Римъ Эдельштейн - Приказано ликвидировать, или Ода уничтожителю

«Добро пожаловать». Надпись над воротами данного медицинского учреждения.

Оперативник громко усмехнулся.

– Ну, может, и не «бабье лето», – быстро смутившись, промямлил напарник-стажёр.

– Что? – спросил Венатор, вмиг посерьёзнев.

– Приехали, – ответил водитель. – Припаркуюсь я, пожалуй, тут…

Ворота в стене были деревянными, давно почерневшими от времени, с маленьким окошечком, как в особо охраняемых объектах. Там уже маячило ощетинившееся лицо охранника с колючим взглядом серых глаз.

– Кто такие? – грубо спросил он, походя в этот момент на пса, защищающего свою миску с кормом.

– Я – Венатор, работаю на сенат, – он достал своё удостоверение и помахал им перед носом охранника. – Это – мой коллега… Открывайте, нам нужен главный врач этого чудесного санатория.

– Мне нужно сначала позвонить… – замялся тот.

– Нет времени, – резко ответил Венатор. – Вы или пускаете нас сейчас же, или я не могу гарантировать, что у вас не будет никаких проблем, когда мы всё же войдём.

Сначала охранник в чёрной кепке и синей рубашке замялся, но потом всё-таки полез открывать дверь. Видимо, он решил, что за свою зарплату иметь проблемы с мордоворотами из отдела по борьбе с организованной преступностью не стоит. Ведь охранник слышал, что эти «краснокорочники» не просто охотятся за бандитами, а за настоящими тварями. Отстреливают тех, кого так боится простой люд.

– Проходите… парни, – сначала он хотел сказать «ребята» или «господа», но это всё выглядело бы как-то напыщенно, что ли.

Двор лечебницы оказался очень просторным, сквозь который перекинулись крест-накрест дорожки, выложенные камнем. По ним расхаживали врачи с пациентами – первые носили ярко-белые халаты, а вторые – голубые пижамы. Некоторые были в смирительных рубашках, другие – на креслах с колёсиками. Видимо, последних закололи уже в хлам. По периметру стояли двухметровые санитары в тёмно-зелёной одежде и своих шапочках. Кажется, их всех подбирали по двум параметрам: огромные и сильные.

На крыльце лечебницы лежал коричневый ворсистый ковёр, настолько истоптанный местными пациентами, что надпись на нём полностью стёрлась. Но что-то подсказывало следопыту, что там тоже было написано «добро пожаловать». Интересно, это везде так?

– Я должен вас досмотреть, – неожиданно сказал охранник. – Нет ли у вас оружия…

– Есть, конечно, – сказал Венатор и вытащил пистолет из кобуры, что была за пазухой. – Но отдавать его тебе я не…

– У него пистолет! – закричал кто-то из толпы гуляющих, и все разом ойкнули. И резко

бросились врассыпную. Доктора ринулись их ловить, кто-то перевернулся на своём кресле. Началась страшная суматоха.

– Ладно, идём, – торопливо сказал Венатор. – Чем быстрее мы перетрясём здесь всё, тем скорее возьмём нужный след. Развивай своё волчье чутьё, сынок.

…

– Да, дал ты жару, парень, – одобрительно хмыкнул Лигнит и хлопнул по плечу совсем уже неактивного практиканта. – И как только решился на такое?

Практикант промолчал, надеясь, что их путь скоро подойдёт к концу, и он всё-таки получит свои деньги. Эти повторяющиеся вопросы ему уже так надоели.

– Голод – не тётка, – вставил Редвуд и заулыбался улыбкой, давно раскрошенной кариесом.

– Это здесь вовсе ни при чём, – довольно громко отозвался новообращённый бандит, не поднимая глаз.

– Так и зачем тебе деньги понадобились, да ещё в таком количестве? – снова спросил Лигнит.

Практикант поджал губы и решил промолчать, однако, Иратуму он, разумеется, давно сказал, на что же ему нужны деньги, поэтому тот встрял (без спроса, как всегда):

– Сестра у него торчит.

– Кому торчит? – не понял Редвуд, решив, что их главарь имеет в виду «должна денег».

– Порошок она нюхает… стиральный, – ответил тот. – Обмазывает свой хрючевник как кондитер свой торт – сахарной пудрой… Витаминами ещё колется, да, парень?

– Не говори так о ней! – крикнул практикант, злобно глядя на своего начальника. Жилы на его шее выступили от непосильной моральной натуги, а рот оскалился.

– Другое же дело, – ответил Иратум, ничуть не смутившись. – Вот такими и должны быть мои бойцы…

– Готовимся к проверке документов, – прервал его водитель микроавтобуса, даже не оглядываясь. Однако тревоги в его голосе не слышалось, скорее наоборот, он как-то расслабился. – Приехали.

– Наконец-то, а то я чуть не обдудонился, – выпалил Лигнит и вспорхнул с места со стремительностью бабочки.

– Собираемся! – скомандовал Иратум, выпрямив свой стан, как генерал на параде.

Практикант немного растерялся, но порядком уже успокоился – Иратум не оторвал ему башку, значит, он не такой уж и псих. Хотя, может быть, лишь это недостаточный повод для него.

После длительной поездки на жёстких сиденьях все чувствовали себя деревянными. Вернее, почти все – сам Иратум расцветал на глазах. Снова наливался первобытной силой и свирепостью, а мертвенная бледность начала проходить. Он вышел вперёд микроавтобуса, где уже находилось несколько местных анархистов. Спереди стояло двое бородатых – повыше и пониже, сзади – ещё трое, похожих как братья.

– Живой остался, не сделали тебя овощем, да, брат? – спросил тот, что был пониже, одетый в спецовку цвета хаки. У него была короткая рыжая борода и тёмно-зелёные глаза, а в руках он держал чёрный автомат с оранжевым прикладом. Сам этот селянин-анархист был коренастый, а на поясе у него болталась связка ключей.

– Как видишь, – ответил Иратум и протянул руку. Тот пожал её. Рукопожатие вышло крепким и искренним. – Благодарю.

– Не за что, – взгляд рыжебородого и коренастого соскользнул на практиканта. – Кто

этот трясущийся мальчик?

– Арес, мой верный помощник. Я обязан ему жизнью. И деньгами, – он улыбнулся и повернулся к практиканту. – Это Ратибор, местный военачальник.

– Я воевода, – поправил тот. – За этой границей людей из Мегаполиса нет. У нас своя коммуна. И чужаков мы не любим.

– Ну, не такой он уж и житель Мегаполиса. Теперь он наш, – торопливо заметил Иратум, оглядев вымазанного парнишку с головы до ног.

– А к какой религии он себя причисляет? Во что верует? – басовито спросил второй, что казался чуть выше и щуплее. Разрез глаз у него был чуть узковат, а тёмная борода украшала лишь подбородок, как у козла. Если Ратибор смотрел на новоприбывшего с неподдельным интересом, то этот – с холодной подозрительностью. Он держал руки в замке, стоя недвижимо, как дерево. Носил этот мудрец чёрную рубаху с широкой талией и широкими рукавами, и белые льняные брюки.

– Да какая разница, – ответил Иратум. – Он же не собирается примыкать к вашей общине…

– Да что ты за него всё время отвечаешь, – спокойно произнёс тот, и недоверия в его взгляде прибавилось. Это прозвучало не как вопрос.