Айя Сафина - Падальщики. Книга 2. Восстание

Для нас Кейн – главнокомандующий нашей маленькой базы, хоть сам того и не признает. Он здесь самый старший и опытный из всех, через тридцать лет ему стукнет сотня! В это сложно поверить, поэтому мы воспринимаем его как реинкарнацию Махатма Ганди. В чудеса почему-то верится легче, нежели в шокирующий, но доказанный факт, пусть он даже сидит тут перед тобой.

– Излечить людей? Ты имеешь в виду зараженных? – удивилась Тесса.

– Почему тебя это удивляет? – голос Кейна был спокойный и ровный, как всегда, хотя мы сразу поняли, что скептицизм во фразе Тессы пробудил в нем раздражение профессора, недовольного глупым вопросом первокурсника.

– Потому что логично бороться за жизни живых людей, а не зараженных!

– Хочешь сказать, что считаешь зараженных мертвыми? Думаешь, им невозможно помочь?

Тесса нахмурилась, попыталась что-то сказать, но слова застряли в горле от взорвавшейся в мозгу бомбы противоречий. Да-да. Именно через это состояние мы все и проходили.

– Ну, в общем-то, думала до настоящего момента! – Тесса наконец совладала с замешательством.

Кейн и Тесса сидели в разных концах стола, а потому остальные ребята, сидевшие между ними, вовлеклись в рождающийся спор, сами того не желая.

– Ученые сорок лет пытаются найти средство остановить прогрессирование болезни в первые два часа заражения. Как известно, после комы человек перестает быть человеком, и с этого момента процесс превращения необратим, – добавила Тесса.

– Ключевое слово здесь – сорок лет. Я думаю, это достаточно длинный срок, чтобы признать неверное направление исследований, – спокойно парировал Кейн.

– А что ты предлагаешь? Как работает твое лекарство? – Тесса даже руками развела от замешательства.

– Это не лекарство.

– Что же это тогда? – спросила Тесса.

– Для начала тебе надо понять саму природу вируса. Он встраивается в ДНК, и извлечь его оттуда невозможно. Его можно лишь подавлять.

– Ты имеешь в виду, подавлять симптомы его проявления?

– Именно.

Видно было, что Тесса скептически относится к предположениям доктора. Вирус это не инфекция, от него невозможно избавиться. Раз оказавшись в человеческой среде, он остается там навсегда. Но его проявления можно контролировать, его можно лечить. И весь скепсис Тессы в этом и состоял: как вылечить тех монстров снаружи?

– Это же не кашель или насморк какой-нибудь. Что ты собираешься подавлять в зараженных? Облысение? – спросила Тесса с иронией.

В ресторане тут же стихло. Серебряные приборы зависли над тарелками, стаканы в руках повисли в воздухе. Ребята поглядывали то на Тесс, то на Кейна. Я присоединился к наблюдателям. Мы жили в предвкушении этого противостояния между солдатом и ученым, которое началось раньше, чем мы предполагали. Должен заметить, я недооценил Тессу. Она повзрослела. И она действительно превратилась в бесстрашного и прямолинейного солдата. Как и в приверженца винтовки и бомб, походу.

– Я имею в виду…, – под давлением пятнадцати пар глаз Тесса немного замялась, – вы видели их вообще?

Тесса оглядела каждого присутствующего, мол, вы забыли, на что способны эти твари?

– Мутированный метаболизм подвергает трансформации каждую часть тела, начиная от крепких когтей и длинных клыков, заканчивая отключением мозговых долей. Как это можно изменить?

– Позволив вирусу завершить процесс превращения. Это – единственный способ одолеть его, – Кейн был невозмутим.

Тесса открыла рот от негодования.

– То есть, ты предлагаешь заболеть человеку каждой клеткой организма, чтобы выздороветь? Что за бред? Наши ученые на базе пытаются создать вакцину для живых людей, а не для зараженных.

– И как? Успешно? – у Кейна от насмешки даже уголок губ чуть приподнялся.

Глаза Тессы сузились, пока мозг оценивал степень этой британской ухмылки.

– Хочешь сказать, твои опыты успешны?

– Небезрезультатны.

– Ну я вся во внимании!

– Это было бы проще объяснить, если бы ты хоть что-то понимала в генетике и вирусологии, – парировал Кейн.

Я прямо-таки услышал, как скрипнули желваки Тессы.

– Тесса закончила четыре года общей научной подготовки на «отлично», – я попытался исправить напряжение.

– Я тебя умоляю, это же детский сад, – бросил в своей привычной надменной манере Кейн.

Челюсти Тессы заскрежетали, пока она сверлила доктора уничтожающим взглядом.

– Так что конкретно может твое лекарство?

– Повторю еще раз: это не лекарство.

– Хорошо. Что конкретно умеет … твоя микстура от кашля?

– Тесса! – даже я не выдержал и попытался ее остановить.

Глаза Кейна сверкнули раздражением и слегка прищурились. Я прямо отсюда чувствовал жар его гнева. Ребята поджали губы, запрещая самим себе встревать ради своего же блага. Впасть в немилость Кейна – главнокомандующего базы – глупая затея. А перечить командиру боевого спецотряда вообще может оказаться смертельным. Поэтому ребята продолжали с дотошностью нейробиологов изучать клетки своих тарелок.

– Это результаты исследований длиною в сорок лет! – Малик не мог стерпеть пощечину Тессы, он все-таки работал с Кейном.

Сестренка же боевого духа не теряла. Кажется, я ошибся даже больше, чем предполагал. Ей не нужна моя опека. Ей вообще ничья защита не нужна, она сама людей как орехи крошит.

– Прости, Малик. Но я слишком долго верила в ту лапшу на уши, что твердил изо дня в день наш Генералитет. А сегодня утром проснулась в совершенно ином мире, и все, чем меня пичкали на базе, оказалось заблуждением. Так что, прежде чем поверить в очередную историю про чудесное и единственное спасение человечества, я бы хотела лично убедиться в состоятельности вашей теории.

– В этом-то и отличие между нами: там, на базе вообще ничему не учат! Там исследования сократили до развлекательных упражнений с микроскопами! Во главе базы стоит человек в военной форме! Разумеется, он будет пропагандировать напалм, как единственный верный способ выжить! – Малик неистовствовал.

– А вы чем лучше? Вы способны защитить пятнадцать тысяч человек? Вы можете построить укрепления, которые выдержат натиск сотни зараженных, каждый из которых сильнее человека в десять раз?

– Тебя здесь никто не держит! Можешь возвращаться на свою базу! – ответила Божена.

Ее черные волосы всегда ровно уложены в длинный хвост на затылке, а плотная стена густой черной челки свисала аж до бровей. Но в этот раз челка не сумела скрыть проступившие на лбу две вены, разбухшие в унисон негодованию.

– Ошибаешься! Меня здесь держит мой долг перед человечеством. И если вы действительно нашли способ контролировать заразу, я хочу убедиться, что это правда.

– Мы никому ничего не должны!