Алекс Лав - S-T-I-K-S. БОМЖ

– И что нам делать?

– Я, например, добываю всякие полезные вещи, что в стабе цену имеют, и меняю на спораны и горох. Патроны, приборы разные, диски с записями фильмов, если свежие, то неплохо идут, ну и все такое-всякое. А с руберами пусть кто-нибудь другой воюет, у кого силенок поболе будет.

– Я смотрю дядя, ты по жизни от меня недалеко ушел, такой же бомжара-собиратель, только местного разлива.

– Обидеть норовишь? Но в чем-то ты прав, однако, определенное сходство присутствует. Живчика хлебнешь? Я, если что, еще сделаю, бутылка водки в запасе имеется, вот ведь, не разбилась при падении, везет мне последнее время, а это значит, что Улей мне благотворит.

– Дай лучше водки хлебнуть.

Жук опять пристально на меня взглянул, ничего при этом не сказав, но мысль в голове затаил какую-то свою, отложив выводы на потом.

– Хватит, оставь для живчика, и вообще – давай завязывай с бухлом вне стаба, а то ты долго здесь не протянешь. Смотри – этот кластер где-то дней через пять уйдет на перезагрузку, плюс-минус сутки, это значит, что через четыре дня нас здесь быть не должно. Два дня мне на отлежку, день – пошарить в округе на предмет ценных вещичек, день, чтобы уйти за границу кластера, до нее примерно километров десять, если по прямой, должны успеть. В городе сейчас опасных тварей быть не должно, все, что могли, уже сожрали, и делать им здесь больше нечего.

– А те, что над люком топчутся, не в счет?

– Эти вообще не проблема, если через два дня от голоду не свалятся или не уйдут на поиски другой еды, то ослабеют сильно, справимся легко. Так вот, развитых мы вряд ли встретим, так что уйдем спокойно. Хотя, в здешних местах ни в чем нельзя быть уверенным заранее, может произойти все что угодно, но шансы по моему опыту у нас неплохие. А теперь о неприятном: имею сильное желание облегчиться, а «утки» у тебя, скорее всего, в наличии не имеется, шевелиться мне пока что нельзя, давай думай, как выйти из положения.

Через двое суток «сидения», Жук, как и обещал, поднялся с лежанки и попробовал немного пройтись, болезненно при этом морщась. Видно было, что совсем еще не «огурчик», но, тем не менее, по земным меркам чудо выздоровления налицо.

– Немного переоценил я свои возможности, но двигаться потихоньку смогу, однако основную работу – я имею в виду физическую – придется тебе на себя взвалить, за мной – устное руководство.

– Нормально ты устроился! Ладно, я ж не в претензии, сюда дотащил и дальше донесу. С чего начнем «господин научный руководитель»?

– Эти, слышу, все еще там? Вот с них и начнем.

Следуя инструкциям наставника, Бомж взял автомат, дослал патрон и перевел на одиночный режим стрельбы. После первого же выстрела ствол непременно сместится в сторону: второй выстрел получится мимо дренажного отверстия в крышке люка; пуля, отскочив от толстого железа, может наделать нехороших дел внутри. Постучал стволом в крышку, привлекая шумом зомбаков, те отреагировали немедленно, но тут Бомж от неожиданности отпрянул в бок и присел, чуть не обделавшись, причем уже без «утки». Через отверстие, которое он приготовился использовать для стрельбы, прямо на него уставился белесый, почти без зрачка, глаз мертвяка. Урчание усилилось и исходило оно не только из одной его глотки.

– Стреляй быстрее, чего тянешь!

– Куда стрелять? Там зомбак на меня глазом смотрит.

– Вот в глаз и стреляй!

Пересилив отвращение, бомжу, по идее, не характерное, тот приложил ствол автомата к отверстию, постаравшись поточнее совместить их и не угодить в край, нажал на спуск. Бабахнуло так, что в замкнутом пространстве он почти оглох и не слышал, как тяжелое тело свалилось на крышку люка снаружи. Но когда в отверстие начала просачиваться вниз тягучая темная жидкость и капать ему на лицо, ощутить на нем эту мерзость слух не требовался. Отпрыгнул, лихорадочно стирая кровь зомбака с лица рукавом, его тут же вытошнило, еле успел отвернуть в угол и упасть на колени.

– Амбре здесь дальше испортить вряд ли получится, зато теперь имеется полный набор ароматных ингредиентов.

Слух, кажись, возвращается, и это не может не радовать, а то, как же иначе Бомж сможет в полной мере ощущать руководящую роль Жучары? Судя по объему вытекшей «технической» жидкости, стрельнул он удачно, сразив мертвяка наповал, вот только как теперь тело, которое там распласталось, с крышки сковырнуть? Попробовал приподнять, поднатужился, но куда там.

– Не суетись, нам скоро помогут.

– Ты чего, бредишь?

– Слушай лучше.

Действительно, слух уже практически пришел в норму, сверху было хорошо слышно характерное чавканье с редкими перерывами на урчание.

– Обычно твари себе подобных в качестве пищи не сильно уважают, это как для нас – подметку от старого ботинка жевать. Только вот, похоже, пустыши сильно изголодались за это время, им теперь все равно кого жрать: тебя или собрата своего. Скоро дожуют – и путь свободен. Только не стреляй снаружи в остальных – другие набегут, по-тихому придется их успокоить. Придумай сам как.

У одного из моих бывших «соседей по палате» имелись припрятанные обрезки арматуры. Он без них на промысел не выходил, брал с собой, как оружие для самообороны. Покопавшись рядом с местом его лежки, нащупал одну арматурину, прихватил с собой. Дождавшись, когда звуки чавканья снизили интенсивность до приемлемого уровня, решил, что пора. Автомат отдал лежебоке на случай своей неудачи и поспешного ретирования на исходную, только бы меня случайно не пристрелил. Крышка поддалась: приподнялась гораздо легче. Зашуршал обглоданный костяк, скатываясь в сторону, тут же из-за кромки люка нарисовалась страшная, вся в свежей крови, рожа мертвяка. Получив по соплям тяжелой арматуриной, зомбак немного поумерил наступательный пыл, дал мне пару секунд, чтобы выбраться наружу и тут же отпрыгнуть назад, уворачиваясь от второго претендента на мою тушку. Если бы они могли двигаться с такой же скоростью, как и я, то пришлось бы мне туго. Никаких особых собственных силенок я не имел и никакой спецподготовкой не обладал. Потому раздал каждому по роже арматурой, насколько смог сильно, и двигался, стараясь держать тех на расстоянии, быстро маневрируя. Надо рисковать, пора заканчивать сражение, боец из меня никакой, здоровье безвозвратно потеряно, долго мне в таком темпе не протянуть. Подпустил одного поближе и, перехватив арматуру наподобие копья, саданул тому в рожу, целясь в глаз. Промахнулся, попав в лоб, а тому хоть бы хны, боли вообще не чувствует. Пришлось отскочить и повторить. В этот раз получилось гораздо удачнее, конец ржавой арматурины глубоко вошел в глаз, зомбак тут же обмяк и повалился вперед ничком, я еле отпрыгнуть успел. Пока этот дергался в агонии, второй продолжил его дело – упорно наступал, стараясь добраться до желаемой пищи. Оружие мое осталось торчать в черепе первого зомбака, пришлось бегать кругами, стараясь зацепить глазом что-нибудь подходящее. Подхваченный с земли кусок кирпича и запущенный в оппонента лишь вскользь прошелся по краю его черепушки, особого вреда не причинив. Сил бегать уже почти не оставалось, пора заканчивать показательные выступления, пот с меня уже градом катит. Места-то знакомые, не один раз пройденные, давай думай быстрее. Забежал на мусорную площадку, там контейнеры на колесиках импортные, тварь за мной, схватил один контейнер за край из последних сил и покатил под уклон, быстро ускоряясь, прямо на зомбака. Вот же, тварь безмозглая, шагни в сторону – и все мои труды напрасны. Нет же, стоит, ждет и радуется, что мясо само ему в руки идет. Край контейнера с силой ударил зомбака (в прошлой жизни, наверное, красивой девчонкой был, хотя сейчас в это трудно поверить) в живот и придавил к противоположной бетонной стене мусорной площадки. Бывшая «леди» тянула ко мне руки со скрюченными, давно лишенными маникюра пальцами с начавшими уже отрастать когтями и злобно урчала не по-женски. Тяжелый контейнер пришпилил ее хорошо: выберется не скоро. Я постоял немного, восстанавливая силы и выравнивая дыхание, затем стал искать глазами подходящий для этого случая предмет. Обломок бетонного поребрика лежал неподалеку: как раз то, что доктор прописал. Схватил поудобнее, подошел сбоку и принялся методично обрабатывать начавшую уже терять былую прическу голову. На эту не слишком приятную процедуру ушли последние силы; когда бывший представитель рода человеческого, наконец, успокоился, обдав меня напоследок кровавыми брызгами из расколотой башки, я опустился прямо на асфальт и уселся там, прислонившись спиной к контейнеру.