Ерофей Трофимов - Нулевая планета: Нулевая планета. Пепел на обелиске

– И многие из ваших людей так думают? – задал Майк самый главный вопрос.

Корман давно уже понял, к чему ведёт этот опытный, грамотный вояка, и теперь давал ему возможность полностью высказать всё, что он думает.

– Считайте все. Вопреки устоявшемуся мнению, в наёмники идут отнюдь не дураки. А дураки у нас долго не живут. Вернее будет сказать, не выживают, – ответил наёмник, хищно усмехнувшись. – Имейте это в виду, когда будете давать очередное задание нашему отряду.

– Надеюсь, мне не придётся этого делать, – усмехнулся в ответ Майк.

Десантный отсек огласился воплем сирены, и беседу пришлось закончить. Захлопнув забрало шлема, Майк быстро проверил связь с остальными членами группы, потом привязные ремни и приготовился к высадке на планету. Сирена мявкнула ещё раз, и бот плавно сдвинулся с места. Майк сглотнул подступивший к горлу комок, и в ту же секунду на всех сидевших навалилась перегрузка.

Свободное падение бота, приданное ему катапультой, сменилось стремительным полётом. Пилоты выводили транспорт на крутую траекторию приземления, которую трудно было отследить при помощи радаров. Точно так же на планету мог падать какой-нибудь космический мусор. Система камуфляжа не позволяла компьютерам слежения идентифицировать летящий объект. Точнее, так было задумано.

Борясь с подступающей тошнотой, Корман успел вспомнить, что именно эти моменты десантники называют дорогой в один конец. Системы раннего обнаружения постоянно совершенствовались, и то и дело случалось так, что, казалось бы, абсолютно надёжная система маскировки таковой на самом деле не была. В итоге часть десантных ботов оказывалась уничтоженной ещё на подлёте к атакуемой планете.

Бросив быстрый взгляд на сидящего напротив командира наёмников, Майк с удивлением понял, что пришедшие ему на ум мысли вдруг обретают весомое доказательство. Лицо офицера было напряжено так, словно его перекосило сильнейшей судорогой. При этом он явно говорил с кем-то по командирской связи, и услышанные новости его явно не радовали.

– Что случилось? – спросил Майк, решившись.

В ответ наёмник сделал ему рукой знак не мешать и снова углубился в свой разговор. Спустя минуту он откинулся на жёсткую спинку ложемента, и Корман услышал его тяжёлый вздох.

– Значит, так, парни, – собравшись с мыслями, начал офицер. – Наш старт успели зафиксировать и без всяких рассуждений атаковали. Один бот был уничтожен до того, как успел запустить двигатели, второй лишился компьютера управления и теперь дрейфует в пространстве. В обоих десантах есть потери. Думаю, до планеты доберёмся только мы. А самое паршивое, что кроме двух эсминцев у планеты болтается ещё какая-то военная калоша.

И это её экипаж успел засечь наше появление. Так что наш корабль тоже обстреливают. Причём делают это профессионально. Похоже, русские успели рассчитать траекторию движения корабля матки и теперь старательно накрывают все вектора отхода. Если им удастся его зацепить, мы просто застрянем на планете. Уходить в объём нам будет не на чем. Услышав эту новость, Майк Корман почувствовал, как сердце провалилось куда-то в живот, а по спине пробежал ледяной ручеёк. Собравшись с мыслями, Майк прочистил горло и, оглянувшись на замерших на своих местах десантников, сказал:

– Ваши люди не проводили разведку?

– Конечно проводили, – скривился наёмник.

– И?

– Что и?! – зарычал наёмник в ответ. – У нас нет агентов на этом шарике и нет постоянного доступа к системе наблюдения. На тот момент, когда наша разведка прошла здесь, всё было именно так, как я рассказывал. Никто и понятия не имеет, откуда взялся этот третий корабль и что он здесь делает.

– Есть какие-нибудь предположения? – спросил Майк, одновременно продолжая снимать всё на камеру.

– Ни одного, – покачал головой офицер. – До смены экипажей кораблей охраны ещё далеко. Торговые суда таким оборудованием не обеспечиваются. Так что даже пытаться придумывать не буду.

– И что будем делать? – спросил один из наёмников.

– Надеяться, что наши пилоты сумеют выкрутиться. А сами действуем по плану, – решительно ответил офицер.

В этот момент над люком пилотажного отсека трижды вспыхнул и погас красный сигнал. Это означало, что бот вошёл в атмосферу планеты и до посадки остались считанные минуты.

– Господи, спаси нас, – еле слышно прошептал Майк, закрывая глаза и вцепляясь в подлокотники.

Появление из пятна аномалии пяти кораблей неизвестных стало для Альказа полной неожиданностью. Увлёкшись тщательным слежением за каждым вздохом мягкотелых, его наблюдатели и думать забыли про другую опасность. И теперь весь экипаж пожинал плоды собственной глупости. Стоя на мостике, ксеноброн с ненавистью смотрел на легко маневрирующие корабли противника, с мрачной обречённостью отмечая медленно падающее напряжение энергии в накопителях.

Ярость Альказа сквозила в каждом его движении, но боевой генерал продолжал держать себя в узде, не сводя взгляда узких вертикальных зрачков с экранов мониторов. Только роговица глаз казалась золотой, что в переводе на человеческую физиологию было равносильно покраснению. Рядом с ним в своём переносном ложе лежал верховный линкора. Сильно ороговевшая кожа ограничивала движения техножреца. Теперь он даже почесаться не мог без посторонней помощи. Но ум старца всё ещё оставался острым, словно абордажная сабля. Не отрываясь от созерцания картины боя, он тихо, так чтобы слышал только Альказ, произнёс:

– Накопители слабнут. Что собираешься делать?

– Драться, – коротко ответил Альказ.

– И с кем именно ты драться собрался? – иронично спросил верховный. – Их пятеро, если ты забыл.

– Ты как всегда вовремя начал надо мной издеваться, – рявкнул Альказ, и в голосе его прозвучал лязг вынимаемой из ножен стали.

– Сдохнуть мы всегда успеем. А для начала нужно сделать так, чтобы этих, – тут техножрец ткнул когтем в сторону экрана, – осталось как можно меньше. Помнишь, что я говорил тебе про союз с мягкотелыми?

– Такое, пожалуй, забудешь, – фыркнул Альказ.

– Так вот сейчас самое время сделать для этого первый шаг, – продолжил свою мысль верховный.

– Ты предлагаешь мне забыть о чести воина Ксены и просить помощи у мягкотелых?! – зарычал Альказ, разворачиваясь к нему всем телом.

– Сейчас речь не о чести и красивой смерти, а о том, что мы должны сделать, – не менее жёстко отрезал верховный. – Если тебя это утешит, то можешь считать мои слова приказом, которому ты обязан подчиниться. Считай, что это мой грех и моё падение.

– Я не собираюсь считаться с тобой грехами, – огрызнулся Альказ, заметно успокаиваясь. – Что ты предлагаешь?