Натали Р. - Враг моего врага. «Песец»

– Собирайся, – бросил он, поспешно одеваясь. – Я мигом.

Гржельчик ждал, неторопливо болтая с Хьеррелом. Мрланк плюхнулся в кресло и успокаивающе выставил ладони:

– Сейчас-сейчас! Я уже распорядился приготовить бот. Не волнуйся, никто ее не обижал.

Землянин уставился на него непонимающе.

– Кого?

– Как – кого? – оторопел Мрланк. – Твою дочь!

Блин! Йозеф едва удержался от того, чтобы стукнуться пару раз с размаху башкой о пульт. Забыл! Забыл дочку на чужом линкоре, полном вампиров. Случись такое год назад, он бы руки на себя наложил. Хотя год назад такое не случилось бы. Год назад они с шитанн в гости друг к другу не ездили и вместе не пили, только переругивались по радио да постреливали изредка – в основном мимо, чисто для понту.

– Ее не покусали? – спросил он подозрительно.

– Да кто ее покусал бы? Я же обещал, а мое слово здесь – закон! Все в порядке. Через полчаса прибудет, клянусь. А ты этим же ботом мою бабу отправь.

– Э-э… – замялся Йозеф.

– Что, не натешился еще? – ухмыльнулся шитанн. – Ну, задержи бот до вечера.

– Послушай, Мрланк, – пробормотал он, пряча глаза. – Ты не мог бы… Мрланк, оставь ее мне, пожалуйста. Она ведь для тебя – ничто. Высосешь кровь, а шкурку выбросишь. А я о такой женщине мечтал всю жизнь, – это было явным преувеличением; соврать, глядя Мрланку в глаза, он бы не смог, и он смотрел в пол. – Нас друг для друга Бог создал.

Мрланк молча переваривал услышанное. Не ожидал он такого от Гржельчика. Чтобы этот железный мужик, всегда в себе уверенный, не дающий спуску ни врагам, ни друзьям, вот так вымучивал слова, краснея и потея? Эк его эта гъдеанка зацепила.

– Мрланк, Эйзза вчера родила, – он заговорил о другом, потому что продолжать было невыносимо. – Мальчика, темненького такого, черноволосого. Клара томографию делала, говорит, мозг большой, кора развитая. В папу пошел, – он чуть улыбнулся. – Здоровый, крепкий. Орет, что твоя сирена.

– Это что же надо делать со здоровым ребенком, чтобы он так орал? – проворчал Мрланк, но скорее для проформы. От вести на сердце потеплело. – Стой-ка! – воскликнул он. – А почему Клара?.. Эйзза что, на крейсере?

Йозеф кивнул.

– Я убью этого Райта! Выпью всю его кровь, раз у него мозгов столько же, сколько у кетреййи! Я ему Эйззу для чего привез? Чтобы этот ублюдок ее по космосу таскал, по местам боевых действий? Он должен был устроить ее в безопасном месте, на планете. Ей нужен свежий воздух, солнце, чистый снег, сто червей могильных!

– Не шуми, Мрланк, – печально перебил Гржельчик. – У меня башка и так раскалывается. Эйззе нужен Бен Райт, вот в чем правда. Воздуха и снега у вас и в Шаркките полно, или откуда она там? Не это ей важно. Она хочет быть вместе с ним, это и есть для нее самое безопасное место, самое лучшее. Ты ее космосом напугать хотел? Она любит космос, Мрланк. Она на «Райской звезде» несколько лет работала, из одного рейса прямиком в другой.

– «Звезда» была мирным судном, – возразил шитанн.

– И это ей помогло? По мне, так без разницы, где судьбу свою встретить, коли уж она тебе написана. Я и в боях бывал, и аварии случались, и отказы систем, но Бог миловал. А единственный раз ногу сломал на Земле-матушке, дыша свежим воздухом в погожий солнечный день!

Мрланк тяжко вздохнул.

– И как только у вас на Земле пускают беременных на военные корабли?

– Не пускают. Но что мы, не мужики? Не в силах сами решить, без инструкций штаба? Каждый может принять решение на свой страх и риск. И отвечать за него перед Богом и людьми, а как же.

Шитанн посопел.

– Мальчику-то имя дали?

И Йозеф понял, что он смирился. Как и он сам смирился с тем, что Эйзза вписана в реестр и поставлена на довольствие. И Мария м’Аллинь аль-Фархад, и муж ее Иоанн Фердинанд… Не он принимал эти решения. Он, разумеется, мог бы их отменить, чтобы избежать ответственности перед людьми. И отвечать перед Богом уже за это.

И гъдеанку он, конечно, мог бы не отстаивать. Она принадлежит Мрланку по всем обычаям. Пленница, представительница расы, замаравшей себя сотрудничеством с дьяволом. Она не родня Йозефу, не соотечественница. Только это ничего не значит. Она просила его о защите, и перед Богом он отвечает за нее.

– Мальчика, наверное, крестить будут, – ответил он Мрланку. – Поп какое-нибудь имя предложит. Мрланк, извини… так как насчет гъдеанки?

Он вздохнул и махнул рукой:

– Ну тебя к червям, Гржельчик. Забирай, раз так нужна.

Все равно после прекрасной Хеленны эта квелая мышь ему – расстройство одно. Убьет еще с досады. Пусть живет с Гржельчиком, хоть ему радость будет. Как же землянина повело от этой бабы! Никогда не угадаешь, на что сердце отзовется.

Частотный преобразователь, висящий на ухе, раздражал Захара. Он и телефон так никогда не носил: мешало. Но как еще общаться с собственными рабочими? Он мог бы своей абсолютной властью на этом континенте, утратившем юрисдикцию, приказать надеть гарнитуры мересанцам. Мог бы, ничего сложного. А совесть не позволяла. Дурацкое чувство. Откуда оно только взялось у человека, который полжизни провел на работе, где оно, по всем статьям, должно было давно атрофироваться? Кризисный управляющий – это не благодушный директор цветочного магазина. Ему всегда приходилось решать проблемы, которые не смогли решить штатные руководители, решать жестко, подчас на грани закона. Бунты, повальная наркомания, нерентабельность из-за низкой производительности труда или из-за глупости администрации, аварии, экологические катастрофы, разъяренное население, сатанисты… Чего только не было в биографии, и не упомнишь. Налаживание добычи и производства в местах, куда не всякого рабочего заманит высокая зарплата, начиная от полярных областей Земли, продолжая лунными кратерами и марсианскими горами и заканчивая Нлакисом. Он убивал – не своими руками, но какая разница? По его приказу был убит не один десяток людей, и лишь меньшинство из них являлись инопланетянами. Несколько десятков рабочих он оставил умирать на Нлакисе, и ничего. Было сожаление, была мысль о том, что стоило, как минимум, убить их самим и быстро – увы, времени не хватало, счет шел на минуты. Но совесть не мучила. Не получилось, так не получилось.

А теперь вот он таскал гарнитуру, потому что ему было неловко вынуждать рабочих делать это ради его удобства.

Зашла, шаркая подошвами, бабка Вилтинь, поставила на стол томатный сок и тарелку с пирожками. Аккуратная худая старушка с девичьим именем, очки на носу, седые волосы собраны гребнями во что-то компактное на затылке. Ну куда ей гарнитуру вешать? На слуховой аппарат? Вилтинь прибилась к руднику в первые дни. Пришла погреться по тонкому еще снегу, в одном рваном халате. И не ушла потом. Говорила, что Захар напоминает ей внука. Чем он, интересно, может напоминать мересанца? О внуке он не расспрашивал – к чему бередить? Выдал ей очки и два новых халата – не Бог весть что, рабочая одежда для технички, но мересанская бабуля была от них в восторге. Она научилась варить кофе и делать горячие бутерброды. Но электроплиткой и микроволновкой пользоваться отказывалась, притащила откуда-то газовую горелку. И регулярно потчевала его чем-нибудь своим, мересанским. Пирожки вот эти, с какой-то местной ягодой, из местной же муки. Ягоды – естественно, замороженные – обнаружились под снегом при вскрытии очередного пласта.