Алексей Сидоров - Зараза: Вторая волна

Хрустели кости.

Трещала плоть.

Зараженные напоминали воздушные шарики, наполненные вместо водой кровью. Взрывались точно также.

– Поберегись! – раздался голос из микрофона. – Кто не спрятался – я не виноват!

Заработал пулемет.

Одного из зараженных, который до этого оказался вдавленным в столб, разнесло напополам. Останки с чавканьем сползли на асфальт.

– Да-а, ублюдки, подходите! – продолжал вещать голос. – Всех угостим!

А я поняла, что это не наше шоу – надо срочно уходить с улицы.

Сгребла детей в охапку и потащила к ближайшему подъезду.

– Быстрее, девочки! – поторапливала я. – Уходим! Пока им не до нас.

На спину брызнула кровь.

Как раз перед тем, как дверь за нами с грохотом закрылась.

***

– Нет-нет-нет! – продолжала шептать Маша, даже когда мы очутились в полной темноте.

Рванула назад.

К выходу.

Пришлось ее придержать.

– Нет! Куда-а?! – рявкнула я. – Тебя же убьют!

Девочка не сдавалась – пихнула в бок, так что я даже завалилась на стену.

– Они не могут так поступать! Это плохо! Плохо! Очень плохо! – пробормотала Маша.

И снова рванулась к двери.

Я попыталась задержать, но вышло неудачно – слишком тяжелая перчатка попала девочке прямо в живот.

Та охнула и осела.

Прямо во тьму.

– Маша-а! – я с ужасом поняла, что не вижу дочку. – Прости меня, пожалуйста! Я не хотела. Я только пыталась тебя остановить. Я только… Малыш, ты где?

– Она тут! – тихонько подала голос Катя.

Луч дарил ей в глаза – я врубила фонарик на ружье. Девочка зажмурилась.

– Ой, прости! Я такая неуклюжая. Вечно делаю всем больно…

Девочка отвела взгляд и показала на угол.

– Она там!

Маша сидела, подобрав ноги к груди и вжавшись в стену. Плечи подрагивали.

– Машенька, боже-е! – я бросилась к девочке.

Но та резко подняла голову, и, увидев ствол, направленный на нее, спросила:

– И что, убьешь меня?!

– Да нет же, Машенька, нет. Я бы никогда… Ты же знаешь…

Я присела рядом, положив винтовку на пол, попыталась коснуться лба дочери, чтобы пригладить волосы.

Но Маша вывернулась, вскочила на ноги и быстро зашагала по ступенькам наверх.

– Надо идти, – вдруг сказала она. – Это – там!

Будто напрочь забыла о зараженных.

О стрельбе.

– Что там?! – не поняла я.

Но Маша не ответила.

Повернулась и исчезла во тьме.

Я посмотрела на Катю, но та лишь развела плечами.

Мы поспешили наверх.

***

Я не сразу сообразила, почему в подъезде так темно. Окна были завалены мешками и заставлены ломаной мебелью.

«Но кто это сделал и зачем?» – мелькнула мысль в голове.

И сразу пропала.

Маша на пятом этаже – встала у двери с цифрой «20».

– Здесь! – прошептала она.

– Что «здесь»?

Девочка будто впервые увидела дверь.

– Что «здесь», Маша? – снова переспросила я.

– Я… я не знаю… – ответила дочка уже совершенном другим голосом.

Насмерть перепуганным.

– Как это ты не знаешь? Ты ведь сюда бежала, а мы – за тобой! – ответила я. А сама в это время разглядывала дверь.

Серая.

Железная.

Ничем от других не отличается.

Ну, хоть кровоподтеков нет – и то хорошо!

– Значит, не знаешь, зачем мы сюда пришли?! – спросила я.

Маша кивнула.

– Тогда, может, и не стоит входить, – сказала я. – Береженого бог бережет, как говорится. Давайте спустимся ниже и поищем убежище получше. Может, даже в подвал сходим…

Я не договорила.

Скрип за спиной.

– Это что за?.. – выдохнула я.

Дверь в квартиру была открыта.

***

– М-мам, кто там? – прошептала Катя.

«Откуда мне знать?! Но надо успокоить девочек».

– Не знаю, но, если что, у меня есть ружье.

Не знаю, успокоило ли это дочек, но меня трясло.

– Я зайду, гляну, что там, а вы постоите здесь, хорошо?! Если что – даже если я буду кричать – вы сразу бегите. Меня не ждите, договорились?!

– Мам, не надо! – прошептала Катя.

«Может, она и права», – подумала я.

Но эта дверь явилась из кошмаров, которые я старалась забыть. Тогда она меня чуть не сломала. И в прямом, и в переносном смысле.

«Сейчас я должна войти!»

Уверена.

– Не бойся, солнышко! – я погладила девочку по голове и толкнула дверь.

«Боже, это скрип и мертвецов поднимет».

Звук был долгий и протяжный.

Наконец он кончился.

Тишина.

Луч фонаря высветил обычную для среднестатистического кировского обывателя обстановку: пластиковая плитка на потолке, дешевые обои в цветочек, воняющий резиной и кошачьей мочой линолеум.

– Ч-черт! – ругнулась я.

Луч уперся в зеркало.

А ведь я чуть не выстрелила!

Остановилась, разглядывая, в какого уродца превратилась.

Темные мешки под глазами.

Лицо в запекшейся крови. И моей и не моей.

Волосы слиплись.

Только глаза блестели. И то – по-волчьи.

«Ну, привет, звереныш!» – подумала я.

Но улыбка тут же исчезла.

В соседней комнате скрипнул пол.

***

«Мне страшно», – «сказала» Катя.

«Мне тоже», – «ответила» Маша.

«Неправда. Тебе нисколечко не страшно, потому что ты… ты…» -

Катя не знала, как продолжить. Поэтому тихонько заплакала.

Маша обняла сестру, похлопала по спине:

«Я, правда, не знаю…»

«Тогда как… как мы сюда пришли? Зачем?»

Маша вздохнула:

«Я не знаю…»

«Правда-правда? Ты ведь не дуришь меня?»

«Нет, конечно, дурында ты эдакая. Мы же сестры, и мы должны друг другу помогать. И – доверять!» – «сказала» Маша.

Опять как взрослая.

Она никогда так раньше не говорила.

Никогда!

Но больше Машу испугало другое – она поняла, что не слышит одного очень-очень важного звука.

Стука сердца сестры.

***

Я прислушалась.

Звук больше не повторялся.

«А что если там зараженный?»

«Тогда просто выстрели в него – и дело с концом. У тебя же ружье!»

«Так себе аргумент».

Предохранитель снят.

Вроде должно стрелять.

«Вроде, но будет ли? Я же не пробовала».

Межкомнатная дверь.

Со стеклом.

Только через него все равно ничего не видно – с обратной стороны зеркальная пленка.

Придется рискнуть.

Я перекрестилась и толкнула дверь.

Никто не выскочил из-за угла и не кинулся на меня, пытаясь разорвать зубами шею.

Но это еще ничего не значит – вдруг монстр затаился. Стоит себе тихонько за дверью, ждет, когда я войду, чтобы напасть.

Вдохнула-выдохнула, собираясь с духом.

Но раздался голос.

Спокойный, но надтреснутый.

– Может, уже зайдешь?! Сколько можно ошиваться на пороге?

Палец на спусковом крючке напрягся.

Сердце бешено ухало в груди.

– Да знаю я, что ты там. Давно уж тут сижу, жду тебя. А ты и не торопишься…

«Ждет?! Он меня ждет?! Кто это вообще?»

Любопытство пересилило, поэтому я выскочила из-за угла.

Нацелила винтовку на мужчину.

Широкополая шляпа.