Иар Эльтеррус - Мастер дальних дорог

– Куда идти? – возбужденно спросил Артем.

Перед его глазами появилась стрелка, указывающая влево, вдоль коридора, и это немало удивило парня – он, конечно, читал в фантастике о нейросетях и мозговых имплантах, способных на такое, но твердо знал, что у него ни того, ни другого нет. Однако времени не было, дышать становилось все труднее, и Артем поспешил в указанном направлении. Бор последовал за одноклассником, о чем-то напряженно размышляя, судя по виду. Культурист был на удивление молчалив, что совсем не походило на его обычное поведение.

Окружающий пейзаж был прежним – оплавленные стены и перекрученные металлические конструкции, через которые порой приходилось перелезать, поскольку они перекрывали дорогу.

«Стоп! – резко скомандовал искин. – Первые три скафа находятся за этим люком».

«Люк? – принялся оглядываться Артем. – А где здесь люк?»

«За обломком обшивки справа. Обойдите его и увидите сенсор доступа. Раньше здесь располагался один из выходных шлюзов, поэтому скафы там есть. Как новый владелец станции, вы имеете право доступа, я просканировал замок, до его компа дошло мое сообщение о смене владельца».

Осмотревшись, Артем понял, что искин прав – под привалившийся к стене коридора огромный, зазубренный кусок обшивки можно было с трудом, но подлезть.

– Бор, – обернулся он. – Нам вон в ту щель забраться надо, там дверь, за ней скафандры и шлюз. Искин сказал, что должно открыться.

– Надеюсь, он прав, – проворчал тот. – Тебе-то пролезть просто, а я большой!

С сомнением посмотрев на него – действительно большой! – Артем все же просунулся в щель и принялся вращать корпусом, чтобы глубже забраться в нее. Действительно, вскоре он заметил впереди сенсор в виде человеческой ладони. Позади со стонами и матом, то и дело застревая, рывками продвигался Бор.

«Хоть бы только он не застрял!» – мелькнула заполошная мысль. Бросить товарища, каким бы тот ни был, Артем был физически не способен, понимая, что иначе не сможет считать себя человеком.

Некоторое время он продолжал с трудом протискиваться к сенсору.

«Прошу разрешения связаться с дроидом и приказать ему отправиться в уцелевшие сектора станции, – внезапно заговорил искин. – Он сможет сделать это по поверхности, выбравшись наружу через пробоину в пятистах метрах отсюда. Станция в очень плохом состоянии, и ремонтный дроид, даже столь малофунциональный, понадобится».

«Делай!»

Наконец дотянувшись до сенсора, Артем со вздохом приложил к нему руку. Люк вздрогнул, надрывно загудел и принялся, дергаясь туда-сюда, отъезжать в сторону. Полностью он открыться не смог, едва наполовину, но пролезть было можно.

– Бор, открылось! – бросил он через плечо. – Ползи сюда!

– Как?! – раздраженно прорычал тот. – Едва ползу, почти застрял, всю одежку в клочья изорвал уже!

– А что делать?! Ползи, блин!

– Да ползу, ползу…

С трудом забравшись в люк, Артем оказался в не очень большом помещении, на левой стене которого виднелись три белых люка в человеческий рост, на каждом был изображен алый треугольник с черной точкой внутри. Как ни удивительно, здесь разрушений почти не было, видимо ударная волна прошла мимо шлюза. Только мигающий змейками огоньков пульт справа треснул. Парень высунул голову в коридор, чтобы посмотреть как там Бор. Тот, невзирая на свои габариты, все же толчками пробирался вперед, до люка ему осталось еще около полутора метров.

Через пять минут исцарапанный культурист с дикими матами ввалился в шлюзовую и буквально рухнул на пол, обливаясь потом. Выглядел он сущим бродягой и оборванцем – одежда действительно превратилась в лохмотья, которые мало какой бомж на себя напялит. Артем тут же хлопнул рукой по сенсору, и люк со скрежетом закрылся.

– И где искать эти скафы? – спросил он.

«Даю команду на активацию, – сообщил искин. – Компы скафов отзываются, однако сообщают о критически низком уровне энергии в накопителях и утечке кислорода из баллонов. Вам придется добраться до шлюза уцелевшего сектора станции не более, чем за полчаса».

– А как это сделать?!

«Я рассчитаю оптимальный курс и возьму управление двигателями скафов на себя».

Два люка в стене отъехали в сторону, открывая сине-белые скафандры с непрозрачными шлемами. Причем, они были довольно велики, больше двух с половиной метров высоты. Однако когда скафы раскрылись, стало ясно, что их внутреннее пространство вполне соответствует росту землян. Переглянувшись, оба перекрестились и забрались внутрь.

Поначалу Артем находился в полной темноте, а затем шлем перед глазами вдруг просветлел, по нему пробежали строки символов, и стало ясно, что вместо лицевого стекла у скафа какое-то подобие дисплея. Вскоре непонятные надписи сменились русскими, однако от этого более понятными не стали, поскольку сообщали о каких-то технических деталях, в которых Артем разбирался не лучше, чем пьяный сапожник в балете.

– Внимание! – через внутренние динамики обоих скафандров заговорил искин. – Беру управление на себя. Задействую директиву № 1 – «Спасение жизни разумных»!

– Бери! – Артем бы еще раз перекрестился, если бы мог. – Вперед!

На противоположной стене начала медленно проявляться лепестковая диафрагма, одновременно раскрываясь. Как позже узнал Артем, в обычное время входные люки и аппарели перекрывало силовое поле, не допускающее утечки воздуха, но при этом пропускающее материальные предметы, от людей в скафандрах до челноков и глайдеров. Однако сейчас энергии почти не было, поэтому сразу после раскрытия диафрагмы воздух мгновенно вышел наружу.

А затем оба скафандра, подчиняясь командам искина, вышли из ниш, в которых простояли больше ста лет, и двинулись к провалу, откуда на них смотрели далекие, безразличные звезды.

Когда-то исследовательская станция «Даотсад» представляла собой некое подобие гигантского тележного колеса диаметром немногим более километра. Вот только спиц у нее было намного больше, чем у колеса, – целых шестьдесят четыре. Однако сейчас станция напоминала скорее какую-то абстрактную конструкцию – две трети колеса отсутствовали, а оставшаяся часть искорежена настолько, что казалась каким-то жутковатого вида асимметричным цветком. Вокруг останков станции плавала куча обломков, а это ясно говорило о том, что в сильное гравитационное поле она не попадала. В ином случае обломков не было бы.

Если бы неподалеку оказался сторонний наблюдатель, то он мог бы увидеть, как вид разрушенной станции внезапно слегка изменился. В борту одного из почти отвалившихся сегментов, подвергшегося наиболее сильному разрушению, что-то дернулось, а затем медленно, рывками открылась выходная диафрагма шлюза. Из образовавшегося шестигранного отверстия неуверенными шагами выбрались два человека в синих с белыми вставками скафандрах и, оттолкнувшись руками, поплыли в сторону наиболее уцелевших сегментов на противоположной стороне обода.