Виталий Литвин - Проект «Омега». Исход

Ночь перед выездом прошла беспокойно. Ромка спал плохо, да и мы тоже. Алена сокрушалась, что вынуждена оставаться в убежище и даже предлагала оставить малыша на попечение бабушки. Удалось остудить ее пыл, неохотно согласилась, что это плохая идея. Проснулся рано, нужно было все еще раз проверить. По времени нас никто не ограничивал и не торопил. Нам еще раз предстояло пройти по маршруту больше с дипломатической миссией, так представлялось. Самим убедиться, что выводы верны, а так же посмотреть на результаты работы программы. Технику менять не стали. БТР уже доказал свою надежность и эффективность. На всякий непредвиденный случай у нас была связь по всему маршруту следования, поэтому от второго БТР отказались.

Долгих проводов не было. Аркадий Борисович отвел Илью в сторону. О чем-то недолго переговорил. Алена, больше по привычке, проверила наличие медикаментов и средств связи, только поймав мой укоризненный взгляд, спохватилась, что в этот раз есть кому за этим проследить. Выехали по привычной дороге. За бортом минус двадцать, ничего удивительного. В середине лета температура была много ниже ноля. Ничего не изменилось. Разве что снежный покров стал намного больше и белее, да радиационный фон намного ниже.

До леса, на окраине первого поселения, доехали во второй половине дня. По дороге, проторенной не одним караваном с беженцами, двигались быстро. С Фортом связались заранее. На связи был капитан Терентьев. По голосу слышал, что обрадовался, узнав, кто с ним говорит. Проехали блокпост беспрепятственно. От следов былого запустения не осталось и следа. На месте почерневших заборов и покосившихся избушек стояли свежие срубы поменьше. Выделялись два огромных сруба из старых бревен на краю поселка. Сначала подумал, что амбар, потом разглядел окна и двери. Амбар был поделен на множество помещений поменьше. Почему-то напомнило казарму на тренировочной базе. Капитан зря времени не терял. Куда не глянь, везде чувствовалась рука человека. От расчищенных дорог и тропинок до внешнего ограждения и новых строений. Заборов внутри поселка не осталось, ни кто не считал нужным отгораживаться от соседей, а дрова были в цене. На встречу вышел человек в арктическом снаряжении и при оружии. Без труда опознал в нем капитана.

– Так и знал, что рано или поздно объявишься, – проговорил он с улыбкой, протягивая руку.

Поздоровались. Я тоже рад был его видеть. Если учесть, в каком состоянии мы его оставляли в прошлый раз, изменения были разительные. Оказалось не такой он угрюмый. В новом обмундировании смотрелся браво.

– Я ненадолго, переночуем и дальше поедем, нас трое, разместишь?

– Конечно, три не триста, – он улыбнулся. – Видел бы ты нас, когда мы первый караван встречали. Хоть ты и предупреждал, но такого не ожидали. Выбирали место на отшибе, а оказались на самой оживленной трассе. Но я без претензий. Если бы не постоянная помощь, даже не знаю…, – капитан погрустнел.

– Вот об этом нам надо и поговорить …

– Никаких разговоров, – перебил капитан, – сначала ужин, отдых, а там и поговорим.

– А лейтенант твой где? Ковалев, если память не изменяет – я вспомнил его заместителя, с которым вместе были в рейде.

– Там, – капитан махнул рукой в сторону окраины, – за околицей похоронили, на общем кладбище, – добавил сокрушенно. – Погиб он, сгорел от лучевой.

Больше я ни о чем не спрашивал. Пошли на ужин. Ужинали молча. Сомов то и дело поглядывал на меня, но вопросов не задавал. Нет, я к этому никогда не привыкну. Я вспоминал серьезного не по годам лейтенанта, рисующего крест на двери убежища и на душе стало совсем погано. Терентьев, угадывая мое желание, налил по полстакана разведенного спирта. Сомов с Ильей отказались. После ужина Пегас все таки поинтересовался в чем причина моего настроения. То, что он видел вокруг, его вполне устраивало. Пришлось рассказать. Не хотел портить ему настроение, но так получилось. Терентьев освободился, когда уже стемнело. Ушли в его дом, охраны в этот раз не было, оно и к лучшему. На изложение цели нашего рейда много времени не потребовалось. Когда он узнал про колонии, то в лице переменился. Пришлось выкладывать все, что ему нужно знать. Пригодились справочные материалы. После того как первый шок прошел, капитан заговорил:

– Все правильно, о чем-то таком я догадывался, но не думал, что это возможно. Ты знаешь, только через нас прошло около восьми тысяч беженцев. Я все удивлялся размерам убежища, даже сам собирался посмотреть хоть одним глазком. Да только некогда. Последнее время поток заметно ослаб, за последний месяц пара сотен человек, не более.

– Анатолий, сколько человек у тебя сейчас в общине?

– Сто сорок шесть, это со мной вместе. Из первых поселенцев почти все на месте. Четверых потеряли, Ковалев в том числе.

– Как это вышло?

– Запасы из воинской части вывозили до последнего. Все продукты вывезли. После третьего рейда они были уже безнадежны. После этого еще два рейса сделали и все. Сами так решили. Зачем всем рисковать, вот и не уберег, – капитан виновато замолчал.

– Твоей вины в этом нет. Мы тоже не смогли бы помочь, – решил я его немного успокоить.

– Если бы не они, не продержались бы. Когда еще первые колонны пошли. Да и первые сами были на пределе. Многие из первых у нас остались, те, что не в проекте.

– Сейчас у тебя запасы есть?

– По продовольствию – на три месяца максимум. Горючего хватает. Оружие даже вывозить не стали. Куда его девать? Да и некому. Больше я людей на смерть не пошлю.

– На смерть не надо. Но к завтрашнему вечеру надо определиться. Кто хочет остаться, должны будут двигаться вслед за нами, к столице. Кто решится в колонию, должны остаться на месте, дождаться последних колонн и следовать в убежище. Кто захочет остаться должны знать, что рассчитывать впредь придется только на себя. К сожалению, на тебя это предложение не распространяется. Твое место здесь, до тех пор, пока поселок не покинет последний человек.

– Ты прав, – капитан на удивление легко согласился, – ни в какую столицу я не поеду. Лучше уж одним из первых на Марсе, чем последним из людей на Земле. Только давай так сделаем. Я оставлю минимум из тех, кто в колонию захочет. Остальные пусть собираются, держать не стану.

– Хорошо. Тем, кто за нами поедет продуктов и теплых вещей не жалей. Оружие тоже пригодится. Транспорт само собой, пешком не дойдут. Кто соберется в убежище – запасов по минимуму. Все вещи все равно перед входом оставят. Хорошим темпом за день доедут. Оружие – только у охраны, заставят сдать. Мы ждать не можем, дорога проложена, думаю, что не собьются, карту дадим. Сами пойдем впереди, если что будем на связи.

Детали предстоящей эвакуации обсуждали долго. В конечном итоге решать людям. На этот счет у меня были свои предположения, вот утром и проверю. Предположения подтвердились. Едва только мне стоило утром появиться в избушке капитана, он уже докладывал первые результаты. Оказывается, ночью шло обсуждение, в стороне никто не остался. Желающих отсидеться, в надежде на лучшее, не оказалось вовсе. Решено было оставить десять человек для охраны и обеспечения. Больше сотни поселенцев изъявили желание двигаться к убежищу. Тех, кто собрался в столицу, набралось всего двадцать человек. Как бы то ни было, это их решение. Результат вполне ожидаемый. На этой земле их уже ничего не держало. Не было родных и близких, привычной работы, как не было и жаркого лета и развлечений, пикников на природе и семейных походов по магазинам или в кино. А главное не было пищи и надежды на то, что скоро все изменится к лучшему. Возможно, они не до конца осознавали, что в колонии их тоже могут подстерегать опасности. Сытой и уютной жизни им никто не обещал. Но факт остается фактом, большинство решилось на этот отчаянный шаг. Мне только оставалось связаться с убежищем и предупредить, что на днях придет первая группа последней волны беженцев. Предупредил больше для порядка. По протоколу убежище сейчас находилось в постоянной готовности к приему беженцев. Независимо от пункта назначения, людям было необходимо собраться в дорогу, подготовиться. Мы ждать не стали. Выехали вперед, если в дороге придется задержаться, то они нас нагонят.