Мак Шторм - Земля зомби. Начало

3.20 ночи. На одном из экранов системы мониторинга внезапно начались скачки линий показателей состояния подопытного. Тишину помещения нарушил тревожный сигнал привлекающий внимание людей к критическому изменению показателей испытуемого. Дежурившие в это время двое ученых мгновенно кинулись к монитору и начали внимательно всматриваться в бегущие цифры и прыгающие графики линий.

– Похоже, ситуация критична и одного подопытного мы теряем! – прокричал старший смены. – Срочно вызывай руководителя проекта и всех, кто задействован в нем!

Пока младший научный сотрудник судорожно нажимал кнопки на коммуникаторе внутренней связи и сообщал о нештатной ситуации, старший по смене оторвал взгляд от монитора, где, казалось, все взбесилось и больше напоминало программу для создания цветомузыки на старом плеере, чем на графики показателей состояние подопытного. Подойдя к человеку, опутанному проводами с датчиками, он с удивлением обнаружил, что тот слабо шевелится. И отметил про себя еще одну странность: открытые глаза как будто немного светились красным, как у некоторых породистых котов. «Очень странно и любопытно» – мелькнула мысль. «Он же накачен препаратами, под действием которых раньше утра никак не должен прийти в себя. Наверное, введённый коктейль нейтрализовал их действие и, как побочный эффект, дал красноватое свечение зрачка. Но с такими показателями человек должен быть гарантировано мертв и неважно чем его накачали и какие у него глаза, а этот вполне себе шевелиться и что-то храпит. Безумно вращая своими пугающими с оттиском красного глазами». Подойдя вплотную, попробовал разобрать речь. Она была тихим бессвязным ворчанием или рычанием. К тому же писк системы мониторинга и панические громкие фразы коллеги, который продолжал обзвон сотрудников, создавали слишком шумный фон. Склонившись над порыкивающим человекам который весь извивался, как будто лежал не на койке, а на раскалённой сковороде, ученый посветил маленьким фонариком в глаза и в ужасе отшатнулся.

– Что ты за хренотень такая?! – выдал он совсем не на интеллигентном языке, который от него все привыкли слышать.

Достав платок, вытер мгновенно взмокший лоб и отметил про себя, что, наверное, с института не получал такой скачок адреналина и было понятно от чего. Взгляд не мог принадлежать человеку, скорее демону из преисподней или даже самому сатане. Полностью исчез белок и глаза стали абсолютно черные. Зрачок стал красным и абсолютно не реагировал на свет. Но самое страшное это ощущения от взгляда. Лютая злоба, казалось, на тебя посмотрела сама смерть, прямо глубоко в душу и сжимает своими ледяными руками твоё теплое сердце.

«Не время бояться!» – сказал он себе и, еще раз вытерев пот, опять вернулся к человеку, прикованному к кровати. Не снимая перчатку, положил руку на лоб и застыл в оцепенении. Уровень температуры был не просто критический для человека, он был нереальный – руку буквально жгло. «А подопытный абсолютно сух и не потеет» – отметил про себя еще одну странность ученый.

Все произошло мгновенно и неожиданно. Подопытный резко задрал голову верх и вцепился зубами в руку, которая всего секунду назад располагалась у него на лбу. Прокусив резиновую белую перчатку, сжал ладонь зубами. На кипельно-белой еще секунду назад перчатке мгновенно появились расплывающиеся алые кляксы от крови.

– Ах, ты насекомое одноклеточное с сингулярностью в голове. Заорал от боли и неожиданности ученый и отдернул руку. Поднеся её к лицу, принялся рассматривать порванную перчатку. Быстро набухающею ярко алой кровью.

Подбежал коллега, недоуменно смотря на руку в крови спросил:

– Что случилось? Откуда рана и кровь?

– Испытуемый, которому стало плохо, укусил.

– Я уже всех вызвал, пойдем, обработаем твою руку и забинтуем. Мы у них анализы брали – СПИД и бешенство тебе не грозит.

– Очень смешно, мотай, давай, Петросян недоделанный, а то я боюсь, что зубы он не чистил и кариесам меня заразит.

Так, переговариваясь и отшучиваясь, ученые обработали рану. За это короткое время явились остальные сотрудники, задействованные в проекте.

Начальник лаборатории, внимательно изучил показания на мониторе, осмотрел рычащего подопытного и проследил взглядом на белом полу за алыми каплями крови. Перед глазами, почему-то совсем не вовремя всплыла картина из детства.

Зима. Импровизированные горки, где детвора каталась сидя, а кто постарше – стоя на ногах, боком скользили по льду. И обязательно кто-нибудь падал или кого-нибудь, догоняли сзади скользящие и заезжали ногой в лицо. В любом случае кто-то в слезах шел домой с разбитым носом, роняя точно такие же кровавые капли в белый снег с каждым шагом.

Отогнав так не вовремя нахлынувшие воспоминания из далекого детства, он спросил:

– Что тут у вас собственно происходит? Слушаю подробный доклад.

Сотрудник с забинтованной рукой подошел вплотную и сказал:

– Все шло согласно графику дежурства, мы заступили на свою четырехчасовую смену. Подопытные находились в медикаментозном сне. Все показатели, согласно нашим расчетам, были в норме. В 3:20 ночи у одного из испытуемых подала тревожный сигнал система мониторинга. Я, согласно инструкции, засек точное время и посмотрел показатели. Они превышали все допустимые нормы, и он не должен был жить с такими реакциями организма. Но самое странное даже не это. При визуальном осмотре я зафиксировал необычное изменение в глазных яблоках. Они полностью поменяли раскраску. Она стала несвойственная для человека. Температура тела поднялась выше критической, но это не вызывало потоотделения. А дальше он внезапно вцепился в мою руку и вообще вёл себя странно и агрессивно. Испытуемый начал весь дергаться, рычать постоянно тембром абсолютного пьяницы с многолетним стажем. Складывается впечатления, что не только глазные яблоки подверглись необратимым изменениям, но и голосовые связки. На этом пока все что могу сказать.

– Хм Интересссно, Интересссно…– задумчиво протянул слова руководитель лаборатории и добавил – Рычащего испытуемого на полное обследование, а после поместите в отдельное помещение. Нечего ему тут кусаться и пугать других, когда их утром разбудят. Кстати, как они?

– С другими все в норме. Лежат, спят себе, не то что этот буйный кусака.

– Хорошо. Ваша смена вроде уже подошла к концу, идите. Отдыхайте, силы всем нам потребуются. Как ваше самочувствие, а то выглядите бледно и лоб взмокший?

– Спасибо, все хорошо, рука уже почти не болит, думаю, это нервное потрясение, сейчас посплю и к утру буду в норме.

В Воронежский аэропорт совершил посадку вечерний рейс из Москвы. Охранник привычно, лениво провожал взглядом, проплывающий мимо людской поток выходящих пассажиров. Он немного насторожился, увидев мужчину в военной форме, без какого-либо багажа с перевязанной бинтом рукой, через который проступали красные пятна крови. Но тут же мысленно сказал себе: «Расслабься, он уже прилетел и выходит из здания».