Михаил Михеев - Имперский корсар

– Есть вариант, но сложный, опасный и, с моей точки зрения, абсолютно ненужный. Отправиться самому, найти парня и забрать, наваляв тем, кто будет сопротивляться, хороших люлей. Тебя устраивает такой ответ?

– Я пойду…

– Сидеть! Ты на вахте, или забыла?

– Но…

– И навешают не ты, а тебе. То, что там сплошь извращенцы, не значит, что они слабаки. А вытащить тебя из местной кутузки будет ой как тяжко.

– Я пойду…

– Мари, а вы вообще идиотка. Наворотили дел, а теперь вас совесть заела? Как вы его вытащите? Устыдите этих уродов до слез? Или до потери пульса? Всем сидеть и не вякать, покидать корабль запрещаю. Изабелла, ты – дура, ясно? Если ко времени старта не вернусь, улетайте без меня. И пошли вон! Дайте штаны надеть хотя бы…

Дурак и идиот здесь я сам – так думал Камнеедов спустя десять минут, подходя к зданию космопорта. Маленькому и неприметному – здесь принимали не более трех-четырех кораблей в сутки, в основном местных линий, и большое количество персонала, равно как и столичных размеров залы, просто не требовалось.

Вообще, здание неприметным было только по меркам этого места. А так… Больше всего оно напоминало розовый торт с фигуркой в центре. Роль фигурки выполняла слепленная из прозрачного бронепластика башенка, сейчас пустая. Ими украшались многие провинциальные космопорты. Они, конечно, в эпоху автоматизации и компьютеров не функциональны совершенно, однако же – традиция. Но, стоит признать, строивший это место человек дело знал, и в архитектурный ансамбль здание вписалось практически идеально.

На входе, снаружи, откинувшись на мягком раскладном стуле и наслаждаясь ветерком, скучал охранник, просматривающий на планшете то ли газету, то ли журнал с порнушкой. Плечи широкие, бицепсы могучие – здесь любили красоту и эстетичность форм. При появлении незваного гостя охранник поднял глаза – и это было последнее, что он успел сделать.

– Люблю провинцию, здесь наплевательски относятся к правилам, – пробормотал Камнеедов, аккуратно затаскивая бесчувственное тело в здание и осторожно, хотя и без лишних сантиментов, опуская его на пол. Зафиксировал ему конечности скотчем – тем великим офисным изобретением, что есть везде и не меняется столетиями. – Давай, поспи чутка. За порядком на месте рабочем лучше следить тебе надо было…

Несколько простейших манипуляций прямо с терминала охраны – и система контроля порта начала перезагрузку. Не самый быстрый процесс, особенно если знать, как его затормозить. Никаких диверсий, что вы! Всего-то полная загрузка и проверка всех систем. Быстрая перезагрузка – минуты две, такая – свыше получаса. Навигационная аппаратура здесь новая, а вот компьютеры так себе, поэтому – долго. Никто не заподозрит – сейчас не ожидается кораблей, обычно именно в такие моменты перезагрузку и проводят. И в течение получаса космопорт не будет иметь связи, ни внешней, ни внутренней, отключатся системы наблюдения, остановится все, кроме самых примитивных систем вроде кондиционеров и светильников. Идеальный расклад.

Теперь вставить в разъем флеш-карту. Маленькую, с ноготь. Страховку на будущее, так сказать. Она запустится, когда загрузится система. Все, можно идти дальше, и да спасет неудачников, попавшихся на пути, Великий Космос.

Ему встретился еще один доблестный представитель охраны, лениво застегивающий ширинку выходя из сортира. Его Камнеедов отключил так же легко и непринужденно, как и первого, правда, сломав при этом челюсть. Ничего личного, просто так было проще. Оставалось лишь связать его. Хорошо, скотч прихватить догадался. Потом был какой-то работяга, которого диверсант вырубил куда аккуратнее. Он-то почти наверняка натурал, это в силовые структуры им ходу нет, зато грязную работу местная элита сваливает на таких с удовольствием. Ну и, наконец, диспетчер, сидящий в центральном посту и аккуратно, пилочкой рихтующий ногти.

– Что за… – начал он удивленно, однако закончить фразу не успел. Камнеедов рывком выдернул его из кресла и, не говоря ни слова, сунул пальцы диспетчера в дверной косяк. Рывок, хруст, вопль… С каменным лицом посмотрев на изувеченные суставы пленного, Камнеедов привел его в чувство, после чего начал задавать вопросы. И, разумеется, получил на них ответы. Трансвеститы вообще склонностью к такого рода беседам и стойкостью к боли не отличаются.

Еще через пятнадцать минут он вылез из машины аккурат напротив шикарного даже по меркам Империи дома. Мимолетом подумал, что неплохо живут здешние диспетчеры. Авто, которое он у него позаимствовал, было из дорогих и скоростных. Жаль, в корвет его не запихаешь – трюмы слишком маленькие. Ну и черт с ним…

Ворота, естественно, никто не открыл, да Камнеедов и не стучался. Перемахнул через ограду, больше декоративную, чем защищающую двор от незапланированного проникновения, и быстрым шагом направился к дому. У дверей которого обнаружился невозмутимый дворецкий самого что ни на есть британского вида, даже во фраке.

– Вам назначено?..

Вместо ответа Камнеедов сцапал его за кадык и негромко, но очень внятно, произнес:

– Веди к хозяину или умрешь. Галопом.

Что же, дворецкий мог похвастаться не только выправкой, но и наличием мозгов. Героя из себя он строить, во всяком случае, даже не пытался. Учитывая, что он непрерывно чувствовал кончик ножа аккурат рядом с печенью, решение абсолютно правильное. И он остался жив, отделавшись «всего лишь» шишкой на темечке, когда Камнеедов, входя в хозяйский кабинет, позаботился о безопасности тылов. Дворецкий осел грудой мятого тряпья, а русский вошел в комнату, и, дабы привлечь внимание, пинком отбросил тяжелый, украшенный резьбой стул.

Кабинет был огромным, в викторианском стиле. Мебель соответствующая, но сразу видно – новодел. Нет, разумеется, никакого пластика, дерево и, возможно, даже с Земли, но – новодел. Василий в детстве насмотрелся на антикварные вещи, при институте, в котором работал отец, был отличный музей. Зато коллекция холодного оружия на ковре выглядела достаточно убедительно. Не факт, что настоящая, но если и подделки, то весьма качественные.

А вот хозяин оказался подделкой стопроцентной. Этакий богатый чудак, наряженный в одежды той эпохи, но при этом все равно выглядящий плебеем, косящим под лорда. Дворецкий – и тот смотрелся убедительнее. Но возмущение на его лице было такое, что любой Станиславский заорал бы «Верю!» и захлопал в ладоши. Наверное, он и впрямь оказался не в восторге от посетителя.

– Кто вы? Что вы себе…

Поток слов был прерван коротким ударом в солнечное сплетение. Хозяин дома поперхнулся словами, удивленно выпучил глаза и сложился пополам. Камнеедов толчком отправил его в ближайшее кресло, задумчиво осмотрел висящую на стене коллекцию, отметил, что оружие не закреплено на ковре намертво, а висит на тонких крючьях из антикварной проволоки, и поинтересовался: