Джек Вэнс - Лицо

Джерсен, который едва помнил дом своего детства, вдруг загрустил, размышляя над этим. Он и сам мог бы обзавестись таким домом, если бы захотел, таким же просторным и удобным, и не расходы служили препятствием, а только образ жизни космического бродяги, которому даже мысль о подобном казалась не более чем призрачным воздушным замком. Однако грезить об этом было так приятно, так сладко, что хотелось протянуть как можно долее мгновенья несбыточного счастья.

Где бы он предпочел жить, если бы обстоятельства сложились так, чтобы можно было обосноваться надолго? Безусловно, не на Альфаноре, как и не на любой другой планете Скопления. И даже не на планетах Веги, где дома, подобные этим, будут выглядеть совершенно неуместными. Пожалуй, только на Старой Земле или здесь, на Мезлене. И с Шеридин Ченсет…

Чем больше Джерсен задумывался над этим, тем более заманчивой начинала казаться ему такая перспектива. И все же это невозможно!

– Где же Олденвуд? – окликнул Джерсен водителя.

– Уже совсем близко. Вот Парнассио, дом Зэймсов. А это – Андельмор, в нем живут Флористисы. А вот и Олденвуд.

– Остановитесь на минутку.

Джерсен вышел из такси и встал на дороге. С еще большей грустью, чем раньше, смотрел он на дом, где прожила свою жизнь Шеридин. Все окна темные, лишь кое-где светятся огоньки охранной сигнализации. Ченсеты, судя по всему, еще не вернулись домой.

– Обратите внимание вон на тот дом, – сказал водитель. – Это Мосс-Элрун, очень приличный дом. Он принадлежит престарелой леди, последней в роду Эйзелсов. Она оценила дом в миллион севов и не уступает ни цента… Вы слышали о Ленсе Ларке, великом пирате космоса?

– Естественно.

– Однажды он забрел в Ллаларкно, вот как вы сейчас, и, увидев этот дом, решил купить его. Ну что такое, скажите на милость, миллион севов для Ленса Ларка? Он прошел в сад, стал ко всему приглядываться, принюхиваться к цветам, пробовать ягоды на кустах. Случилось так, что в дальний конец своего сада забрел Адарио Ченсет и заприметил незнакомца. Окликнул его: «Эй, кто там? Что вам понадобилось здесь, в этом саду?» – «Я осматриваю продаваемое имение, если вам так уж необходимо все знать, – ответил ему Лене Ларк. – Я решил приобрести его». Вот тут Адарио Ченсет прямотаки взбеленился: «Катитесь отсюда ко всем чертям! Я не потерплю, чтобы отвратительная дарсайская рожа торчала над забором моего сада, не говоря уже о запахе! Убирайтесь из Ллаларкно, и чтоб вашего духа здесь больше не было!» Лене Ларк тоже пришел в бешенство: «Сами катитесь к чертовой матери! Я совершаю покупки там, где пожелаю, и не стесняюсь показывать свое лицо всюду, где мне заблагорассудится». Ченсет опрометью бросился к себе в дом и вызвал охранников из службы безопасности, которые, разумеется, вытурили Ленса Ларка из имения старой дамы. Вот он, этот дом, так и пустой до сих пор, поскольку никому пока еще не хочется выкладывать за него миллион севов.

– А что же было дальше с Ленсом Ларком?

– Кто его знает? Говорят, он был вне себя от ярости и выпорол целую дюжину мальчишек, чтобы утолить свой гнев.

– Он все еще на Мезлене?

– Ну разве можно сказать о нем что-нибудь определенное? Никто не догадывался, что это ЛеНс Ларк, пока он вдруг не воспылал желанием приобрести МоссЭлрун. Его имя стали упоминать только после этого инцидента.

Сквозь ветви деревьев Джерсен мог увидеть МоссЭлрун только мельком. По поверхности озера за домом протянулась яркая, сверкающая дорожка отраженного света Шанитры [23].

Джерсен забрался в салон такси, и оно продолжило объезд Ллаларкно. Мимо проносились рощицы и поросшие лесом и кустарниками лощины, залитые лунным светом прогалины, величественные старинные дома, но Джерсен ни на что уже больше не обращал внимания. Такси сделало полный крут по Ллаларкно, вернулось на косогор и спустилось к Аллее. Из задумчивого состояния Джерсена вывел голос водителя:

– Куда теперь, сэр?

Джерсен снова задумался. Ему еще многое предстояло сделать, было очень важно не терять времени, но он устал и к тому же расстроился. Утро вечера мудренее, решил в конце концов Джерсен.

– В гостиницу «Коммерсант».

Монгрелы Твониша в ответ на неприступность мезленцев, в противовес им, создали собственное общество со своей субкультурой, своими порядками, своей моралью, во всем проникнутыми настороженностью по отношению к мезленцам. Наверное, не мешало бы упомянуть и о том, что само слово «монгрел» вовсе не мезленского происхождения. С точки зрения мезленцев, все люди делятся на три категории: мезленцы, все другие, кроме дарсайцев, и дарсайцы. Слово «монгрел» было введено в употребление «Твонишским вестником», чтобы в шутливой манере охарактеризовать различное происхождение обитателей Твониша. В моду же словцо вошло в качестве иронического ответа на претензии мезленцев на исключительность – шутки, истинного смысла которой сами мезленцы, естественно, не уловили.

Монгрелы предпочитают не обращать внимания на свою экономическую зависимость от мезленцев. Им нравится считать себя энергичными и предприимчивыми работниками сферы обслуживания, для которых расовая принадлежность клиентуры не имеет никакого значения. Их сообщество, по сути, является средним классом и неукоснительно подчиняется строгим и даже изощренным правилам поведения.

Если учесть вышесказанное, то во всем, что касается защиты своего происхождения, мнительность монгрелов столь же велика, как и у мезленцев. Монгрелам по душе считать мезленцев существами легкомысленными, поверхностными, тщеславными, неспособными противостоять своим прихотям и подверженными генетическому вырождению, в противоположность собственным моральным качествам монгрелов, их здравому смыслу и психологической устойчивости. Мезленские пышные зрелища они считают экстравагантными, показными и слегка нелепыми, как роскошный брачный наряд самодовольного индюка. Однако все, что происходит в среде мезленцев, является источником бесконечных пересудов среди монгрелов, и каждого мезленца из Ллаларкно они знают по имени, стоит ему или ей снизойти до появления в Твонише.

Эти два народа с такими, казалось бы, противоположными культурами тем не менее прекрасно уживаются друг с другом. Монгрелы относятся с пренебрежительным равнодушием к «слабостям» мезленцев. Мезленцы отвечают монгрелам тем, что вообще не удостаивают их своим вниманием.

Ричард Пелто. «Народы системы Коры»

Джерсен проснулся очень рано и, взяв с собой заранее приготовленный набор инструментов, отправился к Скоун-Тауэру. Вестибюль здания был тих и пуст, дверь в кабинет Юдолфа Тестэла закрыта.

Поднявшись лифтом на третий этаж, Джерсен прошел мимо помещения 307 практически не останавливаясь – пристрастие Оттила Пеншоу к всевозможным ловушкам и датчикам сигнализации, безусловно, помешало бы в полной мере воспользоваться теми выгодами, что сулило осуществление затеи Джерсена. Возле двери в офис 308 он остановился и, бросив на всякий случай по взгляду в каждый конец коридора, вставил ключ в замочную скважину. Дверь отворилась легко. На пороге конторы фирмы «Джаркоу Инжиниринг» Джерсен на мгновение задержался. Он увидел перед собой приемную с местом секретарши за стеклянной перегородкой слева, а справа – холл, в который выходили двери из отгороженной стеклянной стенкой чертежной и нескольких личных кабинетов.