Гарри Тeртлдав - Великий перелом

— Меня они тоже не волнуют, — ответил Атвар. — Каким должен быть разумный самец? Наша цивилизация просуществовала столь долго исключительно потому, что мы свели к минимуму разрушительное влияние бессмысленных изменений. Но в ваших словах я слышу самую суть различий между нами и тосевитами. Когда мы сталкиваемся с изменениями, то воспринимаем их как беду. Тосевиты бросаются на них и хватают обеими руками, словно сексуального партнера, к которому они питают мономаниакальную страсть, называемую словом «любовь».

Он воспроизвел это слово на тосевитском языке, называемом «английским»: он был широко распространен и еще шире использовался для радиопередач, поэтому Раса была знакома с ним лучше, чем с любыми другими языками Больших Уродов.

— Разве Псалфу-Завоеватель вел переговоры с жителями Работева? — спросил Кирел. — Разве Хисстан-Завоеватель вел переговоры с халессианами? Что сказали бы Императоры, если бы до них дошли вести о том, что наше вторжение не достигло цели, поставленной перед нами?

Подразумевалось: что скажет Император, если узнает, что завоевание Тосев-3 может быть неполным?

— Мы не можем обогнать скорость света, — ответил Атвар — Что бы он ни сказал, мы узнаем об этом примерно в то же время, когда прибудет флот колонизации, а может быть, и через несколько лет после этого.

— Истинно, — сказал Кирел. — А до того мы автономны. Автономность на языке Расы несет оттенок одиночества, изолированности, отрезанности от цивилизации.

— Истинно, — с досадой согласился Атвар. — Что ж, командир корабля, мы должны делать все, что в наших силах, на благо флота и Расы в целом, частью которой мы остаемся.

— Как скажете, благородный адмирал, — ответил Кирел. — Когда так много происходит в этой странной окружающей среде, с бешеной быстротой, держать в голове этот базовый факт временами трудно.

— Частенько трудно, вы имеете в виду, — сказал Атвар. — Помимо битв, здесь достаточно поводов для раздражения. Тот исследователь-психолог, которого похитили Большие Уроды в Китае… Они объявили, что это наказание за его изучение только что появившегося тосевита. Как мы можем вести исследования Больших Уродов, если наши самцы опасаются мести за каждое исследование, которое они проводят?

— Это — проблема, благородный адмирал, и, боюсь, дальше она будет еще острее, — сказал Кирел. — С тех пор как мы получили сообщение об этом похищении, еще двое самцов остановили исследовательские проекты на поверхности Тосев-3. Один из них переправил предметы исследования на звездный корабль, находящийся на орбите, что может привести к искажению результатов работы. Второй тоже вернулся на корабль, но остановил свой проект. Он говорит, что ищет новую тему. — Кирел, изображая иронию, подвигал глазом.

— Я не слышал об этом, — сердито сказал Атвар. — Надо усиленно воодушевить его вернуться к работе: при необходимости вытолкните его из люка воздушного шлюза этого корабля.

Рот Кирела открылся от смеха.

— Будет исполнено, благородный адмирал.

— Благородный адмирал!

На экране коммуникатора, установленною в кабинете главнокомандующего, внезапно появилось изображение Пшинга, адъютанта адмирала. Этот экран предназначался для передачи чрезвычайных сообщений. Атвар и Кирел посмотрели друг на друга. Как они только что отмечали, все завоевание Тосев-3 состояло из сплошных чрезвычайных происшествий.

— Продолжайте, адъютант. Что случилось на этот раз?

Он сам удивился тому, как холодно задал этот вопрос.

Когда вся жизнь состоит из чрезвычайных происшествий, каждый из отдельных кризисов кажется не таким уж огромным.

— Благородный адмирал, я сожалею о необходимости донести о тосевитском ядерном взрыве возле прибрежного города, носящего местное название Саратов. — Через мгновение, повернув глаз, чтобы свериться с картой, он добавил: — Этот Саратов находится внутри не-империи СССР. Сообщается, что повреждения должны быть значительными.

Атвар и Кирел снова посмотрели друг на друга, на этот раз в ужасе. Они и их аналитики были уверены, что СССР смог провести один ядерный взрыв, только используя радиоактивные вещества, похищенные у Расы, а его технология слишком отстала, чтобы они смогли создать свою собственную бомбу, подобно Германии и Соединенным Штатам. И снова аналитики знали не все, что следовало.

Атвар с трудом проговорил:

— Я подтверждаю прием сообщения, адъютант. Я начинаю процесс выбора советской местности, которая должна стать объектом возмездия. И после этого, — он со значением посмотрел на Кирела, намекая на дискуссию, только что прошедшую между ними, — что ж, после этого я просто не знаю, что нам делать дальше.

Пишущая машинка выбивала очереди букв, как пулемет: клак-клак-клак, клак-клак-клак, клакети-клак. В конце строки колокольчик звякал. Барбара Игер нажала на рычаг — и каретка с масляным шуршанием вернулась на место, чтобы начать новую строку.

Она посмотрела с неудовольствием на свою работу.

— Лента слишком стерлась, — сказала она. — Надо, чтобы они раздобыли несколько свежих.

— Теперь нелегко найти все, чего ни хватишься, — ответил Сэм Игер. — Я слышал, что одну из наших поисковых групп обстреляли.

— Я что-то об этом слышала, но немного, — сказала Барбара. — Это сделали ящеры?

Сэм покачал головой.

— Ящеры тут ни при чем. Там была группа из Литтл-Рока, они искали то же самое, что и наши ребята. Сейчас всего этого попадается все меньше и меньше, и последнее время мало что можно добыть, не оказавшись перед дулом оружия. Думаю, дальше будет и хуже.

— Я знаю, — ответила Барбара. — Нас так возбуждают разные мелочи вроде табака, который ты купил… — Она покачала головой. — Я вот думаю, много людей умерло голодной смертью из-за того, что зерно не посеяли, или ничего не выросло, или его не смогли доставить с ферм в город?

— Много, — сказал Сэм. — Помнишь гот маленький городок в Миннесоте, который мы проезжали на пути в Денвер? Там уже тогда начали забивать скот, потому что не могли обеспечить его кормом, — а ведь это было полтора года назад. Скоро и Денвер начнет голодать. Ящеры смели окрестные фермы, а также разрушили железные дороги. Еще один пункт им в счет, если мы когда-нибудь его сможем предъявить.

— Нам повезло, что мы находимся там, где мы есть, — согласилась Барбара. — Если дело дойдет до голода, нам повезет, если мы вообще будем находиться хоть где-нибудь.

— Да. — Сэм постучал ногтем по переднему зубу. — Мне еще везет, что я до сих пор не сломал мост. — Он суеверно постучал кулаком о деревянный стол, за которым сидела Барбара. — А если сломаю, дантист потратит уйму времени, чтобы его починить. — Он пожал плечами. — Еще один повод для беспокойства.