Роберт Хайнлайн - Космический патруль [=Космический кадет]

Осуществить это было несложно. Масса Земли составляет шесть биллионов триллионов тонн; масса космической станции Терры одна стомиллионбиллионная от массы Земли — всего шестьсот тысяч тонн. «Вес» учебного корабля «Рэндольф», расположенного в десяти милях от космической станции, по отношению к ней равняется приблизительно одной тридцатой унции, что соответствует на Земле весу масла на половине бутерброда.

Оказавшись внутри «Рэндольфа», Мэтт осмотрелся по сторонам. Отсек, в котором он находился, был клиновидной формы и ярко освещенным. Группы молодых курсантов направлялись к выходу из отсека в сопровождении старших с черными повязками на рукавах. Один старший курсант двигался к Мэтту с непринужденной грацией человека, чувствующего себя в невесомости как рыба в воде.

— Девятнадцатый взвод! Кто из вас командир?

— Я, сэр, — поднял руку Мэтт. — Я командир взвода.

Старший курсант остановил его рукой, держась второй за трос, вдоль которого двигался Мэтт.

Я освобождаю вас от исполнения обязанностей командира, сэр, — сказал он. — Но пока прошу оставаться рядом и помочь мне собрать курсантов взвода. Вы, наверно, знаете всех в лицо?

— Думаю, что да, — ответил Мэтт не очень уверенно.

— Не сомневаюсь в этом — у вас было достаточно времени.

Мэтт с чувством зависти увидел, что через несколько минут новый командир взвода курсант Лопес — запомнил все имена курсантов в списке взвода, тогда как Мэтту приходилось то и дело заглядывать в листок бумаги, который он держал в руке. Мэтт еще не осознал необходимость порядка и тщательной подготовки: его поразила легкость и непринужденность в поведении Лопеса. Пока Мэтт показывал на членов взвода, Лопес нырял в середину отсека и вылавливал, подобно коршуну, заблудившихся курсантов. Скоро девятнадцатый взвод был собран у одного из выходов, где они повисли, держась за поручни, как летучие мыши.

— Следуйте за мной, — скомандовал Лопес. — и не отставайте. Додсон, вы будете замыкающим.

— Слушаюсь, сэр.

Они двигались по бесконечным коридорам, держась руками за натянутый трос, через один отсек за другим, через бесчисленные люки, опускаясь и поднимаясь. Мэтт чувствовал, что совсем заблудился. Наконец курсант, двигавшийся перед ним, остановился. Мэтт увидел, что взвод собрался в каком-то отсеке.

— Это — ваша столовая. Обед через несколько минут, — объяснил Лопес.

За спиной Лопеса к стенке были прикреплены столы и скамейки.

— Я не голоден, — заметил один из курсантов, отворачиваясь в сторону.

— В это трудно поверить, — возразил Лопес. — Прошло больше пяти часов после вашего завтрака. Мы в той же временной зоне, как и Хэйуорт Холл на Терре. Тогда почему же вы не голодны?

— Не знаю, сэр. При одной мысли о пище у меня пропадает аппетит.

Лопес внезапно улыбнулся, и его лицо сразу стало таким же юным, как и у молодых курсантов.

— Я просто пошутил, парни. Как только мы отделимся от «Боливара», главный механик придаст кораблю вращение вокруг продольной оси. Тогда вы сможете сесть за столы на свои мягкие задницы и утихомирить свои стонущие желудки в мире и спокойствии. У вас сразу появится аппетит. А пока отдохните.

В отсеке появилось еще два взвода. Пока курсанты ждали, повиснув в воздухе. Мэтт спросил Лопеса:

— А какова скорость вращения, сэр?

— У наружной обшивки корабля сила тяжести будет равна земной. Для этого потребуется два часа, — может быть, чуть больше: однако мы примемся за обед, как только сила тяжести позволит вам, наземным космонавтам, разместиться за столами и приняться за суп, не рискуя облить им себя и остальных.

— И все-таки, с какой скоростью будет вращаться корабль?

— Вы в состоянии справиться с простой математикой?

— Да, сэр. Думаю, что в состоянии.

— Так вот. «Рэндольф» имеет диаметр в двести футов и будет вращаться вокруг главной продольной оси. Квадрат скорости на внешней обшивке корабля, деленный на его радиус, — сколько оборотов в минуту?

На лице Мэтта появилось отсутствующее выражение.

— Господи, да не напрягайтесь вы так! — улыбнулся Лопес. — Представьте себе, мистер Додсон, что вы на борту корабля, падающего на поверхность планеты. Если вы не успеете сделать необходимые расчеты, корабль разобьется. Итак, каков ответ?

— Боюсь, что мне трудно произвести эти вычисления в уме, сэр.

Лопес оглянулся вокруг.

— Ну, кто из вас может ответить на этот вопрос? — Молчание. Лопес скорбно покачал головой. — И вам, ребята, скоро придется делать астрогационные расчеты. Почему вы решили стать космонавтами, а не студентами сельскохозяйственных колледжей? Ну, ладно — скорость вращения корабля составит примерно пять и четыре десятых оборота в минуту. В результате создается сила тяжести, равная земной, — специально для женщин и маленьких детей. После этого скорость вращения будет постепенно уменьшаться — день за днем, — и через месяц мы будем снова в состоянии невесомости. Так что вы сможете привыкнуть к свободному падению постепенно или смириться с тем, что придется покинуть Патрульную Службу.

— Но для этого потребуется огромная мощность! — воскликнул кто-то.

— Вы что, шутите? — удивился Лопес. — Вращение корабля начинается при электрическом торможении маховиков, расположенных на главной продольной оси. На валу установлены электрические обмотки: главный механик включает систему в режиме генератора, и взаимодействие между маховиком и массой корабля приводит «Рэпдольф» во вращение. При этом вырабатывается электричество, накапливаемое аккумуляторами. А когда нужно замедлить или прекратить вращение, в обмотки поступает электрический ток, и система начинает работать в режиме двигателя. Таким образом, никаких потерь: ну, может быть, очень незначительные. Усекли?

— Да, сэр.

— Зайдите в корабельную библиотеку, мистер Додсон, сделайте чертеж электрической схемы и покажите мне после ужина.

Мэтт молчал.

— В чем дело, мистер? — резко бросил Лопес. — Вы что, не слышали?

— Да, сэр. Так точно, сэр.

— Вот это другое дело.

Курсанты очень медленно подплыли к продольной переборке, оттолкнулись от нее и начали скользить к переборке, к которой были прикреплены столы и скамейки. К тому времени, когда они достигли переборки, скорость вращения корабля была уже достаточной, чтобы начала ощущаться сила тяжести. Курсанты встали на палубу, столы и скамейки оказались в привычном положении рядом с ними, а люк, через который они попали в отсек, стал всего лишь квадратным отверстием в потолке.

Мэтт заметил, что чувство головокружения отсутствует: он ощущал всего лишь возрастающую силу тяжести. Ему все еще казалось, что он легок как пушинка, но и этого веса было достаточно, чтобы он сел за стол и удержался на скамейке: шли минуты за минутами, и Мэтт чувствовал, что становится тяжелее.