари, выжидало. Возможно, это и спасло нас. Началась стрельба. Жека упал, накрывая меня собой, тощий локоть друга больно вонзился в плечо. Я увидел, как Оксанка побежала вперед. Вот дура! Псы ринулись за ней. А что вы хотели? Инстинкты хищника работают всегда. Даже когда собака становится мутантом, она бежит за дичью.

Сбросив Жеку и подняв свой «Грач», я побежал за тварями – их было двое, остальные не давали подняться Татарину и Филу, гребли лапами землю, пуская вонючую слюну.

Я выстрелил и ранил тварь, она завизжала и свернула с тропы в лес; вторую почти догнал, так как не особо быстро бежала, словно играла в погоню.

Поравнявшись с Мелкой, я схватил ее за руку и рванул к себе. Зубоскал, выпрыгнувший из кустарника, щелкнул зубами, укусив воздух. Мы упали и покатились в овраг, выстрелы короткими очередями прорезали тишину леса, поднимая в небо птиц. Птицы – я давно не видел их, сколько мы шли с Жекой – только мертвых.

Обхватив Оксану, я пытался замедлить наше падение. Больно ударяясь о кочки и сучья, мы летели вниз, точно снежный ком, обрастая грязью и прелыми листьями, пока не рухнули в воду. На дне оврага после дождя скопилась небольшая лужа. Оксана лежала на спине, и вода смягчила падение.

– Ты как, все цело? – Я приподнялся, все еще сжимая ее в объятиях, и посмотрел по сторонам.

– Долго будешь лежать на мне? – буркнула Мелкая, пытаясь освободиться.

– Тихо, не вертись, – я посмотрел вверх, где над оврагом кружила стая диких голубей. Они громко кричали, словно сообщая о нашем присутствии. Я посмотрел на Оксану – она тоже наблюдала за странным поведением стаи. На шее часто бился пульс, и, казалось, я слышал, как стук ее сердце. Снова выстрелы и крики, какая-то возня и рычание.

Я посмотрел на Оксану. Наши глаза встретились, я облизал пересохшие губы. Ее одежда стала насквозь мокрой, дрожь пробежала по телу. Я медленно поднялся, помогая ей встать. Щеки залило краской. Чувство, что ты полный идиот, щекотало нервы. Поддерживая Мелкую и помогая подняться, я лез следом, цепляясь за корни, стараясь не останавливаться. Мое чутье снова проснулось, улавливая присутствие очередной твари.

Запах гниющего мяса и псины ощущался так, словно зубоскал оказался совсем близко. Я приготовился к схватке.

Собачина выдала себя хрустом веток – не получилось незаметно подкрасться к нам. Выстрел показался слишком громким, Оксана подскочила, хватаясь руками за корни, поднимаясь выше. Зубоскал заскулила, я выстрелил снова, на этот раз в морду. Теперь все было кончено. Противно, когда теплая кровь с запахом трупа летит прямо в лицо; я вытирался рукавом, плевался и морщился от отвращения.

– Эй, вы долго будете прохлаждаться там? – бросил Татарин, смотревший на нас с края обрыва. Его круглое лицо расплылось в улыбке.

Я подтолкнул Мелкую, которая схватила его за руку, пытаясь выбраться. Татарин, в миру Ильгиз Каюмов, сыскал славу плачущего убийцы, наверное, потому что у него было такое доброе круглое лицо, как и сердце. Он отлично стрелял, а на его счету было много мутантов, которых он убивал любым способом и орудием, однако был очень сентиментальным, всегда переживал и даже мог пустить скупую мужскую слезу после подобных вылазок.

Ребята помогли мне выбраться, и Северцев приказал двигаться вперед.

– На данный момент уничтожено девять зубоскалов, – проговорил капитан. – Мы немного отклонились от курса, и времени мало, чтобы вернуться.

– А птицы – вы видели птиц? – спросил я.

– О чем ты, Леш? Здесь давно уже нет никаких птиц. – Капитан с удивлением посмотрел на меня.

– Когда мы упали в овраг, то видели птиц, – вставила Оксанка. – Они кружили над этим местом и громко кричали, словно звали кого-то.

– Почему мы этого не видели? – спросил Фил. – Ладно, надо успеть вернуться до заката, иначе не справимся, когда проснутся люди-мутанты.

Оксанка дрожала от холода. Я предложил ей куртку, на что она презрительно фыркнула. Жека сообщил, что бесполезно помогать ей – она привыкла все делать сама.

Посмотрел на часы – было около полудня. Серые облака плотным слоем укрыли солнце, а сизая мгла окутывала лес. Странные коготки предчувствия опасности поселились где-то в правом подреберье, царапали острыми крючьями, пытаясь выбраться наружу. Я хотел рассказать Жеке о том, что чувствую, но сейчас нам было не до разговоров. Отвлечься – значит не увидеть врага, лес хранил в себе еще много опасностей. Здесь хотя бы можно было спрятаться. Команда прибавила шаг, впереди показалась пустошь.

Сладковатый запах гари с привкусом крови, тошнотворный и мерзопакостный – я знал, что мы увидим.

Выжженная напалмом земля и груды тел мутантов, людей, животных. Теперь я понимал, чем занимается группа зачистки. И когда мы встретились с Жекой, его никто не собирался спасать, солдаты убивали всех. Я не понимал, что здесь делаем мы, и просто следовал за Мелкой. Она казалась невозмутимой, легко шла пружинистой походкой, сжимая пистолет в левой руке.

– Группа, все сюда! – скомандовал Северцев. – Определимся с нашими задачами. – Он показал на экран навигатора.

– Интересно, это люди или твари? – спросил Татарин.

– Это нам и нужно выяснить, – сообщил Ник таким тоном, точно уже все всем известно, кроме Татарина, который где-то отсутствовал.

– Склад занимает несколько километров, и, чтобы осмотреться, необходимо разбиться на группы, – продолжил Северцев. – Со мной идете ты, Леха и Жека. Ник прошуршит с Татарином. Фил, соответственно, с Мелкой. Общаться будем по рации, у каждого GPS в навигаторе. Если вы обнаружите мутантов, не вступайте в перестрелку, ваши действия могут подвергнуть опасности других. Ясно?

– Так точно, – отчеканил Ник.

– Выполнять! – Северцев двинулся вперед: – Моя группа, заходим с северного входа. Ник, твоя – с западной стороны. Фил, на южной стороне подземная парковка, через час встречаемся там. Используйте ножи, стрелять только в крайнем случае, и, если мы услышим выстрелы, поймем, что произошла чрезвычайная ситуация. Ясно, Мелкая?

– А что сразу Мелкая? – Оксана с вызовом посмотрела на капитана.

– Потому что спорить с командиром нельзя, – улыбнулся он. – Замерзла?

– Нет, товарищ капитан! – кисло улыбнулась она, хотя дрожала, как осиновый лист.

Понимаю, девчонке в мужском коллективе сложно, и проявить слабость – значит поставить себя на ступень ниже нас, парней, чего Оксанка делать не хотела. Красивая… Я вспомнил, как мы падали в овраг и получил подзатыльник. Не больно, но как-то обидно получалось, Северцев точно считал меня каким-то недотепой.

– Двигай живее.