Максим Лагно - Чёрная волна

– Я знаю, – устало сказал Иван Лавинь. – Слышь, я один из тех, кто разрабатывал этот чёртов указ. Слежку снять.

– Но…

– Никаких «но».

– Есть, мой капитан.

Иван отключил связь. Выдвинул ящик стола и достал пудреницу. На крышке – герб Империи Ру́сси и объёмные буквы «Первое Отделение Жандармерии».

В пудренице лежали два пакетика: с белым легальным порошком и пакетик с контрабандной чёрной пудрой из Санитарного Домена. Не колеблясь, Иван Лавинь достал чёрный пакетик и серебряную трубочку.

Раскатал на столешнице дорожку пудры, взялся за трубочку… и снова вернулся к кнопке интерфона:

– Аджюдан?

– Да, мой капитан, привязку бес-пилота к гражданскому чипу Ерофея Лавинь отключил…

– Молодец, но я по другому вопросу. Зайди ко мне. Захвати материалы дела о похищениях.

– Массовые пропажи граждан? – уточнил аджюдан. – Осмелюсь напомнить, все материалы доступны в директории…

– Аджюдан, просто принеси табло, мне некогда лазать по директориям.

– Есть.

Иван Лавинь ожидающе смотрел на горку чёрного порошка, задумчиво постукивая трубочкой по столешнице.

В дверь постучал и тут же, не ожидая разрешения, вошёл аджюдан Костя Бернст: тридцатилетний молодчик с невероятно широкими плечами, увеличенными за счёт погон и очень узкой талией, вдобавок утянутой, широким ремнём с гербом Империи на пряжке.

По тону начальства, аджюдан понял, что разговор будет особый. Не дожидаясь приказа, закрыл дверь на замок.

– Садись, Костя. – Шеф-капитан показал на стул, с которого недавно падал Ерофей.

Аджюдан Костя слегка поклонился, скрипя кожаным ремнём, и сел. Потом встал, поправил наклонное положение седалища и снова сел. Его широкие плечи с белыми жандармскими погонами идеально соответствовали параллели столешницы.

Костя положил перед собой ординатёр-табло с раскрытыми документами и замер.

– Угощайся, – придвинул ему пудреницу Иван Лавинь.

– Чёрнявая! – восхитился Костя и извлёк собственную пудреницу. Вынул из неё трубочку, но к порошку не прикоснулся, ожидая действия начальства.

Иван взял ординатёр-табло и пролистнул несколько документов. Со вздохом отложил:

– Глаза мои болят читать всё это. Ты же, Костя, ориентируешься в материалах дела о пропаже людей?

– Конечно, мой капитан. Все ресурсы Жандармерии направлены на это дело. Резонанс в обществе. Люди в панике. Каждый думает, что его могут похитить.

– Но ведь похищают не каждого?

– Да. Все похищенные – это люди в возрасте от пятнадцати до двадцати пяти лет.

– Дочери Ерофея Лавинь было четырнадцать.

Аджюдан Костя пожал плечами: параллельные линии столешницы и погон нарушились и вернулись к равновесию.

– Четырнадцать-пятнадцать, девочки в этом возрасте не особо отличаются. Вы-то лучше меня знаете.

Иван Лавинь заворочался в кресле:

– Давай без шуток.

– Простите, мой капитан.

– И без субординации.

– Есть.

– Мы влипли, Костян. Мы в говне по самые ноздри.

– Почему? – Костя насторожился и решительно отложил трубочку, которую только-только прислонил к ноздрям.

– Помнишь данные из лаборатории криминалистики?

Костя воровато оглянулся, будто убеждался, что в кабинете никого больше нет:

– Да… я поступил так, как ты приказал.

– Не сомневаюсь. Какого рода была информация, которую нас попросили удалить?

– Анализ органических структур, обнаруженных на месте преступления.

– Вот-вот, про органические эти, как их там… расскажи подробнее. Там было что-либо про ДНК?

– Да.

– У тебя копий не сохранилось?

– Какие в жопу копии, Ваня, – забыв о сдержанности, возмутился аджюдан. – Главным условием сделки было как раз удаление всех материалов. Какой смысл сохранять копии?

– Да, да… ты прав.

– Тогда в чём проблема, мой, чёрт тебя дери, капитан?

– В том, что копии кто-то сохранил, и они свободно гуляют по чёрному рынку, – гневно выкрикнул Иван Лавинь. – Любой пейзанин купить может.

– Ты уверен?

– Почти, – с сомнением ответил Иван.

Аджюдан Костя вернул почтительный тон голоса:

– Этот «любой пейзанин» – твой брат?

– Не важно. Не смей его трогать, слышишь?

– Так точно, – с сомнением ответил аджюдан. – Но мы не можем допустить, чтобы эти сведения распространились. Нас же вздрючат канцеляриты.

– Я завтра всё решу по-семейному. Возможно, придётся заплатить.

– Сколько?

– Минимум три тысячи эльфранков.

– С каждого по полторы штуки?

Иван Лавинь кивнул. Костя уверенно взялся за трубочку:

– Не переживай, мой капитан, мы просто исполняли приказ. Приказ исходил из Имперской Канцелярии, так что, если потянут нас, то мы потянем канцеляритов. – С этими словами вставил трубочку в ноздрю и вдохнул чёрной пудры.

– Как бы нас не сделали крайними в этом деле. Императору, слышишь, сейчас самое время бросить фрондирующему народу кость в виде разоблачения продажного жандарма и его приспешника.

Закончив фразу на полушёпоте, Иван тоже вставил трубочку и вдохнул пудры.

Несколько секунд жандармы молча сидели, откинувшись на спинки кресел и запрокинув головы.

Когда их немного отпустило, Иван выдохнул:

– Что ты знаешь про синтезанов? Есть знакомые?

– Синтезаны? Откуда.

– ДНК с места преступления принадлежало синтезану. Помнишь, пару лет назад, до начала войны была какая-то движуха с синтезанами? То ли они кого-то захватили, то ли их…

Костя поспешно подтвердил:

– Был такой, Клод Яхин, командан Приватной Военной Компании.

– «Эскадрон Клода»? Слышал, слышал, работали вместе даже. Сейчас ими какая-то баба управляет?

– Ну и вот, слушай, про бабу эту. Во время миссии по заказу Глапп Корпорасьён, где-то в Неудоби, эскадронцы нашли бандуру старинную, ещё добедовую, которая синтезировать людей могла. Клод и решил на себе её испытать.

– Я помню отца Клода, рисковый был парень. Вроде глупо умер под огнём собственной артиллерии?

– Ага, это семейное у них, ха-ха, наследственное.

– И что? Клод замутил своего клона?

– Более того, – Костя залился хриплым смехом, от которого из ноздрей вылетело несколько размякших комков чёрной пудры: – У него синтезан получился в виде тёлки*.

– Это ещё как?

– Ну, типа, трансгендерное клонирование.

– Этот Клод, извращенец что ли?

– Он не специально. Сбой в программе АКОСа или вроде того.

– АКО… чё?

– Аппаратный Комплекс Органического Синтеза. Я не знаю, как он работает, мой капитан. Короче говоря, биороботов из пробирки выпускает.

Иван Лавинь сделал ещё две дорожки чёрной пудры:

– Дальше что?

– В этом деле многое засекречено Канцелярией. Но я точно знаю, что война с Австралией из-за этого бабского синтезана и началась.

– Да ну? Я считал, что из-за подлого нападения австров на наши торговые суда.