Мария Круз - Земля лишних. Трилогия

– И что Орден? – заинтересовался я.

– Ордену по барабану вообще-то, чем люди занимаются, но вот на случаи принуждения на своей территории реагировать обязаны, иначе вся идея добровольного переселения псу под хвост. В общем, налетел патруль орденский, с криками и топотом, всех мордами в пол, девок отобрали, расселили в гостинице за свой счет, выделили им транспорт, даже по штуке экю снова вручили. Порядочно поступили, тут не отнимешь. Только додики эти, сутенеры которые, вроде как не при делах остались. А значит, и дальше будут девок ловить, только умнее станут. Поэтому мы решили их навестить, рассказать, чего им дальше делать.

– А внимут увещеваниям? – уточнил я.

– Нашим – внимут, – сказал капитан. – Во всей Новой Земле психов не найдется, кто бы с нами связаться хотел. И даже если мы их тут на фонарях вешать начнем, патруль орденский или опоздает к экзекуции, или адресом ошибется. Зря мы, что ли, с войны не вылезаем? Сначала ты работаешь на репутацию, потом репутация работает на тебя.

– Понял.

– Прогуляешься с нами? Нам бы еще одного для огневой поддержки, случись чего.

Интересно, проверить решили, что ли? Или как?

– Есть у меня ствол неопечатанный, но в мотеле остался, – осторожно ответил я.

– Ствол дадим. Вон Вася Быхов даст, у него два, точно знаю. У него их всегда два.

– Угу, – кивнул прапорщик.

– Тем более что Вася сам и обнажать его не будет. Вася у нас за главного уговаривателя сегодня.

– Когда пойдем? – спросил я, глянув на часы.

– Через часок двинем. Трое бойцов еще подъедут – на улице помаячить, – чтобы сразу понятно всем было, кто тут шумит.

– А где это?

– Да два квартала отсюда. Клуб у них там и бордель. «Живая роза» называется.

Клуб «Живая роза» выглядел ярко, но банально. Неоновые надписи «XXX», «Live girls», «Live show», «Nude girls» переливались на фасаде, там же в виде простенькой мультипликации дергались женские силуэты. Внутри гремела музыка. На входе перетаптывался высокий тучный брюнет с руками, похожими на свиные окорока. Пара посетителей зашла внутрь.

Мы подъехали на БРДМ-2, у которого стволы пулеметов были затянуты в брезентовые чехлы и запломбированы. Во время поездки Быхов сунул мне новенький «Грач», который я заткнул под рубашку за пояс. Все спешились, трое бойцов спрыгнули с брони и остались у машины, мы же вчетвером пошли в клуб. Вышибала величественно простер перед нами руку и с сильным акцентом произнес:

– Ten equ for each…

Договорить не успел. Невысокий, худощавый и даже интеллигентный с виду Владимирский коротко ударил его в печень, схватил руками за голову, надавив на глаза, и втолкнул его внутрь. Вышибала с грохотом свалился на пол, попытался подняться, но, получив удар по затылку от Быхова, рухнул лицом вниз.

Из какой-то двери высунулась усатая морда, глаза на морде испуганно расширились, но дать задний ход владелец усов не успел. Я подскочил к двери и что было силы припечатал ее ногой. Попало удачно, прямо по шее. Морда завыла и вместе с туловищем вывалилась наружу. Быхов поднял его как куклу и с маху запустил в стеклянную витрину головой. Зазвенело, загрохотало, вой прекратился.

– Нам сюда, – сказал Немцов, и мы вошли в дверь, откуда так неудачно вышел усатый.

Из боковой каморки высунулась размалеванная тетка лет сорока, от которой так перло пудрой (именно пудрой, не духами, я знаю разницу), что меня чуть не вывернуло. Интеллигентный Владимирский схватил ее за волосы, выволок из двери, дал пощечину, чтобы прекратить ультразвуковой визг, и спросил ее:

– Где Флориан, падла? Флориан где?

Дама зарыдала, сразу же залившись тушью до самого низа отвислых щек, и ткнула толстым пальцем с накладным ногтем в сторону лестницы, ведущей на второй этаж. Владимирский втолкнул ее обратно в каморку, дав попутно под зад, отчего вся задница дамы, сделавшая бы честь и бегемоту, пришла в хаотичное движение, вошел следом. Что-то загрохотало, музыка взвыла и замолкла. Вместо дамы из каморки вылетел тощий хлыщ в бейсбольной кепочке. Поочередно наткнулся на колено Немцова, кулак и колено Быхова – и сполз по стенке. Михаил опять присоединился к нам, и мы направились вверх по лестнице.

На втором этаже был длинный коридор типа гостиничного. Между лестницей и коридором стоял стеклянный шкаф с различного рода силиконовыми членами и прочими атрибутами заведения. Перед шкафом стоял еще один амбал, на этот раз с бородой, прислушивавшийся к звукам снизу. Доходило до него, видать, неспешно, потому что мы все уже успели подняться, когда он вдруг засуетился и полез рукой себе под рубашку. Медленно, быстрее это делать надо. Я было за «Грача» схватился, но Быхов вырубил его в два удара и уложил в витрину. Снова посыпалось стекло, под вышибалой расплылась лужа крови.

Я задрал на валяющемся бородаче рубашку и выудил у него из-за пояса девятимиллиметровый «глок», а в кармане нащупал запасной магазин. Сунул пистолет сзади за ремень – спереди уже был заткнут «Грач». Немцов хохотнул и подобрал с пола огромный розовый член больше полуметра в длину и невероятной толщины. Взмахнул им пару раз как дубиной, снова засмеялся и вдруг с разбегу ударил ногой в дверь справа от нас. Дверь с грохотом распахнулась настежь. Я заглянул внутрь – там стояли шкаф, конторский стол с креслом за ним, диван и телевизор с DVD-плеером. В комнате никого не было.

Немцов огляделся, вдруг быстро подошел к шкафу, распахнул двери. В шкафу сидел хлипкий чернявый мужичонка в кожаном пиджаке – это в такую жару-то! – и в белой водолазке.

– А-а, – протянул Немцов, – Семен! Ты как раз нам и нужен, переводчиком будешь!

С этими словами он резко ударил «переводчика» в солнечное сплетение. Тот собрался было рухнуть на пол, но Быхов не дал ему этого сделать, схватил за волосы, с маху впечатал мордой в шкаф, а Немцов тут же начал охаживать того по почкам пластиковым членом. Семен от боли даже кричать не мог, только хрипел.

– Ну Сема, где Флориан? Где он, радость наша безмерная, а?

Семен показал глазами на стол. Немцов с радостным криком подскочил к столу и перевернул его набок. Стол бахнулся на пол, выбив пыль из коврового покрытия. Под ним, скорчившись между тумбами, сидел молодой мужик цыганистого вида с модной бородкой, в белой шелковой майке и лимонно-желтых штанах. На руках и шее у него висело с полкило золота в виде цепей и браслетов.

– Флорик! Друг мой! А мы к тебе по делу! – объявил Немцов, похлопывая своей импровизированной дубинкой себя по ладони.

Тот что-то быстро заговорил по-румынски. Быхов ударил Семена по голове:

– Переводчик, не спать!