Натали Р. - Враг моего врага. «Песец»

– Это мой муж, – сказала девочка.

Виктория изумленно прижала ладонь ко рту. Не рано ли мересанки выходят замуж?

Теодора шагнула к пилоту и поцеловала в губы – ей пришлось привстать для этого на цыпочки, хотя мужчина был невысок. Прощебетала что-то по-мересански и повернулась к Виктории, взяв свой пакет – серьезная и решительная.

– Я готова.

– Как шнурогрызки поживают? – осведомился Гржельчик у Дьёрдя Галаци.

Не то чтобы он спросил только об этом. Он вызвал епископа вторым – после старпома, – и они беседовали долго и обстоятельно. Говорили о предстоящей операции и о роли, которую должны играть в ней епископы и прикомандированные к ним монахи. На этот раз капитанам не удастся сделать вид, что церковники – всего лишь досадная помеха у них на бортах. Впрочем, Гржельчик был далек от того поверхностного мнения, которое высказывал прежде. Пребывание в монастыре изменило его. Он обращался к святому отцу все-таки не как к старшему – это уже характер, – но как к равному, уважительно и серьезно. Дьёрдь был терпелив. Если контр-адмирал, руководитель операции масштабом с целую планету, считает тебя равным – это немало.

Как поживали шнурогрызки? Да нормально они поживали. Много ли надо неразумным тварям, причем не Господним? Чуть-чуть гаек, чуть-чуть проволоки. Им даже ласка не нужна, безмозглым. Тупой инструмент, бесполезный для Божьего промысла, но понадобившийся людям, чтобы вредить другим.

Со шнурогрызок мысль перескочила на Аддарекха. И он вспомнил о неоконченном разговоре с шитанн. Побеседовав с адмиралом, он отправился искать Аддарекха и нашел его, как ни странно, не в медблоке, а в тренировочном зале, где он занимался со своими подчиненными.

Дьёрдь дождался окончания тренировки и увязался за вампиром.

– Чего тебе, поп? – обернулся тот. – Опять Вилис на меня жалуется?

– А что, есть повод? – осведомился епископ. – Обижаешь рабов Божьих?

– Раба и обидеть не грех, – отмахнулся шитанн.

– Вот тут ты ошибаешься, – возразил Дьёрдь. – Грех, и еще какой. Но я не об этом хотел с тобой поговорить. Помнишь шнурогрызок и нашу беседу? Мне один вопрос покоя не дает: что же такого натворили ваши генные инженеры? Такого ужасного, что технологическая цивилизация, не отягощенная моралью, их прокляла во веки веков?

Аддарекх едва не сплюнул – удержало сознание, что он на корабле. Вещи, прямо скажем, не те, которых уместно касаться в светской беседе; память о них шитанн хотели бы изжить, да не получится. Так же, как с вторжением на Землю. Ошибки цивилизации, которая редко ошибается, помнятся долго, в назидание сотням поколений.

– Слышь, церковник, я вообще-то в душ шел, – намекнул он.

– Забота о чистоте похвальна, – согласился поп, – но не такой уж ты и грязный, потерпишь как-нибудь. Давай присядем и побеседуем. Что тогда произошло, Аддарекх?

– Ты же сам догадался, – буркнул шитанн. – Наши предки поправили гены кетреййи.

– И что? Они стали еще глупее? Хотя ты ведь упомянул, что эксперимент удался…

– Да, – нехотя признал он. – Масса мозга достигла килограмма, кора разрослась до среднего уровня шитанн или ба. Цель была достигнута.

– И?..

– И начались проблемы.

– Какие?

Нет, этот клещ не отстанет. Аддарекх вздохнул:

– Вот скажи, поп: у тебя в часах процессор есть?

Дьёрдь машинально взглянул на часы.

– Конечно, есть.

– А память?

– Ясное дело.

– Ага. А вирусы у тебя в часах живут?

– Разумеется, нет!

– А почему? – иезуитски спросил Аддарекх. – У тебя в них антивирус?

– Что ты задаешь идиотские вопросы? – рассердился епископ. – Какой антивирус может быть в часах? Это же не полноценный компьютер. Процессор слабый, память маленькая, ни один современный вирус не влезет. Антивирус тем более не поставишь, да и незачем.

– Во-от, – протянул Аддарекх. – А теперь представь, что твои часики внезапно проапгрейдились. Обрели восьмиядерный процессор, до фигища памяти и самые продвинутые устройства ввода-вывода. А антивирус-то не стоит. И как ты думаешь, долго они продержатся в мире, где электромагнитные пакеты информации носятся туда-сюда по эфиру, а малолетние хакеры стонут от нереализованного желания осчастливить своими вредоносными произведениями какого-нибудь лоха, вовремя не обновившего систему безопасности?

У Дьёрдя внезапно пересохло в горле.

– Ты имеешь в виду…

– Да! – рявкнул Аддарекх. – Да, сотня червей могильных! – не хотел он откровенничать с церковником, для них это больной вопрос, неизвестно, как среагирует. Но теперь уж чего, когда тот догадался? – Тьма, только и ждущая, как пролезть в незащищенную щель, нашла себе носителей!

По спине пробежала невольная дрожь.

– Что ж вы… антивирус-то не поставили?

– А ты знаешь, где его взять, поп? Только не гноби мне мозги своей верой! Миллиарды, триллионы людей справляются с тьмой, не пускают ее в душу без всяких религий. Возможно, религия – дополнительный контур безопасности, но уж точно не основной и не решающий! Откуда в нас, разумных людях, устойчивость к тьме? Может быть, она развивается постепенно, с развитием цивилизации? Нынешние кетреййи умнее тех, что жили сорок тысяч лет назад. Селекцию никто не отменял: отбор перспективных детей, устройство нужных браков… Эйзза – умничка, даже жаль, что она потеряна для Рая. Кетреййи постепенно умнеют, но остаются закрыты для тьмы. Значит, эволюция предусматривает какую-то защиту. Наверное. У нас так полагают, поп. Но, в отличие от вас, не спешат абсолютизировать неподтвержденную точку зрения.

Дьёрдь пропустил выпад. Перед внутренним взором развертывался ужас четырехсотвековой давности. Новая раса, беззащитная перед дьяволом, одержимая злом. Умная… Все горе от ума, древо познания неизменно дает ядовитые плоды.

– Что тогда было? – прошептал он.

– Об этом не любят вспоминать, церковник. Многих тьма захлестывала. Они бесились, сходили с ума, успевая натворить немало зла как до безумия, так и уже пребывая в нем. Но иные, оказавшиеся устойчивее, сохранившие цельную психику, были еще хуже. Целеустремленное зло опаснее стихийного. Было море крови, поп, и океан страданий. К счастью, их успели создать немного. Всего-то пару сотен.

Дьёрдь передернулся. Одного одержимого дьяволом более чем достаточно, а тут – две сотни!

– Их истребили?

– Нет. Большая часть сгинула в поглотившем их безумии, кто-то погиб при захвате. Выжило несколько десятков. Их изолировали и вместе с командой биоинженеров, ответственных за них, изгнали из Рая.

– Не казнили? – изумился епископ. – Носителей тьмы!

– Ты плохо понимаешь, как у нас относятся к кетреййи, поп. Убивать их – все равно, что детей. Это были кетреййи, пусть и измененные. И они не были виноваты в том, что им не дали родиться нормальными, запустили манипуляторы в их хромосомы, перекроили, изуродовали… Это случилось в начале нашей космической эры. Круг кланов распорядился запихнуть их в корабль и отправить в космос.