Максим Макаренков - Ангелы крови

Кинби узнал Чикарро… Но сходство было только внешним. Эти безумные восторженные глаза не могли принадлежать усталому ангелу из переулка.

Гигантский меч описывал круги над его головой, с легкостью круша стволы деревьев, балки, ступени…

В грудь ангела ударило несколько пуль, но он не обратил на это внимания.

Скрипнув зубами, Кинби бросился в атаку.

Оставалось одно – подобраться вплотную и вышибить безумцу мозги. Или разорвать горло.

Давала о себе знать так и не затянувшаяся рана. Слегка кружилась голова.

В последнее мгновение Кинби заметил приближающееся лезвие, отпрянул – поперек груди полоснуло льдом.

Закричав от ярости, вампир упал на колени.

Грудь пересекала глубокая рана, в глубине сахарно блестела кость, рассеченные мышцы мешали шевелить руками. Перед глазами проплыли кусты, деревья…

Кинби упал на спину. С высоты на него надвигалось лезвие.

Неимоверным усилием, он увернулся, уходя от удара.

На четвереньках проскользнул мимо безумного ангела, сотрясавшегося под ударами автоматных пуль, и бросился вверх по ступенькам.

Обернулся. Взмахнув крыльями, ангел поднялся в воздух и спикировал на полицейских. Снова фонтаны крови в воздухе, снова короткие предсмертные крики.

Заставив себя забыть о ранах, Кинби рванулся к месту бойни.

Отбросив пистолеты, прыгнул на спину ангелу и погрузил клыки глубоко в шею безумного убийцы. Мотнул головой, раздирая неподатливую плоть.

Выпустив меч, Чикарро замахал руками, пытаясь дотянуться до Кинби.

Невыносимо пахло карамелью.

Намертво обхватив ангела за плечи, вампир снова и снова терзал его шею, пока жертва не упала на колени.

– А ты куришь много, – всплыло перед глазами улыбающееся лицо оборванца из темного переулка.

Вампир снова рванул горло жертвы и дернул тело на себя. Обмякнув, ангел повалился на спину и застыл.

Пошатываясь, Кинби встал, подобрал кольт и заковылял к дворцу.

Внутри строение напоминало панцирь улитки. Спиральный коридор, на стенах фрески, изображающие пытки и казни, ни одной двери.

Позади чьи-то шаги.

Остановившись, Кинби вытянул руку с кольтом в направлении шагов.

– Стой! – голос Дэмьена.

Задыхаясь, Гитарист промчался мимо.

Детектив бросился следом. Жадно ловя ртом воздух, Дэмьен выдавил на бегу:

– Ты – бери Звезду. А я их тут… Займу, как сумею.

Впереди показалась непривычных пропорций дверь.

Дэмьен выкрикнул заклинание, полотнище двери унесло в комнату.

Друзья сбавили шаг. Кинби держал проем на прицеле. Боковым зрением увидел, как, сосредотачиваясь, закрыл глаза Гитарист.

Из дверного проема показался Хранитель. На губах змеиная улыбка, руки плетут узор заклинания.

Тихо засмеявшись, Дэмьен открыл глаза, и Хранитель непроизвольно отшатнулся. Впрочем, быстро взял себя в руки и губы задвигались с удвоенной скоростью.

Заговорил Дэмьен.

Каждое его слово глыбой падало в наливающееся тьмой пространство коридора.

Свет исчезал.

Глаза Дэмьена высасывали его из окружающего мира, за спиной наливались чернотой, увеличиваясь в размерах, неясные силуэты.

– Добро пожаловать в наш мир, – прошептал Дэмьен и вытянул вперед руку. Огромные черные волки пронеслись мимо, слегка задев полы его плаща.

Хранитель выкрикнул заклинание, но вместо яркой вспышки с пальцев сорвались бессильные зеленоватые искры.

Не дожидаясь развязки, Кинби в два прыжка промчался мимо черного рычащего шара и оказался в комнате.

Реннингтон открывал дверь в противоположном конце.

Кинби выстрелил. Тонко закричав, всесильный шеф Девятки рухнул на пол, с ужасом глядя на хлещущую из огромной раны в бедре, кровь.

Болевой шок не давал ему сосредоточиться, сформировать заклинание. К тому же припомнил вампир слова Гитариста, Капсула ослабляет мант-способности.

Перед Кинби корчился обычный смертный.

Вампир присел на корточки и достал из кармана пиджака Реннингтона Ангельскую Звезду.

Она была совсем небольшой и невыразимо прекрасной.

Из своего кармана Кинби достал нейтрализатор и вложил Звезду в выемку.

Она вошла в нее как влитая. Наполнилась глубоким зеленым светом и погасла. Камень волнами потек, облепляя Звезду словно тесто и застыл некрасивым серым комком.

– Вот и все, – равнодушно сказал вампир, и приставил ствол кольта ко лбу Реннингтона.

Судорожно глотнув, Артур Реннингтон закрыл глаза.

Кинби нажал на курок.

Из коридора доносились жуткие крики и рычание волков.

Хромая, Кинби прошел мимо визжащего куска мяса, терзаемого двумя тенями.

Дэмьен стоял, сложив руки на груди и, не отрываясь, смотрел на кровавую забаву своих зверей.

– Пойдем, пойдем, друг, – сказал Кинби, и они двинулись в обратный путь.

Снаружи стояла тишина.

Мертвый ангел лежал на дорожке, глядя неподвижными глазами в небо. Медленно впитывалась в землю коричневая, пахнущая карамелью кровь.

Проходя мимо, Дэмьен с усилием поднял черный меч и, размахнувшись, зашвырнул в кусты.

У взорванного Дэмьеном прохода поддерживали друг друга Сторм и Гловер, единственные выжившие из отряда полиции.

Земля под ногами затряслась, сержант замахал рукой:

– Скорее! Стром говорит, тут все сейчас захлопнется! Быстрее, а то останетесь здесь!

Едва успев перебраться через проход, Дэмьен упал. Почувствовав, что ноги больше не держат, сполз на пол Кинби.

Стены дома скрутило судорогой, проход закрылся.

Они лежали посреди коридора, чуть дальше упиравшегося в завал из досок, кусков бетона, стальной арматуры, обломков колонн зеленого мрамора и непонятно откуда взявшихся полотнищ тяжелой коричневой ткани.

С другой стороны тянуло неуверенной ночной прохладой и сладостным запахом влажного асфальта.

Кинби склонился над товарищем:

– Сильно задело?

Гитарист слабо улыбнулся:

– Жить. Буду. Наверное…

Кровь толчками вытекала из ран в боку и животе. Скверно выглядело обожженное бедро.

Зашевелились доски, из-за стены раздалась приглушенная ругань, кто-то толчком выбил заваленную мусором дверь рядом с завалом.

В коридор вывалились Марио и Паоло, под руки поддерживающие бессильно висящую между ними Юринэ.

Увидев Дэмьена, девушка выпрямилась, оттолкнула Паоло и бросилась к Гитаристу.

– Жив! Живой! – Юринэ подлетела к Дэмьену, упала на колени, лихорадочно ощупывая, гладя лицо раненого, что-то неразборчиво бормоча, плача и смеясь одновременно.

– Выводи его, я следом. Попробую, – пробормотал детектив, и Юринэ положила руку раненого себе на шею так, чтобы он хотя бы отчасти мог опираться на нее при ходьбе.

Кинби мутило.

Близился рассвет.

Раны, нанесенные мечом Тишига и черным клинком ангела, не затягивались.