Кирилл Бенедиктов - Война за Асгард

— Почему ты так уверен ? — спросил Ки-Брас хмуро. Тонг пожал плечами.

— У меня достаточно возможностей узнать правду, пусть она даже и скрыта от посторонних глаз. Ты выслеживаешь крыс уже много лет, и за все эти годы ты упустил добычу только однажды. Сам знаешь, когда…

Он замолчал, натолкнувшись на взгляд Джеймса.

Рано или поздно от тебя придется избавиться, подумал Ки-Брас. Ты ценный информатор, Тонг, но ты постоянно зарываешься. Никому не позволено копать так глубоко. Во всяком случае, тебе я этого точно не позволял…

Семь лет назад в Венесуэле Ки-Брас упустил Зеро. То, что это произошло не в ходе хорошо спланированной операции, а в результате стремительного экспромта, вероятность успеха которого, по расчетам аналитиков (разумеется, составленным уже задним числом), составляла около семи процентов, роли не играло. Не имело значения также и то, что он обязательно схватил бы террориста, если бы не предательство одного из офицеров местной резидентуры Агентства. Для Джеймса важным было только одно: он, Ки-Брас, лучший крысолов Агентства, был готов взять Зеро, но не взял его. Разумеется, состоялось внутреннее расследование. Предателя отправили возводить Стену, Ки-Браса на месяц отстранили от оперативной работы, но на его дальнейшей карьере эпизод в Каракасе никак не отразился. Вот только вытравить из памяти позор поражения оказалось невозможно.

Каким-то образом Продавец Дождя узнал о провале Джеймса. И счел возможным выложить эту карту на стол. Неужели он не понимает, что информаторы, шантажирующие своих хозяев такого рода сведениями, живут не слишком долго ?

Или понимает? Что он сказал пять минут назад? Собираюсь покинуть этот мир? Тогда все более чем логично. Старый Тонг уходит со сцены — пластическая операция, перемена личного и генетического кода, спокойная старость где-нибудь в Новой Зеландии… Чего бояться человеку, прощающемуся со своей прошлой жизнью ? И почему бы ему напоследок не сыграть с открытыми картами?

— Ты правильно все понял, Джимми-бой, — сказал Тонг негромко, хотя Ки-Брас не произнес ни слова. — Разговор начистоту. Знаешь, как я хочу, чтобы мои страхи оказались только бредом выжившего из ума старика? Но если это все же не так, если мы живем в последние дни мира, то глупо было бы таиться друг от друга. В нашей беседе было много недомолвок и намеков, но это не из-за меня, поверь. Я ухожу, но доктору Ли предстоит нелегкая работа — ведь он один из тех, на кого я оставляю свою империю, и было бы весьма неразумно и нерасчетливо рисковать его жизнью и репутацией. Я предвижу обострение отношений с нашими партнерами, весьма обеспокоенными гибелью герра Брукхаймера… Ты должен меня понять, Джеймс, бизнес есть бизнес, и конфиденциальность здесь является непременным условием. Но то, что касается лишь меня и тебя — старого китайского торговца и молодого, полного сил полицейского, — это другое дело. Здесь мы можем говорить прямо.

— Тогда, друг мой, я попросил бы глубокоуважаемого доктора Ли отдохнуть где-нибудь вне пределов этой комнаты. — Ки-Брас повернулся к маленькому адвокату, который, будто ожидая именно такого поворота беседы, не замедлил вежливо наклонить голову. — Для его же блага, разумеется.

Продавец Дождя щелкнул пальцами.

— Проводите доктора Ли в Сад фата-морган, — приказал он появившейся на пороге тигровой маске. — И готовьте погрузку на корабль — через два часа мы отбываем.

Доктор Амадеус Ли встал, еще раз церемонно поклонился и вышел. Дверь захлопнулась.

— Ситуация выглядит следующим образом, Джеймс, — сказал Тонг, когда они остались одни. — Через три дня состоится Большой Хэллоуин. То есть должен состояться, на чем держится вся политика и вся торговля в этом вашем сумасшедшем мире. Человечество станет беднее на три миллиарда голодных ртов и богаче на немыслимое количество природных ресурсов. Говоря о ресурсах, мы, естественно, говорим и о воде.

— Боишься разориться?

— Я не разорюсь, Джимми-бой. Вся моя империя строилась с расчетом на более свободное потребление воды, чем то, которое мы имеем сейчас. Да, я отправляю за Стену сто тысяч галлонов ежедневно, но, поверь мне, это капля в море. Дело в другом.

Тонг сел на циновку, приняв позу лотоса, и принялся медленно раскачиваться из стороны в сторону. Голос его звучал усыпляюще, и Джеймс невольно бросил взгляд на свой массивный “Ролекс”. Половина четвертого. До рассвета оставалось немногим более двух часов.

— Если Подполье подготовило операцию по срыву Большого Хэллоуина, последствия могут оказаться чудовищнее, чем ты думаешь. За Стеной три миллиарда человек; сейчас они усмирены и готовы принять свою судьбу, но что будет, если Зеро даст им надежду? Уверяю тебя, Джимми, если Стена будет не то что уничтожена, а просто повреждена, все ваши войска будут сметены раньше, чем вы успеете понять, что произошло. И тогда из глубин материка хлынут орды больных, увечных, озлобленных, жаждущих крови варваров, как это уже не раз случалось в истории нашего мира. А это в любом случае означает крах моего бизнеса, по крайней мере, в этой части света. Докатятся сюда те, кто ждет сейчас за Стеной, — мои опреснители станут первым, что они захватят. Накроете вы их ядерным ковром — кто тогда приползет из радиоактивной пустыни, чтобы пить мою воду? Нет, Джимми, я не настолько наивен, чтобы верить в чудеса. Ты знаешь, я никогда особенно не лез в политику. Белое Возрождение, Черное Возмездие, Подполье… все это трогает меня постольку, поскольку помогает или мешает моему бизнесу. Но сейчас тот случай, когда Подполье не просто мешает, а угрожает самому существованию моей империи. И, как любой император, я защищаюсь.

— Понятно. — Джеймс вновь посмотрел на часы. — А я, стало быть, в твоей шахматной партии проходная пешка?

— Нет-нет, — лицо Тонга выразило неподдельное изумление, — как можно? Ты — ферзь, мой дорогой. Ли — вот кто поистине проходная пешка. Он проявил большое рвение в деле с герром Брукхаймером и теперь рассчитывает получить заслуженную награду…

— Ну и какова же она будет? Тонг хихикнул.

— Ты имеешь в виду, каковы его шансы увидеть сегодняшний рассвет? Ну, Джимми-бой, у меня не так много надежных людей, способных принимать решения… Ли еще поживет, я полагаю. Правда, наши японские партнеры могут со мной не согласиться…

— Вопрос именно в этом, Тонг, — перебил его Ки-Брас. — Насколько надежен Ли? Откуда тебе знать, что вся история со сделкой Брукхаймера — не деза? Мне, например, кажется очень подозрительным тот факт, что наружке не удалось засечь визитеров Брукхаймера. Ты думал об этом?

Тонг выглядел оскорбленным.

— Думал ли я? Да я лично проверил их всех — сутки не выходил из кабинета мнемохирурга. Это не деза, друг мой, и Ли не двойной агент. Конечно, его могли использовать… Полагаю, что тебе как профессионалу известны примеры таких многоуровневых комбинаций. Но вся история с Сучонгом происходила совершенно независимо от Ли и его людей, и ее контролировал я лично. Полагаешь, я тоже работаю на Подполье?