Николай Андреев - Воскрешение

— Это все твое, — вымолвил японец. — Извини, приятель, если мы тебя обидели. У нас и самих дела не блестяще. Кто знает, сколько кому отвела судьба. Несмотря ни на что, ты протянул полвека. Это уже неплохо…

Разговор вскоре угас. Аято здорово устал и пошел спать. Истекло время дежурства и Храброва. Подождав еще около получаса, юноша разбудил Олана и Кроул. Те, увидев в комнате грязного, оборванного морсвильца, схватились за оружие, но Олесь их остановил. Он вкратце описал историю появления этого бродяги. Тот, кстати, тоже уснул на новом одеяле, однако на всякий случай русич посоветовал не спускать с него глаз. Достоверность рассказа Сфина не мог подтвердить никто.

Прошло еще три с половиной часа. Последним вахту отстоял Кайнц. Именно он и поднял группу. Сириус еще был достаточно высоко, но в этом и заключался план. Разведчики хотели оторваться от преследователей именно в дневные часы. Вряд ли Коун ждет от них подобной прыти.

— Куда двинемся? — спросил граф, сворачивая свое одеяло.

— Судя по информации этого бродяги, — кивнул на тасконца самурай, — у нас три возможных маршрута. Первый — точно на юг. То есть через зону Чертей и Непримиримых. Второй — на юго-восток. Сначала в Нейтральную зону, а затем опять через сектор Непримиримых. И наконец третий — Нейтралка и зона Гетер. Последний вариант самый подходящий. Я предпочитаю больше платить деньгами, чем кровью и жизнями.

— А мы можем доверять этому оборванцу? — спросила Олис.

— Боюсь, что у нас нет другого выхода, — усмехнулся Тино. — Да и какой смысл ему врать? Ведь это я его нашел, а не он нас.

— Тогда пора собирать вещи и двигать отсюда, — вставила Салан. — Не нравится мне этот город. Его нравы ничем не отличаются от инстинктов диких животных. Чем быстрее мы покинем Морсвил, тем лучше.

— Это верно, — вставил Сфин, переворачиваясь с одного бока на другой. — Более ужасного места нет нигде на Оливии.

— А откуда ты можешь знать? — удивился Храбров. — Ты ведь ни разу не покидал города.

— Правильно, — ответил морсвилец, усаживаясь и протирая глаза. — Однако если вдуматься, то начинаешь понимать — люди здесь доведены до состояния навозных жуков. Что может быть хуже?

— А этот парень вовсе не дурак, — произнес Генрих. — Странно, почему город до сих пор не процветает, имея таких граждан?

— Потому что они ему не нужны, — вымолвил оборванец, пряча одеяло и мясо в свой рюкзак. — Мне тоже пора уходить. Рядом с вами сейчас лучше не находится — слишком лакомый кусок для всех банд.

— Не бойся, проскочим, — улыбнулся Олесь.

На эту реплику тасконец не отреагировал. Он подошел к окну, внимательно посмотрел на улицу и тотчас иронично скривил губы. Полминуты спустя Сфин тихо проговорил:

— Когда вы поднимались по лестнице, встретили кого-нибудь?

— Да, — тотчас отозвался Аято и настороженно повернулся к морсвильцу. — Какой-то грязный бородатый коротышка. Он назвался хозяином дома и потребовал с нас плату. Мы нуждались в отдыхе и согласились. Я пообещал ему свой кинжал.

— Этот? — спросил бродяга, беря в руки четырехгранный клинок.

Вместо ответа самурай кивнул головой.

— Он вас обманул. За подобную вещицу в Морсвиле можно жить в лучших домах декад пять с полным содержанием. Но дело даже не в этом. Вы нарвались на самую большую сволочь в секторе Чистых. Шон — скряга, предатель, вор и убийца. Всем известно, что он докладывает Элану о входящих в город путниках. Тот их грабит и за информацию щедро награждает этого ублюдка. Так что можете подарить мне еще пару мечей — вам они больше не понадобятся. Банда Элана уже здесь.

— Где? — воскликнула Олис и бросилась к окну.

Улица была по-прежнему совершенно пустынна. Девушка даже выглянула наружу, но ничего подозрительного не заметила.

— Там никого нет, — возмущенно произнесла аланка.

— Смотря куда смотреть, — язвительно заметил морсвилец. — До поры до времени воины не показываются. Однако стоит вам выйти, как ловушка захлопнется. А теперь взгляните…

Сфин повернулся к окну и указал на крышу высокого десятиэтажного здания на западе. Обладая хорошим зрением, разведчики без труда рассмотрели там две человеческие фигуры. Сомнений больше не было — тасконец сказал правду.

— Много их? — проговорил Кайнц.

— Когда как. Бывает десять, бывает сорок, а то и все сто, — со злостью вымолвил бродяга. — Они предпочитают побеждать числом. Не случайно в Нейтральной зоне властвуют вампиры и черти. Мутация значительно увеличила их физические силы. Люди уже не могут с ними соперничать один на один…

— А есть отсюда еще выход? — спросил Олесь.

— Конечно, есть, — ответил морсвилец, — но они знают все лазейки из дома и контролируют их. У вас нет шансов. Отдайте этим бандитам оружие и постарайтесь сохранить свои жизни.

— Ну, нет! — с гневным блеском в глазах усмехнулся Аято. — Они дорого заплатят за наши шкуры. Сдаваться на милость каким-то ублюдкам я не собираюсь.

— Тогда чего мы ждем? — воинственно воскликнула Салан. — Умирать надо достойно, как это сделал Ридле. Мой арбалет уже заряжен, и уверяю, промаха не будет.

Все воины были настроены решительно. Никто из группы не дал слабину. Даже Олан в едином порыве выхватил нож. Последний вдох, последний взгляд. Быть может, уже через пять минут их бездыханные тела будут лежать в грязи морсвильских улиц. Именно об этом каждый и думал сейчас, но менять решение никто не собирался.

— Вперед! — скомандовал граф.

Взвалив на спину рюкзаки, разведчики дружно двинулись к выходу. Уже на ходу они в последний раз проверяли мечи, кинжалы, луки, арбалеты. Им вслед смотрел удивленный бродяга. За свою долгую жизнь он еще не видел столь отчаянной решимости. Эти люди были одержимы. Их смелость переходила все границы. Сфин научился не принимать близко к сердцу боль других, но сейчас ему стало жаль чужаков. Таких людей на Оливии осталось не так уж много. И очень скоро их станет еще меньше. В том, что бедняги будут убиты, тасконец не сомневался. От Элана столь лакомая добыча еще не уходила.

Группа быстрым шагом миновала несколько комнат, вышла на площадку и начала спускаться по лестнице. Складывалось такое впечатление, что люди спешат навстречу своей гибели. И отчасти это было действительно так. Разведчики устали от преследований, погонь и боев. Новая угроза вызвала у них не страх, а гнев, раздражение. Они хотели раз и навсегда решить все проблемы. Пусть за это придется заплатить даже собственными жизнями. Абсурд, конечно, но воины невольно оказались на грани морального истощения.

Позади осталось два пролета, и земляне уже видели выход на улицу, когда сзади послышался знакомый голос: