Кирилл Бенедиктов - Война за Асгард

Снова ожил интерком:

— Капитан, говорит “Атлас” В нашу сторону произведен выстрел из переносной установки “стингер”. Ракета уничтожена сетью-перехватчиком, ведем поиск стрелявшего. Вижу десантников на третьем ярусе, это группа Гурунга. Похоже, все целы, ведут пленных.

— “Атлас”, продолжайте патрулирование. — Ардиан переключил связь на своего заместителя, лейтенанта Омара. — Салех, я выхожу. Принимать все сообщения, связь со мной поддерживать каждые десять минут.

Он чувствовал, что не может больше сидеть в командирском кресле, ощущая себя пауком в центре гигантской смертоносной паутины. Смерть Ши Шиацу, с которым они служили вместе семь лет, выбила Ардиана из колеи. Черная лоснящаяся рука с зажатым в ней ножом стояла перед его мысленным взором, словно выжженная на внутренней стороне век.

Ардиан спрыгнул на хрустящую окалину, выброшенную из котлована вгрызавшимися в землю термобурами. Постоял минуту, жадно глотая холодный октябрьский воздух и усмиряя бешено колотившееся сердце. Машинально поправил перевязь с двумя пистолетами и легким скользящим шагом стал спускаться по уходящей в глубину котлована тропинке.

Из туннелей, расположенных несколькими ярусами ниже, медленно, неохотно выползали жители лагеря Старая Краина. Многие держались за голову, другие шатались и падали, некоторых рвало. Десантники, подгонявшие это жалкое стадо электроразрядниками, старались держаться от таких на почтительном расстоянии. Зрелище было во всех смыслах примечательное — девять истребителей гнали перед собой огромную толпу потерявших всякую ориентацию трэшеров. Всего Ардиан насчитал внизу пятьсот с лишним человек: для такого большого лагеря — капля в море. Неужели с остальными разобрались мятежники?

От первой группы десантников отделилось колыхающееся в воздухе, переливающееся на солнце пятно и поплыло по направлению к Ардиану, постепенно обретая более четкие очертания. В пяти шагах от капитана десантник выключил режим “хамелеон” и предстал в своем истинном обличье — невысокий плотный человек с темными печальными глазами, напоминавшими Хачкаю глаза шифровальщика Шиацу.

— Капитан Хачкай, сэр, — начал он, вытянувшись во весь свой небольшой рост, но Ардиан только махнул рукой.

— Вольно, Ашок. Рассказывай, что там, внизу. Непалец вздохнул.

— Трупы, капитан. Настоящий город мертвых. Я насчитал около тысячи, пока мы спускались, — полагаю, что их там раз в десять больше.

“Старая Краина мертва, — подумал Ардиан без особого чувства. — Из десяти тысяч человек осталось пятьсот, да и их судьба еще далеко не ясна”

— Удалось захватить кого-нибудь из старейшин, вождей или кто там у них отвечал за руководство лагерем?

— Сложно сказать, капитан. В пещере прятались в основном женщины и дети, не думаю, что среди них могут оказаться важные шишки. Но есть несколько стариков, похоже, их оберегали больше прочих. Привести их?

— Не нужно. — Ардиан машинально обернулся на геликоптер, почти скрывшийся за гребнем котлована. — Я спущусь сам.

Десантники разделили пленных на несколько групп — только так можно было поместиться на заваленной обломками домов террасе. Оставшиеся в живых обитатели Старой Краины сидели на корточках, сцепив руки на затылке, а переливающиеся бесформенные истребители перемещались от группы к группе, изредка покрикивая на тех трэшеров, которые упирались руками в землю или пытались прилечь. На стариков и старух, к которым вел Ардиана Ашок, внимания никто не обращал — они сбились в маленькую плотную группу на самом краю уступа, напоминая издали неопрятную кучу пестрого тряпья. Возможно, некоторые из них уже не дышали и не падали на землю только потому, что другие старики придерживали их своими немощными руками.

Ардиан остановился в пяти шагах от ближайшего старика. От трэшеров исходил жуткий, выворачивающий желудок наизнанку запах, и он, покопавшись в кармане, вставил в нос новенькие антибактериальные фильтры.

— Есть среди вас администраторы? — спросил он по-английски. — Лидеры? Кто-нибудь, кто участвовал в управлении лагерем?

Ардиан прекрасно знал, что население Старой Краины в основном состояло из славян — сербов, хорватов, черногорцев, словаков и болгар. Он вполне мог задать свой вопрос по-сербски или воспользоваться услугами универсального переводчика, встроенного в шлем. Но руководители лагерей и поселений обычно владели им, пусть и в минимальном объеме. Если среди этих дохлятин есть хоть один, кому доводилось иметь дело с администрацией изолята, он должен среагировать.

Несколько стариков повернули головы — то ли поняв, чего он от них хочет, то ли просто среагировав на звук его голоса. Слезящиеся прозрачные глаза, изуродованные кожными болезнями лица. Один из трэшеров, лысый, но с кустистыми белыми бровями, безобразно шамкая беззубым ртом, просипел:

— Нет, господин… Убивать всех… Никто живой, нет.

— Ты серб? — спросил Хачкай. Старик покивал, словно соглашаясь, а потом сказал:

— Нет серб. Болгарин я есть. Христо Божурин, господин. Ардиан все-таки включил переводчик — продираться сквозь чудовищный английский старика совершенно не хотелось.

— Слушать внимательно. Отвечать только по существу и коротко. Ничего не скрывать. Кто приходил в Старую Краину сего дня ночью?

Христо Божурин пожевал бесцветными губами.

— Не знаю, господин… Они ничего не сказали. Пришли и сразу начали убивать…

— Это были истребители?

— Не знаю, господин. Может быть, да, а может быть, нет. Я очень стар и плохо вижу, но мне кажется, их одежда была похожа на вашу, простите меня, господин…

Ардиан пощелкал ногтем по кобуре пистолета.

— Когда начались беспорядки в лагере?

— Не понимаю. — Старик подвигал седыми бровями, отчего стал похож на филина. — Беспорядки? Никаких беспорядков, господин. У нас всегда все было по закону. Может, где-то по соседству и случалось, но не в Старой Крайне…

— Йоши Кобаяси, — отчетливо выговорил Ардиан. — Японец, человек с базы “Асгард”. Он пропал в вашем лагере. Как это случилось?

На глаза Христо словно опустились мохнатые шторки.

— Японец… приходил. Вчера. Ночью его забрали. Не знаю, где он сейчас…

Ардиан расстегнул кобуру и не торопясь извлек “тантал” — изящный шестнадцатизарядный пистолет с длинным и тонким дулом. Глядя в сторону, навел ствол на боязливо жавшихся друг к другу стариков и старух.

— Скажешь правду — все останутся живы. Одно слово неправды — одна пуля. Здесь хватит на всех, Христо.

Минуту трэшер молчал, буравя Хачкая льдистым взглядом из-под нависших бровей. Ардиан, по-прежнему рассматривавший что-то у него за спиной, едва заметно шевельнул стволом “тантала”.