Евгений Красницкий - Отрок-4

Сколько было нападавших — шесть, по числу брошенных мешков, или больше, определить не удалось — дождь смыл все следы. В мешках тоже ничего особенного не нашлось, кроме одного — мишкиной таблички с написанным на обратной стороне ответом. Мишка прочел ответ и ему тут же захотелось что-нибудь сломать, разбить, а еще лучше, кого-нибудь убить. Смысл набора примитивной матерщины с грамматическими ошибками сводился к простой мысли: «С тобой и с Нинеей будет то же самое».

Разумеется, автор не имел в виду, что Мишка с Нинеей будут лежать в вещмешке на берегу болота, послание, скорее всего, предполагалось оставить на трупах дозорного десятка, но события пошли по иному сценарию.

Пережив первый приступ ярости и недоумения, Мишка принялся более тщательно исследовать «послание». Обратную сторону дощечки, перед тем, как сделать надпись, очень тщательно ошкурили, возможно, даже отполировали. После того, как текст был написан, дощечку, для большей сохранности написанного, покрыли прозрачным лаком.

Сама надпись была сделана чернилами, по всей видимости, гусиным пером или чем-то, на гусиное перо похожим. Почерк был ужасным — то ли пьяный писал, то ли руки тряслись, то ли и то, и другое вместе. Знаков препинания не было вообще, в нескольких словах были пропущены или не дописаны буквы, а имя Нинея написано с маленькой буквы и через «е» — ненея. Заканчивался текст и вообще невнятно: «и запми падла». «Запми», видимо, означало «запомни», только, что предлагалось запомнить? Текст на этом обрывался, хотя места хватало еще на несколько предложений.

Налицо — вопиющий диссонанс: текст по содержанию и исполнению соответствовал настенным надписям в общественном туалете, а обработка дощечки — хорошей мебельной мастерской.

Мысленно помянув мистера Шерлока Холмса эсквайра, Мишка попытался подвести итог своим наблюдениям.

«Итак, автор „послания“, несомненно мой современник по ТОЙ жизни. Никто из ЗДЕШНИХ ни прочесть, ни написать ничего подобного не смог бы. Значит, предшественник нашелся и сам подтвердил свое существование. Джаст э момент, сэр Майкл! А почему, собственно, предшественник? Может же быть и последователь! Что с того, что Вы „посылочку“ еще не отправляли? Отправите еще, какие Ваши годы?

В какой бы момент Вашей жизни, сэр, и с какой бы периодичностью „посылочки“ не отправлялись, все они будут получены адресатом одновременно, потому, что для адресата все моменты отправки находятся в прошлом. Так археолог может обнаружить в один день захоронения разных веков и даже тысячелетий. Просто они лежали в земле и „ждали, пока их откопают“. Одно чуть дольше, другое чуть меньше. Если же к Вам заявился следующий „засланец“, то, значит, „посылочки“ Вы отправляли (вернее, отправите), хотя до этого момента Вы еще не дожили. Это, конечно, приятно, иметь гарантию, что проживешь еще долго — до отправки „посылочки“, но… Увы, все-таки предшественник, а не последователь.

Последователь, наверняка знал бы обо мне, искал бы встречи, а не матерился, грозясь зарезать. А предшественник… Как там Максим Леонидович говорил? „Умер, утратил возможности, передумал“. Что не умер — понятно. Утратил возможности? Ну уж нет! Посылает разведгруппы, варит стекло, хоть и посредственного качества, может приказать отполировать дощечку для письма, ну, и прочее .

Значит, передумал, а мое появление стало для него неприятным сюрпризом. Почему? Я бы на его месте обрадовался. Реакция его на мое послание не была скоропалительной, было у него время подумать, пока дощечку полировали. И такое резкое неприятие!

Нет, хватит гадать, попробуем собрать всё, что мне о нем известно и составить, хотя бы в первом приближении, его портрет, как это Шерлок Холмс делал: по одной трости, или часам, или шляпе… У Вас же, сэр Майкл, кроме дощечки есть еще и куча побочной информации. Начнем-с.

Пол. Разумеется, мужской. Гарантировать, конечно, нельзя, но все действия предшественника и текст письма несут на себе отпечаток именно мужской психологии. Какой бы крутой оторвой баба ни была, все равно, всё выглядело бы несколько иначе.

Возраст. Не пацан, вроде меня, это точно. У него в подчинении вполне взрослые мужики, налажено какое-то производство и обучение военному делу, проводится какая-то политика, не просто так, ведь, он людей к себе собирает. Да и послание мое отнесли именно ему, а потом принесли от него же ответ. Совершенно однозначно: взрослый, дееспособный, по ЗДЕШНИМ меркам мужик, „первое лицо“ в местной иерархии. Вселялся он, так же, как и я, в детское тело, значит, ЗДЕШНИЙ его возраст, минимум, лет на десять-пятнадцать больше, чем мой.

Место жительства. Разгромленное ратнинской сотней языческое капище… Когда ж это случилось-то? Дед говорил, что Лавру было года два, значит, чуть больше тридцати лет назад. Разгромленное тридцать лет назад языческое капище, находящееся к югу или юго-западу от Ратного.

Интересно, „вселение“ произошло именно там, или предшественник перебрался на это место позже? Вообще-то, маловероятно — два „засыла“ и оба в одну и ту же местность. Правда, разброс по времени… Стоп! А если он „вселился“ не там? Тогда, чтобы перебраться на новое место и захватить там лидирующие позиции, надо было уже быть взрослым. Значит, он может быть еще старше, чем я сначала решил.

Должность, род занятий. А вот это интересно! Границу между реальностью и виртуальностью он сечёт не хуже Вас, сэр Майкл, а следовательно, в священном для язычников месте, запросто, мог сделать карьеру волхва! Особенно, если принес с собой ОТТУДА кое-какие полезные знания.

Кем же Вы, уважаемый предшественник, были ТАМ? Первое, что приходит в голову, военный. Специфически, сообразно требованиям обстановки, обученный „спецназ“, диверсионно-разведывательная деятельность, маскхалаты… Да и от эпистолярного жанра крепенько несет казармой. Это — серьезно. Если его угрозы не пустой звук, и если народу он вокруг себя собрал достаточно, события могут принять весьма крутой оборот».

Так, вот, и закончилась первая попытка Мишки установить контакт с предшественником. Было это в конце мая, а сейчас, месяц спустя, Стерв предлагает снять заставу на болоте.

— Месяц уже, как никто через болото не шастал, старшина, нет смысла больше стеречь. — Спокойно объяснял Мишке Стерв, сидя возле его постели. — Не придут они больше. Я, было дело, опасался, что заявятся большой силой, даже показал ребятам, как незаметно уйти оттуда можно, но, милостивы Светлые Боги, не довелось.

— Что ж, дядька Стерв, они совсем от нас отступились?

— Не думаю. Скорее всего, другой путь у них есть. Более дальний, чем-то неудобный, но есть.