Пётр Колесников - Устроитель

***

– Вы скучаете по космосу?

– Нет. Скучаю, конечно, но не по самому космосу. По полету, по экипажу, по кораблю, наконец. Но не по этому черному ничто. Пустота огромных масштабов, о ней страшно думать, не то что скучать. Вы только задумайтесь – большинство писателей-фантастов не выбирались в своих произведениях дальше Млечного Пути. Им проще сбежать в параллельный мир, чем за горизонт местного скопления галактик. Не говоря уже о границах вселенной – туда только киношники иногда отправляются в своих больных фантазиях.

А нам пришлось оказаться в месте, куда более далёком чем та же Андромеда, в связи с обстоятельствами непреодолимой силы случая. То был всего лишь мой второй полет. Первый я пережил сразу после учебки на лунной базе – всего два месяца с миссией на Марсе, ничего особенного.

Вторым была двухлетняя экспедиция в Облако Оорта. В мои обязанности входил контроль режимов функционирования реактора – основной силовой установки корабля. Работа не пыльная, все автоматизировано, мне оставалось только собирать и анализировать данные с приборов. Реактор был новой модели, требовался постоянный мониторинг его деятельности, а у меня уже был опыт работы с наземными реакторами до службы на корабле. Вот меня и взяли в экспедицию начальником смены. Моим напарником был совсем молодой техник, проходивший стажировку в том полете.

Мы уже полгода были в полете, из них два последних месяца полным ходом шла основная научная работа.

В один из дней случился Скачок. Как будто перепад напряжения – потухло, загорелось. Как глазом моргнул. Телеметрия моего реактора не отреагировала. Но весь экипаж заметил перемены.

По сути, наша миссия была чисто научной. Изучение объектов Облака, ввод в эксплуатацию искусственных зондов, которые продолжат наблюдение уже без нас после завершения миссии, проведение опытов по переносимости организмами межзвездных полетов, да и много чего ещё. Калибровка гравитационных датчиков и датчиков светимости зондов занимала больше всего времени. Их приходилось настраивать для каждого зонда, настройка их на земле была бессмысленна – слишком велика погрешность вычисленных значений. Поэтому инженеры проводили тонкую настройку на месте, выводя каждый зонд в открытый космос и калибруя по ближайшим объектам.

Как в любой экспедиции, каждый день расписан – ты четко знаешь, что будешь делать до обеда, а что в следующую пятницу. И так все два года. Внештатных ситуаций практически не бывает – только их тренировки. Но и они в основном по расписанию. Так что через пару месяцев экспедиции становится скучно, и каждый пытается найти себе развлечение. Заключаются пари, устраиваются соревнования, завязываются интрижки и романы. В результате, с экипажем более чем двести человек, а точнее двести семьдесят шесть, не соскучишься. По составу мы представляли из себя смесь научно-исследовательского института широкого профиля и небольшого армейского гарнизона – основные руководящие должности были за офицерами Военно-Космического Флота, так как экспедиция финансировалась за счет Сил Обороны.

Итак, случился Скачок. Как я уже говорил, телеметрия моего реактора ничего не заметила. Зато сработала система контроля зондирования Облака – она в один момент выдала восемьсот пятьдесят три сирены о потерянном соединении с клиентом. Именно столько зондов мы успели выпустить. И именно столько объектов система потеряла в один прекрасный момент Скачка.

Я не вникал в подробности, но слухи о том, что мы потерялись пошли минут через двадцать, а на сороковой минуте Капитан объявил на нашем лайнере чрезвычайное положение и приказал всем оставаться на своих местах до дальнейших распоряжений.

В тот момент я находился за терминалом реактора, читал отчёт от предыдущей вахты, в котором все было обычно и, потому, уныло. О случившемся я имел понятие относительное, лишь переписка в бортовом полуофициальном чате бежала по резервному монитору и пестрила больше вопросами кто что слышал и знает, чем ответами. Да и отключили этот чат практически сразу после объявления командования. Смена моя только началась, из шести пять часов ещё были впереди, и я спокойно забыл о случившемся и углубился в текущие задачи. Меня ждали два фильма, пара нова альбомов любимых групп, небольшой серфинг по сети…

Проверив работу всех систем и прослушав половину запланированной музыки, пересмотрев все новости за последние сутки, я вспомнил об обращении Капитана. Внутренний чат все еще был отключен, молчание затягивалось. Вот уже полтора часа ничего нового не сообщалось, громкая связь молчала. Я уже начал беспокоиться не произошло ли чего серьезного. Наконец, тишина оборвалась, и по интеркому объявили, что ждут дежурных смены со всех технических постов через десять минут в зале брифингов. С собой было приказано захватить отчёт о происшествиях за смену. Резервные дежурные для подмены уже направлены на все посты.

Я взял в руки свой рабочий терминал и стал ждать. Через пару минут меня сменили. Новый дежурный, как и я, ничего не знал о ситуации, поэтому, не теряя времени, я направился к залу брифингов. Собралось около двадцати человек. За кафедрой – ещё пять офицеров во главе с Капитаном. Когда все утихли, он начал:

– На нашем корабле сложилась чрезвычайная ситуация. В 17:05 по корабельному времени произошел небольшой скачок напряжения. После чего система наблюдения потеряла все наши выпущенные зонды. Затем было обнаружено, что система навигации не может определить наше положение относительно основных космических тел – звездное окружение не соответствовало ожидаемому, объекты Облака Оорта отсутствовали. На данный момент все говорит о том, что, по не известным причинам, мы находимся не в Солнечной Системе, а совсем в другом месте.

На несколько секунд в зале повисла немая пауза. Это было похоже на какую-то шутку.

– Данные навигации ещё проходят проверку, но, скорее всего, мы находимся в окрестностях двойной звездной системы М33 Х7, галактика Треугольник, три миллиона световых лет от Земли.

Среди присутствующих прошелестел возглас, похожий на матерный шепот.

– Разумеется, координаты проверяются, но уже сейчас мы уверены в них более чем на восемьдесят процентов. Наше положение будет окончательно известно, когда закончится просчёт движения космических тел с учётом нашего перемещения – земная картинка этого места опаздывала на те самые три миллиона световых лет. Но сейчас наша задача – понять, что произошло. Поэтому здесь собрались все специалисты, дежурившие в момент Скачка. Прошу вас по очереди доложить, что происходило на вашем посту с 16:45 до 17:15.