Айя Сафина - Падальщики. Книга 3. Испытание выживанием

Превращение этой троицы произошло около полугода назад, потому на головах еще виднелись остатки волос, нижняя челюсть не так сильно свисала вниз на растянутых жевательных мышцах, но они уже устойчиво пользовались четырьмя конечностями и быстро сокращали расстояние между нами.

Исайя стрелял рядом со мной. Рядом с ним на подмогу прибежал Гризли. Рядом с Гризли в шеренгу выстроились еще четверо немцев.

Хор из выстрелов окатил центральную улицу, взрывающиеся заряды вылетали из разгорячённых дул, отдающих паром на морозе, вспышки пороха разрезали плотный сумрак города. Наконец, бывший страховой агент полег в битве за теплую кровушку – порядка десяти пуль размозжили его лицо так, что на нем ни клочка белой кожи ни осталось. Выстрел в голову – единственное, что отправляет этих тварей в ад. Фермерская жена покатилась кубарем, когда пуля раздробила ей запястье, и та потеряла равновесие. Двое бойцов расстреляли ее в упор – мозговая кашица вылилась из раздробленного черепа всего в паре метров от нас. Выстрелы поймали девчонку-хипстершу в воздухе, когда она прыгнула, целясь когтистыми руками в лицо одного из бойцов. Удары пуль сбили ее скорость, и она упала прямо к ногам экзекуторов.

Подросток. Ей не было и шестнадцати, когда бог решил завербовать ее к дьяволу.

– Что с эвакуацией? – Исайя обратился к рации, как только выдалась передышка.

Мы же продолжали стоять с винтовками перед глазами, ожидая появления следующих кровососов из бреши в обороне.

– Еще пять минут! – ответил Убер.

Где-то позади нас на втором мосту продолжалась упорная стрельба из 30-миллиметровых, перемежающихся с пальбой из автоматических винтовок. Но дальше стало еще хуже. Раздался оглушительный залп из танковой пушки, а потом резкий свист и гулкое приземление снаряда, взорвавшегося где-то на другом берегу реки.

– Ребята, они бегут как светлячки на огонек! Сейчас соберем здесь уродов со всей округи!

Слюнки был прав, восседая за пушкой танка М-84, чьи снаряды разили небывалой мощью, но и слышны были за десяток километров. Танковые залпы – это план «самая последняя буква алфавита» нашей обороны. К танкам мы прибегали только в случае крайней необходимости, и мне стало страшно оттого, что эта необходимость так быстро настала.

– Убер, ускорься! Всем отрядам, приготовиться к отступлению через две минуты! – Исайя выдал приказ.

– Там еще бегут! – закричал один из немцев рядом с нами.

– Черт! Надо занять позицию Спартана-2! Закройте брешь! – кричал Исайя.

Мы снова разили в зараженных монстров, выбегающих из-за угла. Приказ Исайи приобрел еще больший вес, когда твари разделились и исчезли в проулках. Сейчас они разбегутся по городу и будут атаковать со всех сторон!

– На мосту установлена взрывчатка, она подсоединена к Спартану-2! – предложил боец, глядя на Исайю.

– Взрывай мост к чертям собачьим! – согласился Исайя.

– Ты и ты, за мной! – тут же приказал солдат своим товарищам.

– Прикрываем! – заорал я.

Мы сомкнули ряд почти плечом к плечу, продвигаясь за троицей солдат. Зараженные все пребывали, я насчитал уже семерых чудовищ, спрятавшихся где-то в проулках, еще восемь бежали прямо на нас. Их голодное сиплое дыхание и стоны, как у мертвецов, разбавляли звуки мощного сопротивления, что им оказывали пушки и автоматы нашей роты.

– Твою мать, их уже около сотни на том берегу! – кричал Пекарь в рацию.

– Не справимся! Взрывай мост! – ответил ему кто-то.

– Отставить! Потеряем оба моста – потеряем выезд на шоссе до Клужа! – ревел Исайя.

– Не оборвем им пути, помрем здесь все! – Пекарь стоял на своем.

Пока Исайя переговаривался с командиром ЗРК, немцы продвигались к Спартану-2, я продолжал думать о Лейле. И как только мы достигли улицы Арани Яноша, на которой располагалась ветклиника, я стукнул Гризли по плечу.

– Исайя! Я за женой! – тот кивнул.

Мы с Гризли побежали налево вдоль узкой темной улочки.

– Она не добежит до автобусов! – выпалил я на ходу.

– Дотащим, лейтенант! – уверенно произнес Гризли.

Я же с ужасом представлял, как запихну свою рожающую жену в душный автобус, и она будет проходить через пытки родов в дороге.

Но тут прямо перед нами с другого конца короткой улочки выскочили пятеро уродцев – те, что успели пробраться на этот берег. Они неслись сломя голову на запах человечины, наполнивший переулки Сольнока. Эти особи уже давно охотятся на людей – они были почти полностью голыми, лишь остатки трико болтались на бедрах. Их конечности были гораздо длиннее и мускулистее, они передвигались быстрее, были прытче, увертывались от выстрелов. И да. Они были умнее. Они заходили сбоку, окружали добычу, как если бы охотились в стае. Неужели в них остался интеллект?

У меня не было времени организовывать исследование их интеллектуальных способностей. Мы с Гризли синхронным дуэтом спустили крючки и яростно атаковали скачущих на нас рычащих кровопийц. Пули прошивали их тела насквозь, взрывали плоть черными ошметками, твари визжали, но не теряли напор. Голод был слишком силен, чтобы обращать внимание на боль. Я метил в головы и суставы – самые уязвимые места полутрупов, тогда пули либо перемолотят им мозги, либо разобьют кости в щепки, что критически замедлит их перемещение.

Но дальше в мою жизнь ворвался кошмар, который я никогда не забуду. Даже после смерти.

В веткликнике послышался звук разбитого стекла. Уроды ворвались в здание с обратной стороны!

– Гризли! – в отчаянии заорал я.

Что он мог сделать? Перехватить мою долю зараженных и взять всех пятерых на себя? Тогда он точно труп!

Но Гризли услышал мой вопль и сообразил быстрее: снял с пояса две гранаты, выдернул чеки и запустил по брусчатке.

– Ложись!

Мы прыгнули за ближайший почтовый ящик. Граната взорвалась через долгих две секунды. Взрыв яростно атаковал барабанные перепонки, плотность тактических перчаток мало защитила от оглушения, а потому в голове тут же возник писк.

Но даже сквозь плотную пелену, блокирующую звуки, я услышал крики в ветклинике, а потом пальбу. Оставалось всего десять метров до двери, я перепрыгивал через ошметки зараженных тел, некоторые из них все еще шевелились, а одна голова уродца даже клацала зубами.

Снова женский крик.

Лейла!

Я чуть не словил пулю, когда автоматная очередь вышибла окна на первом этаже прямо возле меня. Я пнул дверь так, что она слетела с петель, и стремглав ворвался в смотровую.

У меня перехватило дыхание: двое монстров напирали на Трухину, которая заградила себя с Лейлой перевернутым металлическим столом. Она орала, поливая уродов свинцом, но они не обращали внимание на боль от вонзающихся в их тела пуль. Зараженные не отступают, особенно когда дразнящий запах скопившейся в сочной матке крови взывает к ним прямо тут в паре метрах от них. Для этих чудовищ беременные женщины – деликатес.