Евгений Якубович - Санитарный инспектор

– Очень, очень рад.

Я сделал вид, что не заметил этого, и молча кивнул в ответ.

– Итак, господа, чем я могу быть вам полезен? Ваш визит застал меня несколько врасплох, но, как говорится, чем можем, – завершил вступительную часть Ясутаке.

Ясутаке по-прежнему обращался в первую очередь к Джейсону. Если кто и внушал ему хотя бы некоторое доверие, то это был его партнер по сделкам с гуманитарным грузом. Однако ответил ему все же я. Объяснив, что господин Джейсон неважно себя чувствует, я выдал отлично отредактированную версию наших приключений. В этой истории невинная овечка, господин санитарный инспектор Андрей Карачаев, и его ближайший друг стали жертвой случайного и бессмысленного нападения неизвестных. И теперь они остро нуждаются в приюте и помощи. О том, что нас разыскивает полиция, я, разумеется, умолчал.

– Если вы хотите, то мы сейчас же свяжемся с факторией, они пришлют транспорт и заберут вас, – тут же предложил наш заботливый хозяин.

– Пожалуй, не стоит их огорчать. У нас еще остались незаконченные дела в Городе, поэтому нам нужно просто отдохнуть и привести себя в порядок, – ответил я.

– Как пожелаете. Мы окажем вам любую посильную помощь.

Он снял трубку и тихо о чем-то распорядился. Затем снова обернулся к нам:

– Считайте, что вы у меня в гостях. И на правах хозяина я предлагаю вам следующую программу. Сейчас вас проводят наверх. Там вы сможете принять ванну, переодеться и отдохнуть. А, скажем, через… – он покосился на часы, – через два часа мы встретимся и вместе пообедаем. А вечером я приглашаю вас в театр. Сегодня идет прекрасный спектакль, я велю, чтобы не занимали мою ложу.

Честно говоря, театр – это было последнее, что я ожидал увидеть в Старом Городе. С другой стороны, люди живут здесь всю свою жизнь. Почему бы и не завести свой театр?

Мы поблагодарили хозяина кабинета и пошли к выходу. За дверью нас уже ждал порученец, удивительно похожий на Ривкина из фактории, только моложе. Наверное, у них тоже есть своя униформа, как и у охранников. Порученец сопровождал нас в приготовленные для нас комнаты.

В длинном коридоре третьего этажа оказался целый ряд одинаковых дверей. Перед одной из них мы остановились. Порученец открыл ее и предложил Джейсону войти внутрь. Тот машинально зашел. Я собрался последовать за ним, но порученец преградил мне дорогу:

– Господин Карачаев, для вас приготовлена соседняя комната.

Я ненавязчиво отодвинул плечом порученца и прошел за Джейсоном:

– Я тоже остановлюсь в этой комнате.

– Но вам будет неудобно здесь вдвоем, – попытался возражать порученец, явно не ожидавший такого поворота событий.

– Еще как удобно, поверьте мне. Мы с Джейсоном неразлучные друзья. Он будет скучать без меня.

С этими словами я развернул порученца и выставил его из комнаты. Порученец понял, что меня не удастся переубедить, и послушно вышел. Я закрыл за ним дверь и прошел внутрь.

Комната была похожа на миллионы других подобных комнат в отелях средней руки. Отличие было в том, что она предназначалась именно для человека в моем положении, то есть без какого-либо багажа. В шкафу обнаружился полный гардероб делового человека. К моему несчастью, комната действительно предназначалась для одного Джейсона. Вещи были приготовлены на него. Мне не подойдет ничего. А мой друг уже вовсю суетился, выбирал себе новую одежду взамен безнадежно испорченной старой. Потом, напевая что-то себе под нос, он отправился в ванную.

Я остался в комнате один. В дверь кто-то постучал. Я открыл и увидел хорошенькую горничную. В руках девушка держала аккуратно свернутый костюм, рубашку и галстук. Сверху все это украшалось комплектом свежего нижнего белья и зубной щеткой. Глупо хихикая, горничная прошла в комнату и положила вещи на кровать. Затем, стараясь не смотреть на меня, она быстро вышла.

Дверь закрылась. В наступившей тишине раздался щелчок, и дверной замок самостоятельно закрылся на два оборота. На всякий случай я все же подошел к двери и попробовал ее открыть. Бесполезно. Я вернулся в комнату и подошел к коммуникационному центру. Так и есть, связь работает только в одну сторону: мне позвонить могут, а я – нет.

Я сел в кресло, достал сигареты и закурил. Итак, нас снабдили всем необходимым и заперли. Стороны берут тайм-аут для принятия решения о дальнейших действиях. Меня это вполне устраивало. Я дождался, когда чистый и выбритый Джейсон вышел из ванной, и подробно проинструктировал его. Мой партнер согласился со мной по всем пунктам. Мы были готовы к следующему раунду.

Закончив военный совет, я решил воспользоваться вынужденной передышкой и тоже привести себя в порядок. В ванной комнате меня ждал набор бритвенных и туалетных принадлежностей. Я наполнил ванну водой, взбил пену и, блаженствуя, вытянулся в теплой воде.

Господин Вааприс был в гостях у господина Руугиса. Время траурного молчания, когда никто из родственников убитых не имел права произнести хоть слово, окончилась. Теперь можно было наконец встретиться и поговорить, не нарушая традиции. Ящеры удобно расположились в низких мягких креслах в кабинете, лицом к небольшому, красиво украшенному фонтанчику возле стены. Некоторое время они молча наблюдали, как красиво рассыпаются струи воды и переливаются через край чаши, сделанной в виде резного каменного цветка. Фонтанчик располагался у стены, на небольшом возвышении. Вода из него растекалась по всему полу и приятно охлаждала ноги мужчин. Лучи потолочного светильника загадочно преломлялись в фонтанчике и искрились всеми оттенками спектра. В текущей воде есть что-то завораживающее и успокаивающее одновременно. Ящеры могли сидеть вот так часами. Вода занимала важное место в их жизни. Например, считалось, что текущая вода растворяет и уносит с собой все накопленные за день отрицательные эмоции, а взамен заряжает свежей, чистой энергией.

Несмотря на привычную, умиротворяющую обстановку, нервная атмосфера в комнате была тяжелой. Первым заговорил отец Руукса, господин Руугис – высокий солидный ящер среднего возраста. Высоким он был, конечно, по понятиям ящеров: его рост достигал целого метра.

– Я никогда не прощу себе этого. Мне не дает покоя мысль, что я собственными руками убил своего малыша.

– Не вините себя, господин Руугис, это несправедливо. Вы не сделали ничего такого, в чем могли бы обвинить себя. Поверьте, я не меньше вас переживаю смерть сына, но я стараюсь смотреть на вещи объективно.

– Вот именно, объективно. Ведь это так просто, страшная цепочка, которую мы выстроили своими лапами.

– Что вы имеете в виду?

– Проще некуда. Я выращиваю деревья тканы на своей плантации. Потом вы продаете ее землянам в своей лавке в Старом Городе. Вы знаете, для чего они ее покупают. Я не сомневаюсь, что земляне, которые убили моего мальчика, приняли ее незадолго до убийства. Вот и получается, что я сам вложил им в руки оружие убийства.