Андрей Ливадный - До последнего серва

От вида изорванных тел Софи вывернуло наизнанку. Перед глазами все плыло. Теперь помощи точно ждать неоткуда. До города добрая сотня километров, кровь из раны продолжает сочиться, вызывая головокружение и слабость.

Она с трудом добрела до изрешеченного осколками флайкара, села на краешек кресла со стороны пассажира и разрыдалась.

Безысходность и страх спазмом перехватили дыхание.

– Двенадцатый ответьте, – неожиданно включился встроенный в приборную панель коммуникатор. Автоматически осветился дисплей, показывая карту местности, испещренную какими-то маркерами. – Двенадцатый ответьте, у нас экстренная ситуация….

Софи вздрогнула, машинально дотянулась до сенсора и сдавленно прошептала:

– Они все мертвы… Помогите мне… Умоляю…

Возможно, ей не захотели отвечать. Или просто не смогли, – в этот миг над городом сверкнула серия вспышек и оттуда донесся отдаленный басовитый рокот.

– Эй, что с вами?! Вы живы?!

Софи открыла глаза. Ее знобило.

Какой-то парень припарковал машину неподалеку от полицейского флайкара, подбежал и застыл, – явно растерялся, не зная, что делать. На вид ему было лет двадцать пять. Одет прилично, да и флайкар не из дешевых, – несмотря на скверное состояние рассудок машинально фиксировал детали. Зачем?

Она попыталась привстать, но силы изменили.

– Вы ранены?.. Сейчас помогу!.. – парень, наконец, преодолел замешательство, засуетился.

– Пить… – едва слышно выдохнула Софи.

– Да, сейчас. Вставайте. Обопритесь на меня. Вот так, отлично. Я отвезу вас в ближайшую больницу.

– В больницу не надо… Доктор Льюис… – холодеющими губами прошептала она.

Незнакомец помог ей доковылять до своей машины, усадил на заднее сидение, дал воды.

Пока Софи пила, он успел провести поиск по сети.

– Частная клиника доктора Льюиса? Хорошо. Продержитесь?

– Да…

Софи снова впала в лихорадочное полузабытье. Дорогу она не запомнила, сознание возвращалось к ней лишь урывками. Наконец флайкар притормозил. Парень вышел, пару минут общался с охранниками. Кто-то из них подошел к машине, взглянул на Софи.

– Она точно назвала этот адрес?

– Эй, мужики, совесть имейте! Я проехал мимо двух больниц, – девушка просила отвезти ее именно сюда. Не видите в каком она состоянии?!

– Ладно. Сейчас, свяжусь с доком.

Софи едва воспринимала реальность. Ее вытащили из машины, переложили на каталку, куда-то повезли. Дальше все потонуло во мгле забытья.

Следующее возвращение сознания сопровождалось чувством покоя. Боль исчезла. Ее больше не трясло от холода. Рассудок казался на удивление ясным, а вот слабость никуда не исчезла. Ей с трудом удалось приподнять голову, осмотреться.

Помещение было похоже на номер в приличной гостинице. Все медицинское оборудование скрывало изголовье кровати, оттуда изредка доносились негромкие тоновые сигналы.

Открылась дверь, вошел мужчина лет тридцати.

– Как себя чувствуете? – вопрос был задан из вежливости. Кибстек на запястье доктора уже принял и обработал всю необходимую информацию. – Вижу, все в порядке. Почему такой настороженный взгляд?

– Док, я вас помню.

– Еще бы, – он улыбнулся, но как-то не искренне.

– Что вы со мной сделали? – в слабом голосе Софи прозвучали угрожающие нотки. Она сама удивилась совершенно несвойственному ей оттенку интонаций.

– Давай сразу расставим все на места, – он перешел на «ты», подкатил кресло ближе к кровати, сел. – Во избежание любых недоразумений, – пояснил док, и сразу добавил: – Я тебя предупреждал: лучше остаться в клинике, под присмотром. Период адаптации сложен. Но ты не послушала, настояла на своем. И что в итоге? Тебя привозят едва живую, спустя пять месяцев после даты назначенной встречи.

– Во мне как будто две личности… – прошептала Софи. Слова Льюиса привели ее в замешательство. Она совершенно не помнила ни о каких договоренностях, зато его лицо было знакомо. Однозначно знакомо.

– Так и есть. Две личности. Одна доминировала, вторая дремала. Об этом я тоже предупреждал. Их синтез, – дело времени. Но ты отказалась от современных методик. Заявила, что справишься сама. И исчезла на полгода.

– Кто я? – Софи усилием воли переформулировала вопрос. На самом деле ей было страшно его задавать.

– Точно хочешь знать? Судя по всему, ты была вполне довольна жизнью. Пока травма не пробудила вторую половинку сущности.

– Не надо ходить вокруг да около!.. Я хочу услышать правду…

– Хорошо. Только без срывов, ладно? В таком состоянии ты опасна.

– Насколько?

– Очень. Но я не стану звать охранников. Все равно не поможет, если сорвешься. Может, поговорим удаленно?

– Постараюсь сдержаться.

– Уж сделай милость. Я еще хочу пожить, – Льюис смотрел на нее пристально, с профессиональным любопытством, к которому явно подмешивалась толика страха и нервозности. – Ладно, рискнем.

Видимо он дистанционной командой ввел ей какие-то препараты. Рассудок Софи по-прежнему оставался ясным, а вот тело едва слушалось.

– Что ты помнишь?

– Немного. Я прилетела на Эдобарг отдохнуть. Живу в отеле «Кристобаль». Материально обеспечена, – она честно старалась вспомнить последние месяцы. – Тусовки. Вечеринки. Пляжи. Похоже я отрывалась по полной, – в замешательстве констатировала Софи.

– Что ж. Неудивительно. Именно этого ты и хотела. Почувствовать себя человеком.

В груди появился предательский холодок.

– Ты «Одиночка», – неожиданно и безжалостно произнес Льюис. – Боевой искусственный интеллект, сохранившийся со времен Галактических войн.

Софи внутренне сжалась.

– Ты мечтала стать человеком. Узнать, каково это?

– И вы помогли?

– Не безвозмездно. В обмен ты отдала мне логр. Логрианский кристалл стоит намного больше, чем клонированное тело и комплекс услуг по имплантации личности. Я остался должен тебе приличную сумму, но сейчас не это главное. Нужно выводить тебя из шока. Понимаешь ли, образ мышления искусственного интеллекта не подвержен эмоциям. От слова «вообще». Все что ты испытывала ранее, – это лишь отголоски чувств, заимствованных у пилотов, через прямой нейросенсорный контакт. Вспоминаешь?

– Да, – несмотря на медикаментозную блокаду пальцы Софи сжались, комкая и стягивая простыню.

– Спокойнее. Постарайся выслушать и правильно воспринять мои слова. В разнице мироощущений заключается основная сложность произведенной операции. Человек всегда подвержен чувствам. Процесс их формирования протекает на биохимическом уровне, вне зависимости от осознанных намерений. Эмоции, – это стихия. Течение, способное смести все на своем пути. Даже искусственную личность. Поэтому воспоминания «Одиночки» были временно блокированы. Тебе требовался опыт человеческого мировосприятия, чтобы затем, постепенно подключая память о прошлом, воссоединить две половинки личности, создав нечто новое, жизнеспособное, непротиворечивое, не подверженное срывам.