Тема Эш - Провода. Любовь. Мате

– Бомба, немедленно уходи оттуда!

Конец фразы зажевало как на старой пленке.

Из коробки, что была на коленях хозяина квартиры, вырвался яркий луч, осветив всю комнату, и через окна – пол двора, свет деформировался во что-то похожее на руку, которая потянулась к Андрею. Касание странной руки в грудь моментально отразилось толчком такой силы, что его откинуло к стене. Осмотрев себя, Андрей увидел прожженный бронежилет. Он вскочил, в его голове работали только инстинкты.

Палец вдавил спусковой крючок. Очереди шли одна за другой. Существо отпрянуло назад, свирепея, тем самым нагревая всю комнату, словно сам дьявол решил спалить все пространство. Пистолет-пулемет заклинивает, он начинает плавиться вместе с руками Андрея, образуя непонятное месиво. Наступает невыносимое жжение, в глазах темнеет, но сквозь свет пробивается облик существа, которое нависает над Андреем, он видит его улыбку, видит, как огненные слюни капают рядом с ним, поджигая пол.

Тысячи кулаков ломают ребра, разбивают лицо, уничтожая тело. Организм принимает единственное правильное решение – отключение всех жизненных систем. Нервные окончания заканчивают свою работу, хотя им очень хочется направить еще одну волну боли в мозг, чтобы он в свою очередь наградил бы обратной волной боли все части тела. Кто-то ищет какую-то картинку. Запустить непредвиденное. Существо разрывает черепную коробку. Пальцы превращаются в провода, на концах которых всевозможные штекеры от всех существующих и несуществующих аппаратов, когда-либо созданных человечеством.

Бить тревогу поздно, руки не слушаются, картинка выбрана самопроизвольно. Посреди пустыни падает черный сервер, его размер, примерно, метр на метр, от удара правая стенка отваливается, из него вываливается пульсирующий мозг. Какая прекрасная находка! Солнце ласкает его своими лучами, но он не реагирует, продолжая нервно подергиваться. Теперь способность радоваться солнечным лучам полностью атрофирована, так же прекращены любые попытки соединиться с внешним миром.

На коробке сервера одна за другой загораются пентаграммы, а вдали на горизонте появилась старая Шевроле Нива синего цвета, за рулем сидит полужук, получеловек, полутаракан, полубольная фантазия полубольного существа, которое несколько столетий назад было человеком. Изо рта, если это можно назвать ртом, капает слюна. На заднем сиденье, откинув голову, сидит человек, лица не видно из-за коричневого капюшона, на коленях лежит старенький ноутбук, на экране – жизненные показатели Андрея, стремящиеся к абсолютному нулю.

Сервер весь светится. Он готов впитывать, он готов поглотить мозг. Мимо проносится машина Инсекта, доносится музыка, напоминающая пение цикад и работу старенького компьютера с неровным битом. На какое-то мгновение кажется, что время замерло. Можно увидеть руку ангела, которая хватается за провода, вырывая их из мозга. Палата наполнится криком, маленькие роботы сразу же начнут вводить внутривенно обезболивающее, лазеры по восстановлению кожи остановят свою работу, пока сердце не успокоится.

Виден только белый потолок машины. Потом лицо Инсекта. Какое-то время оно кажется таким страшным, но потом привычным. Он явно знает это, он явно не удивлен твоему появлению на заднем сиденье. На коленях ноут, сознание хочет, коснуться кнопок, написать «ПОМОГИТЕ», но руки не слушаются. В нос бьет сильный цветочный аромат, пустыня заканчивается, хочется стянуть с незнакомца капюшон, но не получается, руки обездвижены. Инсект то и дело посматривает в зеркало заднего вида, как будто хочет начать разговор, но не решается.

– Андрей! Прием! Прием! Андрей! – попытался выйти на связь Полковник.

Карта района была полностью разрушена. Попытки ее восстановить раз за разом проваливались. В эфире повисла тишина. Что было еще хуже, что чем больше Мара боролась со взломом компьютера, тем больше разрушалась ее собственная архитектура. В конце ей удалось восстановить связь с защитным костюмом Андрея, и она была готова вывести запись того, что с ним произошло, но раздался приказ Полковника не запускать.

Дверь желтого маленького автомобиля распахнулась. Из него вышла Ева, на ней – черная кепка козырьком, скрывающая уставшее лицо. Ева – журналист в интернет-издании «ТОПЬ», полюбившемся самым простым слоям населения из старого города. Аббревиатура «ТОПЬ» расшифровывалась, как «Трансляция остатков правды».

Так же это издание пользуется популярностью у оппозиционно настроенной части населения. Тех самых людей, которые радостно поносят правительство при любом удобном случае, ходят на протесты, попадают под административные или уголовные репрессии, при этом некоторые из них весьма того заслуживают, прикрываясь своими политическими взглядами, пытаются сделать из себя политических мучеников, и на том построить себе карьеру где-нибудь на западе.

Захлопнув дверь машины, она вздохнула, голова была забита рабочими проблемами. Мозг как будто специально весь трехчасовой разговор с шефом поставил на повтор. Адские мучения.Четвертый случай за карьеру, когда ее серьезную работу не берут на размещение. В этот раз большое расследование о коррупции в медицинских учреждениях, где фигурирует несколько высокопоставленных чиновников и врачей, такой годный материал, и шеф пытается его слить в трубу. Самое обидное, что единственный и совсем уж сомнительный аргумент шефа заключался в том, что он здесь босс, и он решил, что сейчас не время это издавать, надо немного переждать. Вот чего ждать? Пока все заметут следы?

– Закрыто, так закрыто, – твердит она себе, пытаясь отогнать дурные мысли. Единственный плюс в этой истории, что ей все равно заплатят за работу. Еще бы попробовали не заплатить, она бы и про них смогла такое накатать, что мама не горюй, закрывай издательство.

Вдруг у нее зазвонил телефон. Она вздрогнула. Звонок в 23:13 не предвещал ничего хорошего, обычно в такое время просто отправляют сообщение, а тут звонок. Входя в подъезд, она ответила

– Алло, – раздался голос Феликса, – алло,ты меня слышишь?

– Да! – раздраженно сказала Ева.

– В муравейниках прогремел взрыв, – возбужденно начал Феликс, – надо рвать туда, я беру камеру.

– Я сегодня не дежурная, – ответила Ева в надежде, что Феликс отстанет.

Конечно, ей нравилось с ним работать, ведь в отличие от многих операторов, он был фанатом прыгать с камерой в самую гущу событий. Как и в тот раз, когда ему удалось запечатлеть перестрелку отмороженных банд, пытавшихся поделить район, из самой гущи событий, пули буквально летали у него над головой, но он хладнокровно все снимал. Этот репортаж не пустили в эфир по соображениям цензуры.