Юрий Харитонов - Метро 2033: Смерть октановых богов

– Пойдем! – говоришь ты, отстегивая кожаные ремни. – Надо уходить отсюда!

Полутемный туннель, длинный-длинный, а пол – холодный-холодный. Теперь ты не один, вы вдвоем шлепаете по металлическому полу босыми ногами! Из всех двадцати пяти братьев ты нашел и спас только одного! И того-то Кизляк подвесил вверх ногами и вводил в вену на шее иглу, чтобы выкачать всю кровь… Ух и разозлился же ты! Отец Кизляк должен был умереть!..

Но не получилось. Старик остался лежать на полу без сознания, а братика ты вызволил, и теперь вам надо бежать! Без оглядки, без остановок! Гулко топая босыми ногами по металлическим плитам, покрывающим пол туннеля! И вот за мигающим светом впереди маячит свобода! Но… не только…

Путь вам преграждает огромный силуэт охранника. Страшный, ужасный, чужой! Злость вновь переполняет тебя!.. Надо смести преграду с пути, а лучше… лучше заставить охранять! И охранник падает, хватается за голову и вдруг смотрит на тебя ясным и добрым взглядом, недоуменно спрашивает:

– Сын? – потом видит рядом второго мальчика и повторяет: – Сыновья?

И добавляет, поднимаясь:

– Пойдемте, надо валить отсюда! Больше я вас в обиду не дам!

Этот кошмар всегда приходил отрывками, будто некто незримый не желал, чтобы Вит помнил все детали своей и брата жизни. Вит и сам не желал этого. Каждой ночью он мысленно просил небеса позволить ему навсегда забыть ужасное прошлое, о котором им напомнил Черномор четыре месяца назад. Но оно не хотело покидать Вита и всякий раз возвращалось отрывками, словно заплатками из ткани вдруг начавших всплывать воспоминаний. И хотя к мальчику вернулись не все обрывки прошлого, но уже можно было сложить примерную картину произошедшего восемь лет назад в городе Переславль-Залесский. Воспоминания брата приходили в голову Вита, не давая забыть случившееся.

И вот корова, как обычно по утрам, своим сатанинским воем вновь выдернула Вита из очередного такого лоскутка прошлого, пришедшего вместе со сном и повторявшегося, и повторявшегося… уже четыре месяца. На верхней койке двухъярусной кровати зашевелился брат. Через пару минут через край свесилось его улыбающееся лицо, и довольный голос возвестил:

– Вит! Там опять снег идет! Айда мыться!

– Вчера мылись, – пробурчал брат, натянул на голову шкуру волка, служившую одеялом, и из-под нее пробубнил: – Там теперь всегда снег идти будет. До лета – точно. Ведь ноябрь неделю уже как.

– Ну, Вит! – тут же заканючил Вовк. – Давай! Давай! Давай! Давай!..

Интересно, он помнит, что вчера они мылись? Помнит, конечно. Теряются только воспоминания о событиях до их побега из бункера Кизляка.

– Да у нас мазута не хватит, чтобы потом греть кунг! – прикрикнул Вит. Он ненавидел это счастливо-довольное состояние брата, потому как сам не мог погрузиться в нечто подобное уже четыре месяца – после встречи с Черномором. Может, слишком сильно хотел, поэтому и не мог? Вон, Вовк после рассказов брата все же вспоминал прошлое, но потом всегда забывал, будто метелью из головы вынесло.

– Ну, так мы сегодня у нефтяников купим! – уверенно закивал головой брат. – Ведь сегодня встречаемся же?

– Так зима может дольше длиться! И на все время нам не хватит топлива! Надо экономить.

– Ну, Вит! – Вовк скорчил печальную и дебильную одновременно моську, которой не было сил сопротивляться. – Давай! Давай! Давай!..

– Ладно! Ладно! – замахал руками Вит. – Только сегодня мазут подкидываешь ты!

– Ура! – радостно заорал Вовк и тут же соскочил с верхней полки и затопал босиком по полу кунга в угол, где стояла буржуйка. В ведре рядом еще хватало мазута вперемешку с битумом, чтобы пару дней хорошо отапливать кунг. А сейчас, раз уж мальчики хотели помыться, надо было разогреть внутреннее пространство градусов до тридцати. Ну и ладно! Пусть радуется. Сегодня выторгуют у нефтяников еще, можно себе позволить.

– Эй! – крикнул вдогонку Вит. – Корову сначала покорми!

– Э-э-э… – Вовк пытался придумать, почему именно ему сегодня этого делать не надо, но не смог. – Ладно!

Он быстро оделся, схватил кусок вяленого мяса и выскочил из кунга. Дверь открылась, впустив рой снежинок, и закрылась, вновь погрузив дом близнецов в полутьму. Вит вздохнул и поднялся с нижнего яруса кровати. Ему уже давно надоело быть единственным здравомыслящим братом в семье, но с Вовком он ничего сделать не мог. Разум того жил какой-то своей странной жизнью, то приоткрывая мальчику прошлое, то стирая его начисто, делая ребенка гораздо младше, чем на самом деле. И все происходило после редких вспышек необычных особенностей брата-близнеца.

Вот, например, вчера после бани он совершенно серьезно сказал Виту, что Черномор и Кизляк умерли. И откуда узнал, ведь эти два человека находились неизвестно где? Но мальчик повторил, а потом оказалось, что Вовк ничего не помнит из событий восьмилетней давности, которые постоянно снились Виту. После таких «чудес» Виту приходилось рассказывать в подробностях сны о прошлой жизни близнецов. Вот и теперь придется напомнить Вовку о перенесенных испытаниях. Рассказать, как Кизляк держал их с братьями в качестве подопытных кроликов. Вот только…

Вит вздохнул. Наверное, он подождет с рассказом до окончания встречи с нефтяниками, назначенной на вечер. Пусть брат пока порадуется, побудет немного счастливым, не обремененным ужасным прошлым. Была бы возможность, Вит оставил бы все как есть навсегда и позволил бы брату забыть, но… В том-то и дело, что воспоминания когда-нибудь вернутся, только постепенно, не сразу, и принесут Вовку куда больше боли.

Еще четыре месяца назад Вит ненавидел Вовка за его неуклюжесть и несобранность, вечную скованность членов и медлительность в принятии решений, от быстроты и правильности которых порой зависели результаты охоты или бегства от рейдеров и нефтяников, зависели их жизни. Вовк очень часто подводил отца с Витом. Но только этим летом, когда отца не стало, Вит узнал, наконец, почему Вовк такой неуклюжий. Нечто, проявившееся в мальчике восемь лет назад, когда ужасный Кизляк мог расправиться с братьями, помогло сбежать и одновременно лишило Вовка концентрации.

Только мальчик был не виноват! Он, можно сказать, принес свой разум в жертву, чтобы у последних из двадцати пяти братьев был шанс сбежать и забыть страшные дни в Переславле-Залесском. И именно благодаря воле Вовка у сбежавших детей все это время был отец.

Виктор Соколов – охранник и помощник Кизляка – забыл, кто он есть, и восемь лет воспитывал детей как своих, пока мстительный зверь не убил его. А потом Вит вспомнил, как Вовк вытащил его из Переславля-Залесского, а Вовк тоже вспомнил, но тут же, когда чистил разум Черномора, снова забыл. И так несколько раз! Только Вовк воспользуется своим мозгом – заставит кого-нибудь из охотников или рыбаков что-нибудь забыть, или почувствует приближение опасного зверя, или освободит дорогу от преградившего путь ствола дерева, или, вот как вчера, узнает то, что случилось в сотнях, а, может, тысячах километрах от места их нахождения, – и все… Время, проведенное в обители Кизляка, как и умершие там двадцать три брата, как и пытки и мучения, выветриваются из головы мальчика.