Алексей Живой - Империя: Спартанец

— Будь храбрым, а я тебя дождусь.

— Ты сможешь гордиться мной, — бросил он, исчезая в дверном проеме.

Автоний оказался прав. Не успел он добраться до лагеря, как состоялось всеобще построение. Почти сразу же вслед за ним в лагерь у северной окраины вернулся и полемарх, отдавший этот приказ.

— Ну как, ты успел переговорить с Леонтом? — поинтересовался Эгор, едва завидев друга.

— Успел, — соврал раскрасневшийся Тарас, который почти бежал по дороге, словно предчувствуя, что события начали разворачиваться очень быстро.

— И что он тебе сообщил? — не унимался словоохотливый, против обыкновения, Эгор.

— Сейчас сам узнаешь, — ушел Тарас от прямого ответа, приказав своему отряду построиться, — вон он идет, подожди немного. Одно могу сказать, мало нам не покажется. Наступают веселые времена.

Повинуясь приказу, вся расквартированная в этом лагере мора выстроилась на поле перед палатками согласно номерам своих подразделений. Тарас поставил своих людей возле солдат первого лоха, с которыми «ходил в бой» сегодня утром. Все спартанцы, кроме них, были облачены не только в обычные панцири и остальные доспехи, но и красные плащи, отчего в глазах у Тараса зарябило от красных пятен. На миг ему даже показалось, будто все поле залито кровью.

— Спартиаты! — обратился к своему воинству Леонт. — Народное собрание решило напасть на Кинурию [60] Спорная территория на границе Спарты и Арголиды. и вернуть ее законным властителям, прогнав оттуда армию Арголиды. Мы выступам туда немедленно, чтобы нанести удар, пока враг не сумел подготовиться. Приказываю собрать лагерь и быть готовыми к выступлению. Едва спадет зной, мы покинем Амиклы.

«Вовремя я успел посетить Елену, — похвалил себя за находчивость Тарас, глядя, как внезапно налетевший ветер раздувает красные плащи спартанцев, — если бы промедлил часок, так и не успел бы обручиться».

Перспектива идти на войну уже почти женатым, но не проведя с невестой ни одной ночи вместе, как ни странно, его не пугала. Он и в той, прошлой жизни, вел не очень распутную жизнь. А здесь с сексом было, с одной стороны, проще, а с другой — намного сложнее. Большинство спартанок, которых он успел узнать, были независимы и свободны, но совсем не походили на проституток. Более того, при необходимости они могли сражаться не хуже мужчин. И потому он верил, что Елена дождется и не изменит ему. Ведь он попросил ее стать его женой перед ее отцом, и она не ответила отказом. Значит, дело было в шляпе. Оставалось только вернуться живым.

— Вы слышали, что сказал полемарх? — рявкнул на своих солдат Тарас, развернувшись к строю. — А ну, живо собирайте палатки. Мы выступаем вместе с ними.

Когда солнце начало падать за отроги Тайгета, колонна спартанцев покидала окрестности Амикл. За ней потянулся обоз с палатками, котлами и другими необходимыми в походе вещами. Кроме того, впереди войска гнали целое стадо овец и коз. «Наверное, это наши запасы продовольствия,» — решил Тарас, который вел свой отряд за первым лохом, получив приказ от Леонта следовать вместе с его морой до самой Пелланы, где она соединится с ожидавшими ее там войсками.

Проходя мимо городских ворот, командир эномотии бросил взгляд на улицу, терявшуюся в глубине города, и невольно вздохнул. Но тут же повеселел и, поправив шлем, произнес, разговаривая сам с собой:

— Война, так война. Пора заняться настоящим делом.

Спустя несколько дней спартанская армия, в которой насчитывалось шесть мор пехотинцев, [61] Примерно 3500 человек. не считая вспомогательных подразделений, сформированных из периеков, подошла к границе Кинурии и остановилась. Тарас находился во главе своей эномотии, пополнившейся остальными людьми в Пеллане, рядом с Креонтом. Вел армию на эту войну царь Леонид, [62] Просим внимательного читателя не забывать, что у него в руках альтернативно-историческое произведение. Хотя Спарта и Аргос враждовали почти постоянно, данной войны в указанные сроки не было. выступавший впереди всех с отрядом скиритов. [63] Скириты — элитный отряд легкой пехоты, разведчики, выполнявшие в сражении особо трудные и опасные поручения. Их число обычно приближалось к шести сотням.

Леонид был одет, как и все воины, в доспехи из кожи и меди, а также красный плащ, что делало его почти неотличимым в бою от других спартанцев. Однако Тарас ни секунды не сомневался, что в бою никто из них не перепутает этого широкоплечего и бородатого воина с кем-то другим.

Поздно вечером армия остановилась у самой границы Кинурии, между высокими холмами, обильно поросшими молодыми деревцами и кустарником. Но команды разбивать лагерь и готовить еду не последовало.

— Мы что, будем ждать рассвета, а не нападем сразу, пока о нас не узнали? — удивился Тарас, сжав рукоять меча. Своим вопросом он побеспокоил стоявшего рядом Креонта и тут же пожалел об этом.

— Ты забыл, что царь должен принести жертвы богам? — сверкнул глазами пентекостер. — И до тех пор, пока наш верховный жрец [64] Царь Спарты одновременно выполнял обязанности верховного жреца. Никаких других жрецов в Спарте не было, однако в войско часто приглашались известные толкователи и прорицатели. не исполнит обряд, мы не пересечем границу Кинурии.

Тарас заткнулся, решив больше не гневить богов и начальство, но про себя подумал: «Замечательно поставлено дело. Пока мы тут жертвы будем приносить, они уже успеют нас обнаружить и организовать оборону. Если уже этого не сделали».

С большим удивлением Тарас, находившийся на марше в середине войсковой колонны, на одном из поворотов увидел, что впереди войска какой-то солдат несет факел, словно собирается открывать Олимпийские игры. А также там гонят овец, коз и других, как теперь выяснилось, жертвенных животных. Едва войско стало у границы, для царя установили палатку, к которой тотчас пригнали нескольких баранов, а человек с факелом приблизился. От факела зажгли пламя на походном алтаре.

Со своего места Тарасу было видно далеко не все, но прежде, чем наступила глубокая ночь, он успел заметить, что к палатке Леонида направились все полемархи, а их было шесть, по числу мор, а также и все остальные командиры — лохаги и пентекостеры, за исключением тех, кто командовал эномотиями. «А жаль, — подумал Тарас, оставшийся за старшего вместе с Деметрием, — хотелось бы посмотреть, как они разделывают барашка. Будем надеяться, что боги примут наши жертвы, а то, не ровен час, эти аргивцы сами на нас нападут».

Там же он видел и двух эфоров, которые сопровождали войско в повозке, а теперь внимательно следили за готовившимся жертвоприношением. Имен этих эфоров Тарас не знал, но лица видел на Гимнопедиях.