Владимир Контровский - Дорогами Миров

— Прежде всего, мне хотелось бы сказать вам спасибо, Эндар. Вы спасли мне жизнь и даже более того. Я уже достаточно знаю о Разрушителях, чтобы ясно представлять себе, что меня ожидало, — Иридий выговаривал фразы подчёркнуто правильно, со старательностью примерного ученика, — так что…

— Не стоит благодарности, как не нужно и высоких слов. Мы Носители Разума — и этим всё сказано. Разум слишком редкий цветок на необозримых просторах Познаваемой Вселенной, и его следует защищать от сорняков, равно как и от тех, для которых этот цветок всего лишь аппетитное лакомство.

— Всё равно спасибо — чисто по-человечески. И кроме того, я получил такую невероятную возможность — увидеть ваш Мир, точнее Миры. Магия — это всё, теперь я знаю это наверняка. Когда я вернусь, в моём собственном Мире всё переменится, буквально всё!

" Когда я вернусь… Наивный, ты ничего не знаешь о том, что тебе предстоит. Вернёшься ты или нет, это будут решать другие, а вовсе не ты сам. Целесообразность и безопасность подобного деяния будет тщательно взвешена на точнейших Весах, и если возникнут хоть малейшие сомнения… В лучшем случае память твоя будет стёрта, и ты ничего не расскажешь там, в своём Мире. А если предположат, что твои магические таланты достаточно серьёзны для того, чтобы вспомнить… Тогда ты просто навсегда останешься здесь, дабы не нарушать ритм и закономерность развития твоей расы, или же вообще исчезнешь без следа. Высшая справедливость, которая столь отлична от общепринятой…".

Вслух, конечно, Алый Маг не сказал ничего, лишь склонил голову в ответ на пылкие изъявления благодарности со стороны спасённого. Возникла неловкая пауза, которую искусно сгладила Аэль.

— Насколько я знаю, во всех Мирах сервировка стола — сугубо женское дело. Так что если мужчины будут столь благосклонны… — она чуть прикрыла глаза. Воздух посередине комнаты заколебался, уплотнился, и сквозь его прозрачность проступили контуры невысокого столика. Ещё несколько секунд — и на его поверхности уютно расположились блюда. Аэль неплохо изучила кухню техногенных Миров и гастрономические пристрастия их обитателей. Дымящееся мясо, хлеб, фрукты… Ностальгия по первобытному являлась отличительной чертой Технолидеров, проявляясь прежде всего в предпочитаемой пище. Толстая пузатая запылённая бутылка с полустёртой этикеткой «Ром» венчала натюрморт.

— Именно этот напиток предпочитают ваши космические пираты, не так ли, Иридий? — мурлыкнула Аэль. — Прошу, за столом беседа всегда идёт живее…

И действительно, общение стало непринуждённым. Лёгкая ироничность, с которой Эндар поначалу смотрел на мага Юной Расы, быстро уступила место искренней заинтересованности. Иридий на самом деле оказался далеко не так прост. Ум его был развитым и гибким, магию он воспринимал всерьёз и более того, умел ею пользоваться — в доступных начинающему пределах. Эндару показалось даже, что он ощутил лёгкое прикосновение Техномага к своему сознанию, хотя вряд ли такое было возможным. Энергия переполняла Иридия, он по-настоящему радовался ситуации, в которой оказался. Всё новое он впитывал как губка, наслаждаясь самим фактом того, что он всё-таки оказался прав, что магия займёт надлежащее место в его Мире, и что ему доведётся сыграть в этом особую роль. И вместе с тем компьютер на столе и игрушка-бластер на поясе… Действительно ребёнок — с точки зрения умудрённого Мага из Высших. Только вот что станется с этим ребёнком…

А Иридий наслаждался гостями, беседой, отдавал должное трапезе и пил с Эндаром ром. Он прямо-таки излучал волны оптимизма. Да и чего ему опасаться? Ведь он среди друзей — и каких друзей! Могущественных, почти всесильных! Они помогли ему, спасли, они лечат и учат, они говорят с ним, как с равным. Всё просто замечательно, а будет ещё лучше. И Аэль — какая женщина!

Эндару же было немного грустно. Этот парень из расы Технодетей, достигшей известного могущества и влияния — в этой Галактике, во всяком случае, — сумел сохранить детски-непосредственное восприятие мира во всех его проявлениях. В Иридии присутствовало то, чего Маги Высших Рас давно уже и бесповоротно были лишены — открытость и ожидание Чуда . Компьютеры и звёздные крейсера не убили в его душе черт древнего рыцаря, верящего в чары и заколдованных принцесс. И как сладко было ему видеть воплощение детских грёз наяву! Но сны имеют обыкновение завершаться пробуждением — об этом Иридию ещё предстояло узнать. Догадывается ли он об этом? Алому Воителю почему-то казалось, что догадывается. И вместе с тем весел и беззаботен… Живёт сегодняшним днём, используя на практике эту нехитрую мудрость ушедших поколений? Вряд ли, слишком уж он умён — даже на первый, беглый и поверхностный взгляд… И вдруг Алый Воитель ощутил нечто вроде лёгкой зависти к Иридию, к свежести его восприятия, к его поистине юной энергии — а ведь он выглядел почти стариком рядом с вечно молодыми Магами. Технолидер просто жил и наслаждался каждой минутой дарованного ему бытия. Фатализм? Отнюдь нет, всё дело в молодости, молодостиегорасы . У них всё впереди, хотя и пройдено, и оставлено за спиной немало. И кто знает, может быть именно эта молодая кипучая энергия и даст в не столь отдалённом будущем возможность и право Технодетям говорить по-настоящему на равных с представителями любых магических цивилизаций? Будущее всего лишь вероятностно….

В отличие от всех остальных, Командору Аргентару было проще всего. Он навестил своего Капитана, когда счёл это возможным и необходимым, не прибегая к уловкам типа наведённых сновидений или материализованных фантомов. Командор просто пришёл к Эндару на следующее после встречи с Техномагом утро, вскоре после того, как ушла Аэль, завершив уже сделавшийся привычным магический ритуал — заключительный, как она сама сказала.

Услышав уверенные тяжёлые шаги, — сомнений в том, кому они принадлежат, не было — Эндар поднялся с ложа, где пребывал в состоянии расслабленности, и подобрался . Автоматический рефлекс солдата при появлении командира…

Светящийся дверной полог раздался в стороны, пропуская плотную фигуру (как всегда, в полном боевом) Командора внутрь Дома. Эндар никогда не видел Аргентара в иной одежде, нежели эта, которая, казалось, сделалась второй (или первой?) кожей начальника фаланги. Командор поднял правую руку в приветственном жесте и улыбнулся. Этакий отец-командир, заботливый по отношению к своим воинам и абсолютно беспощадный к врагам… Эндар удивился злой иронии, неожиданно проявившейся в его сознании, — такое было бы просто невозможным ещё совсем недавно — и поспешил погасить крамольные мысли.