Георгий Лопатин - Индийский поход

Сорок лет… в этот день должно было исполниться. И вот навалилась какая-то зеленая тоска. Знакомые говорили про кризис среднего возраста… дескать надо стиснуть зубы и перетерпеть, только не пускаться во всякие безумства, что иногда случается с людьми в такой непростой период жизни. И он сам прекрасно зная об этом, терпел, но не вытерпел и прямо в обеденный перерыв посреди рабочей недели сорвался на «свое место», для чего взял отгул, благо был у начальства на хорошем счету.

Он все-таки решил забить на странную традицию и от метить свой день рождения, пусть и в одиночестве. Ну а то, что эту дату не празднуют, видимо в память о хазарских каганах, коих в сорок лет ритуально удавливали, ему было наплевать.

Пить правда не стал, не приучен, тем более в одиночку. Просто разбил палатку и пошел рыбачить, постепенно чувствуя, как его отпускает и все проблемы становятся каким-то далекими и несущественными.

Было ли это самовнушением, в котором он так хорошо продвинулся? Василий не знал. Но так ли это важно, если помогает? Так что он не собирался заниматься самоанализом. Увлекаться самокопанием тоже не стоит.

Подступил вечер, стало темнеть, и Василий запек улов, коим и поужинал, открыв-таки прихваченную бутылку белого вина. Почему-то именно в этот день, как никогда остро захотелось вернуться назад в свое беззаботное и счастливое детство…

Странно, но в этот раз уснуть Орлов почему-то долго не мог. Выбрался из палатки и долго сидел в раскладном кресле наблюдая за птицами и провожая взглядом проходящие вдалеке корабли. А потом стало не до сна, началось обещанное радиоведущим северное сияние. Величественное и завораживающее зрелище. Он не раз и не два наблюдал это явление, но каждый раз оно для него было, как в первый раз. Но сейчас было особенно хорошо, тело наполнила необычайная легкость…

Василий, очень долго не отрываясь смотрел на светящиеся зеленые переливы в небесах, да так, что сам не заметил, как вошел в сомнамбулическое состояние и не отдавая себе отчета в собственных действиях, встал и словно лунатик подошел к каменному лабиринту, а потом двинулся по тропе, чего он давно не делал. С далекого детства не делал. Лишь где-то на грани сознания пульсировала одна мысль-желание, вернуться в прошлое и изменить свою как-то криво сложившуюся на удивление серую жизнь…

Вот он дошел до центра и встал на центральный камень. В следующий момент Василий ощутил себя невесомым, а потом его словно начало высасывать из тела. Мгновение и Василий Васильевич Орлов рухнул, как подкошенный.

Открыв глаза, Василий Орлов увидел все то же северное сияние, прекрасное и торжественное в своей величественности, не хватало только музыки под стать, что-нибудь симфоническое… а-ля «Имперский марш» из «Звездных войн».

В первый момент он даже подумал, что ничего страшного не произошло. Ну впал-таки в кататонию, но ведь вышел. И только спустя бесконечно долгие мгновения до него, как до жирафа стало доходить, что обстановка вокруг радикально изменилась.

Во-первых, лежит на чем-то относительно мягком, а под этим нечто ветки шуршат, и чем-то укрыт, не то одеялом, не то еще чем-то.

Из первого пункта вытекало, во-вторых, он на поляне не один.

«Логично в общем-то, – отстраненно подумал Василий. – Раз я не в круге-лабиринте и накрыт чем-то, то значит меня кто-то обнаружил и позаботился, и этот кто-то все еще здесь…»

Но потом до него словно открываясь слой за слоем стало доходить некая неправильность обстановки. Для начала запах. Густо воняло лошадьми, а именно лошадиным потом, дерьмом и мочой. А так же специфическим запахом шкур.

Собственно, как стало ясно еще чуть позже, он лежал на попоне или потнике – войлочный плед что кладут на коня, перед тем как накинуть на его спину седло. Укрыт же бараньей шкурой. Что уже странно, можно даже сказать подозрительно.

Краем глаза заметил довольно большой костер и множество людей. Ну как множество? С дюжину точно видел. Видел и лошадей, меланхолично щиплющих травку.

Люди, молодые и в возрасте под сорок, но все с бородами, даже молодежь, что-то пили, ели, о чем-то переговаривались, иногда посмеивались, но разобрать слов Орлов почему-то не мог.

«Что за ерунда? – удивился он. – Реконструкторы что ли какие-то?»

Подумать так немудрено, ведь люди оказались облачены в широкие штаны, какие-то тулупы, армяки или что-то подобное, темного цвета, вроде бы синие, а на головах какие-то несуразные шапки-папахи с красными тумаками, этакими ночными колпаками.

«А вон у того вообще шашка на боку болтается», – отметил Василий.

Видел он и ружья с кремниевыми замками поставленные пирамидой, а так же длинные пики прислоненные к некоторым деревцам.

Орлов и сам не являлся новичком реконструкторского движения, причем стоял у самых его истоков еще в СССР. В конце восьмидесятых в начале девяностых стало популярно «индейское движение», в котором состояли еще его родители, то есть одевались как индейцы, делали украшения своими руками, даже национальную индейскую избу собирали… фигвам называется.

Это уже потом пошли все эти викинги с рыцарями, римские легионеры, а так же наполеоновская тема, ну и конечно Вторая мировая.

Василий по инерции везде успел поучаствовать, даже на слеты толкиенистов пару раз заносило с этими эльфями и гномями, пока движения не встали окончательно на коммерческие рельсы, а как известно, куда приходят деньги, оттуда уходит душа. Ну и просто из возраста вышел, хотя таких старичков как он там хватало с избытком.

– Не понял…

Мысли от реконструкторов перешли на вещи, лежащие возле его тела, что он только сейчас заметил. А именно шашка, кинжал, пара кремниевых пистолетов чудовищного калибра, рядом лежала седельная сумка, явно не пустая.

Это было уже странно. Ибо непонятно, зачем складывать рядом с ним этот реквизит?

«Или просто кто-то рядом сбросил свои вещи?» – подумал он.

– Ч-черт…

«Эти реконструкторы дореконструировались до того, что вшей целенаправленно разводят?!» – возмутился Василий, когда почувствовал, что его в районе шеи укусило это мерзкое насекомое.

Почему именно вша? Да потому, что время года такое, что другие насекомые сейчас практически неактивны, а только те, что на человеке паразитируют. Разве что еще комары, но это явно не они, не было характерного писклявого жужжания, разве что он несколько оглох…

Орлов инстинктивно почесал место укуса, а в следующий момент напрочь забыл про вшей и все остальное.

Рука была не его.

«Оп-па-на… приплыли…» – тягуче проползла тяжелая мысль.

Света костра и северного сияния хватило, чтобы четко увидеть несоответствие реального с ожидаемым. Кисть на вид оказалась крупнее, ладонь шире, а пальцы короче и мозолистые, Орлов даже потер пальцами друг о друга. Сам-то он тяжелее компьютерной мышки ничего не брал в качестве инструмента.