Василий Головачев - Из глубины

– Тополь – доки!

– Есть!

– Внизу целый архив, – сказал Панин.

– Забирайте всё. Дуб, помоги ему.

– Есть.

– Роза!

Богушанская достала из своего нарукавного фармкармана шприц-модуль с психотропным препаратом, быстро приводящим человека в сознание, прижала штуцер к щеке пленника.

Пшикнуло.

«Полковник Роджер» вздрогнул, слабо шевельнулся, открыл мутные глаза.

– Наручники!

Климчук защёлкнул на руках Роджера наручники.

– К машине!

Инструктора подхватили под руки и потащили, подталкивая, наружу.

Взрывы и стрельба в деревне прекратились. Вертолёты сделали своё дело, превратив полдеревни и блокпосты в развалины. Один из них улетел. Второй снизился и сел в сотне метров от последнего дома, прямо на улице-дороге.

– Бум на ноль! Аллюр три креста!

Бойцы группы дружно бросились выполнять приказ.

Первая команда означала установку взрывных устройств на всех стенах дома, вторая – отступление к машинам с максимально возможной скоростью.

Пленного, так и не успевшего понять, что произошло, усадили в джип. Туда же загрузили три коробки с какими-то папками и дисками, а также мешок с найденными у инструкторов и наёмников документами.

Внезапно из окон одного из уцелевших домов раздалась очередь.

Вскрикнул Тамоников.

Бойцы попадали на землю, вскидывая оружие.

Климчук прыгнул в кузов пикапа, не обращая внимания на ливень пуль, развернул пулемёт и дал длинную очередь, прошивая саманные стены строения крупнокалиберными пулями.

Автомат захлебнулся.

Алексеев на всякий случай выстрелил из гранатомёта обычной осколочной гранатой.

Взрыв буквально развалил дом на соломенно-глиняные блоки, из которых он был построен.

– Погнали!

Бойцы запрыгнули в джип, растопырившись стволами во все стороны, помогли раненому в плечо Тамоникову, и севший за руль капитан Шкаликов повёл машину вслед за сорвавшимся с места пикапом Вербова, за рулём которого сидела Богушанская. Через несколько секунд сзади раздался мощный взрыв: взлетело на воздух прибежище провокаторов, похоронив под обломками все следы присутствия отряда спецназа ГРУ.

Взорвались и баллоны с хлором и каким-то химреактивом, но машины были уже далеко, и волна отравляющих газов их не догнала.

Минута потребовалась на то, чтобы добраться до пятнисто-жёлтого Ми-8, не выключавшего двигатель, винты которого подняли настоящую пыльную бурю.

Забрали из джипа аппаратуру связи и навигации, вытащили Роджера, обалдевшего от навалившейся на него беды, впихнули в вертолёт, забрались сами.

Сработали оставленные в кабинах мины, разнося машины на части.

Вертолёт взлетел, оставив на земле два яростных костра и догорающую деревню Буль-Венда.

Вербов раскрыл планшет комплекса спутниковой связи.

Черепанов откликнулся сразу, как только заработал канал:

– Слушаю.

– Работа закончена, – доложил Вербов, напрягая связки: в кабине было шумно из-за лопотания винтов. – Везём посылку.

– Хорошо, дорога ровная, отход по стандарту, до встречи. Срочно возвращайтесь, вас ждут.

«Кто?!» – едва не ляпнул Вербов, но сдержался, прокричал:

– Понял, будем вовремя.

– Кто… вы?! – обрёл дар речи «полковник Роджер».

– Твой кошмар! – проворчал капитан Алексеев.

Вертолёт снизился до высоты в полсотни метров и понёсся на северо-запад, по направлению к Дамаску.

В указанное время самолёт со спецгруппой над лодкой не появился.

Капитан Брайдер связался со штабом во Владивостоке, и ему передали приказ ждать ещё сутки, не обнаруживая себя. Что-то не сложилось на суше, либо в Москве, либо на Дальнем Востоке, и группа была не готова к вылету.

– Погружение! – скомандовал Брайдер офицерам поста. – На триста метров. Ждём.

Таким образом, у пассажиров «Десны» неожиданно образовалось свободное время, и они стали чаще появляться в кают-компании лодки, живо обсуждая последние события в мире и собственные проблемы.

Максим Лобанов с удовольствием присоединялся к компании, не забывая и о профилактических работах на глубоководном «Крабе» вместе со своим небольшим экипажем. Аппарат опускался на дно океана десятки раз и показал себя с самой лучшей стороны, превосходя по характеристикам своих предшественников. Он мог погружаться в толщу океанских вод до пятикилометровых глубин, двигаться под водой со скоростью в пятнадцать узлов и, управляемый достаточно мощным компьютером, собирать с помощью манипуляторов камни, кораллы и найденные артефакты почти так же ловко, как пловец-человек.

Лобанов испытывал в своё время многие прототипы мини-лодки, первый и второй «Крабы», а также глубоководный батиплав «Приз» проекта 1855, способный опускаться до глубин в один километр. Однако «Краб-3» превосходил их по всем параметрам, и Максим относился к нему с нежностью, как к живому существу.

Утром тридцатого апреля после работы в кормовом отсеке, где располагался готовый к работе аппарат, Лобанов оставил в батиплаве моториста Ваню Климова, нашедшего себе занятие по проверке электрической начинки аппарата, и вместе с бортинженером Володей Пинчуком прошествовал в кают-компанию.

Ни одной женщины на борту «Десны» не было, о чём Максим подумал с сожалением, так как ему не хватало женского общества. В прошлых экспедициях на дно антарктических морей и Северного Ледовитого океана с ними была Инга Вершинина, майор ФСБ, что заставляло подводников держать себя в интеллектуальной и физической форме. Но она сделала ошибку, связавшись не с теми людьми, оказавшимися предателями Родины, и после возвращения в Мурманск была арестована и доставлена в Москву. О дальнейшей судьбе женщины, равно как и о судьбе друга детства Дениса Вербова, влюблённого в Вершинину, Максим ничего не знал. После похода подо льды Северного Ледовитого океана пути друзей снова разошлись.

В кают-компании царила тишина, несмотря на присутствие кучи народа. Собралось человек пятнадцать, в том числе офицеры и матросы подлодки, и все внимательно слушали океанолога экспедиции, специалиста по неопознанным подводным объектам Виктора Степановича Шпачкова.

Он в этот момент рассказывал о походе исследовательского корабля «Академик Келдыш» на Балтику и об исследовании на дне Балтийского моря необычного объекта, обнаруженного ещё в две тысячи одиннадцатом году шведскими учёными во главе с Питером Линдбергом. Максим знал этот случай, находка действительно существовала, хотя по сей день оставалась мало изученной.

Объект длиной около семидесяти метров был найден на глубине всего ста метров и напоминал очертаниями погребённый в иле космический корабль. Как удивлялся сам первооткрыватель, за восемнадцать лет профессиональной деятельности он не видел ничего подобного.