Дем Михайлов - Низший 9

– Дашь дро-бо-вик?

– Рассказывай про Запретный Сад. А за своего элдера можешь не волноваться – нам все равно надо навестить гребаного дедушку. Ведь он сука еще не проголосовал… грешник…

– Грешник – повторила Амнушка и переглянулась с молчаливой трясущейся подругой – Грешник элдер… сука элдер! Сука элдер! Я правильно говорю?

– Правильно. Давай про Сад. А то отправлю тебя копать могилы…

– Сад… Великий Запретный Сад…

Самогон чуть исказил слова, но растормозил мозги и развязал язык. Слова полились полноводной рекой.

Запретный Сад – это название никак не связано с чем-то плохим или грешным. Наоборот – чаще всего этот сад называли Райским или же Чистым. По очень простой причине – его посадили в незапамятные времена еще предки аммнушитов, выбрав для его местоположение центральный и самый плодородный участок. В центре сада высились голые скалы – им тоже нашлось применение. Весь сад обнесли каменной оградой – ее строили в свободное время все сообща, дробя валуны, роя землю в поисках камней, меся хитрый глиняный раствор и лепя глиняные кирпичи с добавлением соломы и пепла. В общем, на ограду пошел весь найденный материал, а сама ограда получилось ну очень немаленькой – сад был огромен. В ограде имелось несколько почти всегда заботливо прикрытых деревянных ворот. За ограду вбегали несколько полноводных ручьев. Сад был открыт ветрам и солнцу.

Давным-давно мудрые предки, живущие опытом прошлых поколений, рассудили, что однажды может случится мор среди растений. Они называли ее боязливо «белой гнилью», «черной слизью», «гниющим корнем» и давали еще немало названий. Саму по себе хворь победить можно – если только она не распространилась по всем землям и поселениям. Поэтому и был создан Запретный Сад, что содержал в себе и изобилии все имевшиеся у них плодовые, ягодные и посевные культуры. Каждый год по весне в саду высаживались десятки новых саженцев, обрабатывались собственные поля, обрезались кустарники, сколачивались новые ульи, рассаживались цветы… в общем, проводились массовые посадки. В течении лета и осенью собирались плоды трудов. Часть отдавались в «малый мир» – как жители Сада называли земли аммнушитов. Часть поедали сами. А часть – лучшую, самую здоровую и крупную – особым образом обрабатывали и убирали на долгое хранение в специальное хранилище, что и было расположено в сердце сада, под теми голыми неприветливыми скалами. Там, в сухости, темноте и прохладе, хранились бережно посевные культуры народа аммнушитов. Отныне им не страшен любой растительный мор, любая растительная болезнь будет побеждена. Придется – уничтожат все больные растения и деревья, вывезут больную почву подальше, а затем на опустевшие сиротливые места посадят новые культуры полученные из Запретного Сада. И эта практика оправдала себя как минимум трижды – после крупных вспышек болезней среди растений.

Откуда взяться болезни?

Так… зверье на лапах принесет или птицы какие забеглые на перьях притащат… или чужаки на сапогах грешных принесут – если не станут как следует омывать тела свои в Серебряном кольцевом ручье, что проложен таким образом, что нигде более не пересекается с другими входящими в Рай ручьями и реками, проходя под ними сквозь трубы каменные. Но из того ручья может напиться зверь, а может и искупаться, после чего затащит заразу в лес и дальше… короче – чужаки во всех бедах виноваты. Хотя бы два раза за последние пять лет так точно – именно после визита очередной Семерки случилась вспышка белой гнили. А как-то раз чужаки прибыли уже чем-то болеющие и после этого подохло немало свиней, но не один из аммнушитов не заразился. Это вызвало бурную реакцию смиренного народа – праведников мол свинские болезни не затронут.

В любом случае Запретный Сад спасал во всем касательно растений и семян. А еще в Саду были пруды полные здоровой крупной рыбы, имелись птичники. Но не более того – никакого другого зверья в Саду не держали. Ах да – еще были козы. Их вроде как использовали для очистки от мертвой травы на лугах и меж старых деревьев. Ведь коза не зря с глазами столь грешными страшными на свет уродилась – жадная она, жрет все подряд не разбирая, где хорошее, а где плохое. Но на этом все. Разные птицы и рыбы. И козы.

В Саду трудились старые, немощные и покалеченные. Конечно, уходили туда только по собственному желанию. Если не желаешь – то дети и внуки всегда о тебе позаботятся. А ты сколь сможешь сделать полезного – столько и сможешь, никто слова плохого не скажет, если за весь день старик одну ложку деревянную вырежет или всего пару веников сплетет. Их дело седое да покойное. Мирный и долгий закат в окружении любящих родственников.

Но многие предпочитали уйти в Сад.

Почему «уйти»? Потому что назад пути нет. Давно так постановили. И кто-то придумал тех, кто в Запретный Сад ушел и там жить да трудиться стал, называть друидами. Шутника того потом долго искали старшие, но не нашли и накрепко наказали подобных срамных слов не использовать. Не друиды они. А такие же аммнушиты, как и все, но чуть более святы – потому как даже свой светлый жизненный закат решили связать с трудом на благо всей общины. Этим путь в рай открыт гарантировано.

Почему возврата нет из Сада?

А потому как на то он и Запретный Сад. Ведь человек каков? Человек непоседлив, суется куда не надо, трогает что не велено, ковыряет что не попадя, трется, топчется, пробует на вкус, вдыхает, пыль всякую на себя сотрясает… а потом тащит всю заразу к своему дому. Так зараза и расползается – от тех, кто особливо часто любит бродить, гостевать в разных местах и вообще…

Да, можно купаться тщательно, опять же никто не застрахован, что крохотная мышка полевка не наведается в сад и не занесет заразу. Но… береженого как известно бог бережет. Вокруг Сада широкая полоса очищенной от крупных растений земли, трава регулярно скашивается, крупное зверье останавливается на подходах добровольными патрулями от каждой общины, мелкое зверье по возможности тоже. Ну и молятся все, чтобы с водой в Сад не попало что…

Но пока бог миловал, а Запретный Сад уже не раз и не два спасал народ аммнушитов от великих бед.

Друиды… то есть садовники божьи… трудятся непрестанно, появляются у ворот Сада регулярно, издали общаясь и обмениваясь новостями хорошими и плохими, такие же получая взамен. Свое и кладбище у них – прямо там в Саду.

Ясно… хрен с ним… чужаки тут причем?

А согрешили они тяжко. Настолько тяжко, что даже смиренные аммнушиты смириться… не смогли. Первая из невыпущенных отсюда семерок устроила пьяный погром, налакавшись привезенного с собой адского пойла, сожрав какие-то крохотные штучки, некоторые еще и носом что-то вдыхали, в глаза закапывали, под язык клали и разве что задницами на чем-нибудь смазанный кол не садились. Головы им снесло напрочь. Уважения к аммнушитам не было изначально. Зато с потерей головой появилась нескрываемая похоть. Потянулись к девкам. Когда за них вступились с мирными словами их мужья и отцы… были они жестоко искалечены. Обезбашенные чужаки вдруг решили отрубить им руки. И отрубили, одновременно крича, что так и быть, остальное рубить не станут, чтобы тупые придурки-аммнушиты могли на своих двоих добрести до ближайшего медпункта, где им какая-то Мать пришьет новые.