Виталий Литвин - Проект «Омега». Исход

– Выбери еще раз.

Я выбрал правую, посмотрел. «2+2=5». Чуть было не засмеялся, похоже на меня это не действует, но радоваться было рано, он перевернул вторую, на ней было выражение «2+2=8».

– Можешь повторять это сколько угодно раз, всегда будешь выбирать либо правильный ответ, либо наиболее близкий к правильному из двух предложенных вариантов. С большим количеством вариантов не получится, по крайней мере, у меня так.

– Что это значит?

– Это значит, что у тебя задействованы дополнительные возможности мозга, то, что принято называть интуицией или подсознанием. Не скажу, что это облегчает жизнь. Не всегда окружающим понятны мотивы принятия решений, для тебя же это очевидно, но объяснить ты не сможешь. Приходится искать аргументы, которые были бы приняты.

– А если оба варианта неправильные?– я старался ничему не удивляться.

– Вероятность того, что оба варианта в равной степени неверны, очень мала и ты это почувствуешь. Вот, пожалуйста.

Он выложил очередные две карточки и посмотрел на меня в ожидании. Я протянул руку к одной, потом к другой, ни одна из них мне не нравилась, выбрал наугад, посмотрел. «2+2=3», положил на стол. Виталий Семенович с видом карточного шулера перевернул вторую «2+2=5», проговорил:

– Любое решение в данном случае правильное, а ответ неверный. Теперь понял?

– В принципе да, что это меняет?

– Ровным счетом ничего, только теперь твоя интуиция работает на тебя, и ты это знаешь. Теперь ответь мне на один вопрос. Ты действительно хочешь знать о проекте все?

– Что за вопрос? Мы столько времени потеряли, не имея полной информации…

– Я понимаю, но это ничего не изменило бы, – перебил генерал. – Тебя готовили как командира подразделения, и с этой задачей ты хорошо справился, но, помимо всего, ты еще и мой заместитель, поэтому для дальнейшего необходимо твое согласие.

– О чем речь?

– Если ты готов продолжить участие в проекте, то необходимо твое согласие на загрузку данных в режиме гибернации. На усвоение всей информации тебе потребуется продолжительное время, которого у нас нет. Ты можешь отказаться, продолжая возглавлять подразделение, но заместителя мне тогда придется подбирать заново. Больше рисковать проектом я не могу. Я единственный человек, обладающий всей информацией и мне нужен тот, кто полностью меня заменит в случае непредвиденных обстоятельств.

– У меня есть время подумать? – я не мог определиться насколько мне это необходимо.

– До завтра, не более. Если решение будет положительным, тебе предстоит вернуться в капсулу на трое суток, – обрадовал меня генерал.

В столовую вошла Лидия Михайловна.

– Вот вы где. Константин, я тебя поздравляю. Мы очень рады за вас, – она энергично приближалась к столу. Увидела мое недоуменное лицо и резко взглянула на Виталия Семеновича. – Так, ты ему ничего не сказал?

– Нет, еще не успел, – оправдывался Виталий Семенович.

– О чем Вы говорите, что случилось?

– Не случилось, а сбылось. У тебя сын родился …, – она продолжала что-то говорить, но я ее почти не слышал. В это невозможно было поверить. Сначала я обрадовался, потом вспомнил в каком мире мы сейчас живем и что происходит на поверхности…– Ты не рад? – Лидия Михайловна смотрела на меня с недоумением.

Я перевел взгляд на Виталия Семеновича. Он утвердительно кивнул. Это вывело меня из ступора окончательно.

– Где они? – прошептал я, в горле пересохло.

– Они в медицинском боксе. Можешь посмотреть на них…через стекло. Пойдем?

На ватных ногах я встал из-за стола, едва не перевернув его. Через десять минут мы уже стояли у шлюза медицинского бокса. Мне не пришлось долго его проходить, я был в скафандре, а вот бабушка с дедушкой задержались. На входе меня встретил Михаил Дмитриевич. Я откинул защитное стекло.

– С возвращением, Константин, пойдем со мной.

Он подвел меня к стеклу изолированного бокса. Нажал кнопку панели управления. Матовая поверхность стекла стала прозрачной. В глубине комнаты стояла кровать, рядом детский медицинский бокс. Алена увидела меня, наклонилась и взяла на руки ребенка в пеленках, подошла к стеклу. Я стоял и смотрел то на нее, то на ребенка и улыбался. Потом приложил левую руку к стеклу, а правую сжал в кулак, отогнув большой палец вверх, показал Алене. Профессор погрозил ей пальцем, она нахмурилась и вернула ребенка в детскую кроватку.

– Можно мне поговорить? – спросил у профессора.

– Через пару дней выпишу, наговоритесь, сейчас не надо, малыша разбудите.

Я стоял и смотрел на нее. Мне так много ей нужно было сказать. Выглядела она уставшей, но счастливой. Я жестом показал ей, чтобы садилась, не стояла, но она подошла к стеклу и приложила свою ладонь к моей. Послала воздушный поцелуй и перевела взгляд за мою спину. Я оглянулся, семья была в сборе. Через некоторое время она обернулась к кроватке, махнула рукой, давая понять, что аудиенция окончена, ребенок проснулся. Стекло вновь стало матовым. Я повернулся к родственникам, у меня были вопросы.

– Как такое возможно?

– Если ты о ребенке, то думаю тебе объяснять не надо – профессор заговорщицки улыбнулся. – Для нас это было тоже полной неожиданностью. Перед вахтой, если ты помнишь, медкомиссии не было. Почему, думаю, объяснять не надо. – Я согласно кивнул, профессор продолжил. – Вот через неделю и проявилось двойное сердцебиение в капсуле Алены. Что дальше делать было не понятно. С трудом дождались срока, пока можно будет ее выводить из капсулы. Дальше все как обычно. Родила позавчера. Мальчик и мама абсолютно здоровы. Принимай мои поздравления. Рекомендовал бы поместить Алену в капсулу ненадолго, но это Вам решать, как скажете, так и будет, крайней необходимости в этом нет. Тем более что на капсулы очередь расписана на полгода вперед…

– Я понял, спасибо Вам. Мне надо побыть одному, – я направился к выходу.

Приходил в себя долго. Никто меня не беспокоил. Привел себя в порядок, но находился в прострации. К такому развитию событий я был абсолютно не готов. В голове назойливо проносились одни и те же мысли. Как теперь обеспечить им полную безопасность? Как быть с дальнейшим участием в проекте? К вечеру немного успокоился. Помимо меня было кому позаботиться, если меня не будет рядом. По поводу Алены у меня даже мыслей других не было. На этом ее участие в группе закончилось, она нужнее сыну. Кроме того я понимал, что сегодня без преувеличения я стал самым счастливым человеком на Земле. Кто может похвастать тем, что не только выжил в катастрофе, но и продолжил свой род. Мало того, шансы выжить у них на порядок выше не в пример многим. От этого становилось немного неуютно, мысли раз за разом возвращались к событиям на поверхности. Слишком много на меня сегодня свалилось, уснул рано.