Александр Михайловский - Операция «Яростный полдень»

Министр иностранных дел тихо произнес:

– Если даже прямо сейчас мы заключим военный союз с Великобританией, это не остановит господина Сталина, а, напротив, еще больше раззадорит. Мы все помним, сколько нот протеста издал британский Форин Офис по поводу ликвидации финской государственности, но никакой реакции, кроме ответа «это не ваше дело», господин Черчилль и его присные из Москвы не дождались. Что касается русских из будущего, то они вовсе не замечают вечных британских интересов, относясь к бывшей владычице морей с оскорбительным пренебрежением.

Фельдмаршал Февзи Чакмак добавил:

– К тому же я не верю, что Черчилль ради нас с вами вступит в прямое военное столкновение с самой могущественной военной силой в этом мире. Вся его помощь, скорее всего, ограничится выражением сочувствия и поставками нам разного рода третьесортной военной техники, пригодной только против разных дикарей. Рассчитывать на большее глупо.

Нуман Меменчиоглы неожиданно сказал:

– Я тут подумал, а почему мы непременно должны выбирать между Германией и Великобританией? Основатель нашего государства Великий Ататюрк, когда это стало необходимо для молодой Турецкой Республики, с легкостью пошел на союз с господином Лениным, получив от того весомую военную помощь. Почему бы и нам не вступить в союз с господином Сталиным, оставив в дураках и Гитлера, и Черчилля? Мы можем дать сейчас множество обещаний, и даже пропустить большевистский Черноморский флот в Средиземное море, а потом, после того как минет опасный момент, с легкостью отказаться от всего и вся, как это когда-то сделал Ататюрк…

– Надо сказать честно, тогда наш вождь попросту обманул простодушного кремлевского мечтателя, – нахмурившись, произнес президент Иненю. – Получив от того помощь и укрепив свою власть, он повернулся лицом к просвещенной Европе, полностью позабыв о вчерашних союзников, которым был обязан самим существованием турецкого государства. Ведь если бы не пушки, винтовки и золото, полученное из Большевистской России, мы непременно проиграли бы войну греческим интервентам. Но сейчас в Кремле сидит отнюдь не мечтатель, а человек глубоко прагматичный, к тому же впитавший ненависть к турецкой державе с материнским молоком. Попытка обмануть господина Сталина может обойтись нам весьма дорого. Это совсем не тот человек, который готов спустить оскорбление или обман. Да и он сам, не испытывая к нам никакого доверия, может потребовать жестких мер обеспечения лояльности, в том числе и уступки без боя Фракии, Великой Армении и зоны Проливов, и уж после этого вся ваша затея с союзом, господин Меменчиоглы, может потерять смысл. Мы не сможем отказаться от союзного соглашения с большевиками, если в Проливах и в Армении будут уже стоять войска Красной Армии. Не забывайте и о том, что армяне, входящие сейчас в состав большевистского государства, ничего нам не забыли и не простили, а следовательно, первое, чего нам придется ждать с их стороны – это требование официально признать факт геноцида армянского народа и выдачи для суда и расправы всех турецких участников тех событий. А это – золотой фонд нашего народа и основа турецкого государства. Фактически это будет означать, что Турция – не войной, так миром – превратится в еще одну советскую республику.

– Я ведь уже говорил, что мы должны приготовиться сражаться за свою независимость! – рявкнул Февзи Чакмак, – так же, как двадцать лет назад сражались против греков! Тогда мы победили, и сейчас тоже, с помощью Всевышнего, мы должны попытаться отстоять свою землю от наглых захватчиков!

– Всевышний не на нашей стороне, иначе бы он не создал Врата, – философски заметил Исмет Иненю. – Увы, это действительно так. Мы, конечно, можем попытаться оказать сопротивление, но в любом случае к победе это не приведет. Поэтому, пока у нас есть еще немного времени, мы должны попытаться как можно лучше подготовиться к грядущим испытаниям. Вам, господин Меменчиоглы, стоит активизировать контакты на всех трех основных направлениях. Москве нужно предложить союз и посмотреть на действительную реакцию господина Сталина, а то мало ли что мы здесь себе нафантазировали. Англичанам надо заявить, что после высадки русских в Болгарии нам угрожает большевистское вторжение, а потому пусть дадут нам побольше своего оружия; а немецким войскам, блокированным в Греции, стоит предложить эвакуацию на турецкую территорию. В случае если союз с большевиками будет заключен, мы сможем разоружить их и выдать русским как военнопленных, а если придется воевать, то, как и в прошлую войну, немцы будут драться вместе с турецкими аскерами при обороне Стамбула. А вот к этому, господин фельдмаршал, предстоит готовиться уже к вам. Хуже всего будет, если русские и болгары сумеют окружить вашу Фракийскую группировку где-нибудь в районе Люлебугаза и не дадут ей отойти в Стамбул. На это они большие мастера. Поэтому, пока есть время, отводите войска поближе к нашей старой столице и стройте рубежи полевой обороны. Если уж дело дойдет до войны, я надеюсь, что вы нас всех не подведете. И вы, господин Меменчиоглы, тоже приложите все возможные усилия для того, чтобы добиться хоть какого-то успеха. На этом у меня все. Нам всем остается только стараться изо всех сил и надеяться, что Всевышний уделит нам хоть немного своих милостей.

1 июня 1942 года. Вечер. Бухарест.

Как и предполагалось, самые интересные события происходили в Бухаресте, да только их причиной был не переворот в Софии, о котором в румынской столице до определенного момента просто не знали, а начавшееся (точнее, продолжившееся) генеральное наступление Красной Армии на южном стратегическом направлении. Когда в середине мая фронт, казалось бы, стабилизировался по рубежу реки Прут, Антонеску и ему подобные вздохнули с облегчением. Мол, большевики и их покровители выдохлись, и теперь самое ужасное отодвинулось на два-три месяца. При этом ни один, даже самый оптимистически настроенный румынский политик или генерал уже не надеялся, что затеянная великим кондукатором (Антонеску) советско-румынская война закончится хоть сколь-нибудь хорошо. Плата на этом смертельном аттракционе: за вход – рубль, за выход – голова. Надежды спастись или тем более победить у этих людей уже не было, а было желание как можно дольше продлить агонию, чего бы это ни стоило.

И вот тут, всего-то через две недели после того как все, казалось бы, успокоилось, случился новый сокрушительный удар, в нескольких местах взломавший фронт и обозначивший глубокие вклинения в румынскую оборону. На севере большевики и их покровители прорвались под Яссами (подвижная группировка обошла город, оставив его на съедение пехоте) и устремились вглубь Румынии к городу Тыргу-Фрумос. Состоящая по большей части из новобранцев первая румынская армия оказалась рассеченной этим ударом напополам. На южном участке Красная Армия прорвалась у места впадения Прута в Дунай, разгромила сосредоточенные на этом направлении румынские резервы и ворвалась в Галац. Четвертая армия (точнее, ее остатки), и так уже контуженая поражением под Одессой, также была рассечена на две половины и потеряла последние остатки боеспособности. Но главное – падение Галаца открывает русско-большевистским подвижным соединениям дорогу на Бухарест. Двести тридцать километров по дорогам – это один дневной переход лучших русско-большевистских подвижных соединений, вошедших в чистый прорыв.