Лита Штайн - Байки Дыма. Если…

– Нет у нас этого самого времени, – отрезал тот, просматривая документы.

Илья непроизвольно передернул плечами, потому что мутированный голос Хохота, больше похожий на звериный рык, мог вызвать нервную дрожь даже у самых стойких. Временами ученому начинало казаться, что он к этой особенности привык, но каждый раз убеждался, что привыкнуть к такому практически невозможно.

– Все могу понять, кроме двух моментов, – протянул сталкер, отрываясь от изучения бумаг. – Когда эта зараза малолетняя с Шухером успела спутаться и откуда у тебя такие связи интересные.

– С первым вопросом ты точно не по адресу, – отозвался Илья. – А что касается второго, то не у тебя одного прошлое интересное. У меня, знаешь ли, своих грехов за душой хватает, оттуда и связи.

– Вот как? – удивился Хохот. – Вот от тебя подобного признания никак не ожидал.

– Пойдем, прогуляемся, – предложил ученый. – Заодно поговорим без лишних ушей.

– Можно подумать, здесь нас кто-то услышит.

Илья состроил ехидную мину, и Хохот понял, что многого не знает о здешних ученых. Оставив вопросы до лучших времен, он принялся одеваться, недовольно косясь на свое отражение в стеклянной дверце шкафа.

– Выгляжу, как медведь, – проворчал он.

– Потому что большой и страшный? – съязвил ученый.

– Потому что небритый. Как животное, – в тон ему ответил сталкер и неприлично заржал.

– И ведешь себя иногда так же, – хохотнул Илья.

– Вдоль озера зомби бродит, – предупредил караульный, когда Илья с Хохотом покидали базу. – Свежий совсем и при оружии.

– Спасибо. Но мы тоже при параде, – кивнул ученый, демонстрируя автомат. – Мы ненадолго, через пару часов вернемся.

– Дело ваше, – проворчал караульный, закрывая за ними дверь.

– Ну, давай уже, изливай душу, – потребовал сталкер, когда они отошли от базы метров на двести. – Не просто ж так ты меня вытащил. Хотя, я твоего приступа откровенности не понимаю.

– Считай, что это ответ на твою, – отозвался Илья. – Я о тебе узнал более чем достаточно, поэтому будет справедливо, если ты обо мне кое-что будешь знать.

Я, Леша, по первому образованию биохимик, – начал рассказывать он. – По второму психиатр плюс медициной интересовался, сколько себя помню, даже практический опыт кое-какой имеется. И мне всегда до жути было интересно влияние психотропных веществ на человека, самых разных веществ. Собственно, в этом направлении и работал по большей части. А люди, которые занимаются подобным, всегда становятся крайне интересны другим людям со всякими большими возможностями. Говоря проще, меня откровенно купили за очень хорошие деньги. Естественно, сам понимаешь, основная часть моей работы была, мягко говоря, не совсем законна.

До какого-то момента меня это вообще не напрягало. Платили хорошо и вовремя, над душой особо не стояли, условия для работы организовали по высшему разряду. Но у всего есть предел, сам знаешь. Когда до меня дошло, в каких целях мои наработки используют, решил, что пора завязывать. Только ведь от тех, кто может купить тебя со всеми потрохами, так просто не отделаешься. Заявление по собственному не напишешь.

Пришлось поднимать все законные связи и проситься сюда. Мол, мутантов изучать хочу. Прямо вот жить без этого не могу, плохо сплю и мало кушаю с тоски. Не сразу, но местечко нашлось. Официально я тут человекоподобных мутантов исследую, снорков с зомби наблюдаю в естественной для них среде. И обратно возвращаться не горю желанием. Потому что там опять придется черт знает чем заниматься.

– Что ж ты такое делал? – полюбопытствовал сталкер.

– Все, что может действовать на мозги. От легких наркотиков до таких веществ, которые из тебя без всякой Зоны зомби сделают. И самое паршивое, что последствия частенько лично наблюдать приходилось. Можешь считать, что я здесь в добровольной ссылке или вроде того.

– То есть, когда ты грозишь меня чем-нибудь интересным начать, тебя опасаться надо?

– Обязательно, Леша. И убегать подальше с громким визгом, – улыбнулся Илья. – В общем, можешь смело начинать считать меня говном.

– Да не такое уж ты и говно, если осознал и что-то изменил. Мне только непонятно, почему именно психотропные вещества? Неужто больше заняться было нечем?

– Потому, Леша, что счастье человеческое – это химическая реакция в организме. И очень мне хотелось знать, как это самое счастье можно на всю оставшуюся закрепить. Чтобы вот принял таблетку – и всю оставшуюся жизнь счастлив. Естественно, для полноты картины пришлось и все остальные реакции изучать. Как говорится, благими намерениями. Потому что в конечном итоге все твое хваленое искусство жить сводится к умению быть в ладу с собственной головой независимо от химических реакций. Или ты сам контролируешь себя, или тебя контролирует химия.

– Ну, ладно, – кивнул Хохот. – Я смотрю, ты тут окончательно освоился, даже дерзить местами начал.

– Знаешь, в Зоне невозможно до конца освоиться, как мне кажется, – поделился ученый. – А вот прикидываться дурачком очень удобно даже здесь.

– То есть ты у нас еще и хитрожопый? – хмыкнул сталкер.

– И в этом тоже заключается искусство жить, Леша. Не попади я тогда во всю эту историю, сидел бы сейчас в какой-нибудь захудалой лаборатории и совершенно ничего бы о жизни не понимал. Если бы я в тот момент отказался от перспективы, кто знает, как бы сложилось. И если бы ты поступал в своей жизни иначе, тоже неизвестно, какой бы был результат.

Хохот некоторое время размышлял над сказанным и пришел к выводу, что не может не согласиться.

Боров был опытным ходоком, по местным меркам практически ветераном. Пухлого и неповоротливого с виду, но оказавшегося на удивление проворным, Борю сталкеры прозвали Боровом за комплекцию и упрямый характер. На это он лишь плечами пожал, рассудив, что могло ведь прицепиться прозвище и похуже. Он топтал Зону далеко не первый год, успел сколотить отличную команду, воспитав из троих самых резвых и смышленых отмычек хороших сталкеров. Своей командой Боров гордился, как родными детьми. Ему нравилось думать, что вместе они прошли огонь и воду, пережили десятки, если не сотни, ходок, повидали много всякого дерьма…

Но то, что происходило в этот раз, не укладывалось у него в голове.

Уже много часов подряд Боря блуждал по Зоне, стараясь держаться подальше от всех известных мест, где могли быть люди. Он понимал, что вместе с ним могут пострадать и другие, как это уже случилось с ребятами. И повторения Борову не хотелось до зубовного скрежета, но поделать он ничего не мог. Только плутать, до последнего надеясь на чудо.

Как это часто бывало, беда пришла, откуда не ждали.