Юрий Соколов - Врата ада

И сразу же сам направился в ту сторону, не став попрекать нас за рассеянность при высадке. Возможно, удовольствовался тем, что всем нам утер нос. Чтоб не зазнавались перед начальством. Или принял во внимание наше недавнее возвращение из тяжелейшей дальней разведки по одному из самых опасных миров. Хотя Гридин наверняка вкатит нам по выговору. И себе тоже.

– Ладно, выговоров не будет, – смилостивился Гридин, уже много лет безошибочно читавший наши мысли. Хороший он все-таки командир. Понимающий. Да и себя ему пожалеть не грех.

Пашич неприязненно посмотрел на Даго:

– Лучше бы я всю аптечку истратил, чем так опозориться.

– Сам виноват, – сказал я. – Жажда халявы – жуть какой архаичный инстинкт. А ты ему поддался.

Мы думали, вакцинация необходима лишь как стандартная процедура, раз о мутагене ничего не известно. Однако в наши организмы вкатили столько всего и прочли такую лекцию, что формальностью здесь и не пахло. В проблемной зоне мутировали не только люди, животные и насекомые. Микробы тоже. И раз ученые успели столько снадобий против них настрогать, так значит, возбудитель мутаций им хорошо известен.

– Если кто-то почувствует слабость, недомогание, или не дай бог галлюцинации начнутся – запрашивайте немедленную эвакуацию, – заключил старший врач. – Самостоятельно ничего не предпринимайте. Вы приписаны к госпиталю на «Арсенале», а если нам придется сменить место, вас уведомят заранее.

Мы попрощались и вышли из палатки-ординаторской в испорченном настроении.

– Смит знает куда больше, чем говорит, – сделал очевидный вывод Зунг.

– Да здесь наверняка любой знает немногим меньше его и гораздо больше нас, – сказал Пашич.

– Давайте наедем на медиков, – предложил Даго.

– Скажут они тебе, – возразил Артем. – С них стопроцентно взяли подписки пострашнее наших.

– Тогда давайте наедем на Смита.

– Го-го-го!

– Какого хрена он вообще врал? – вышла из себя Даша. – Зунг его сразу спросил о причинах мутаций. Ну и сказал бы по-человечески – не могу, мол, раскрывать.

– Успокойся, Дашутка, – сказал я. – Ты попросту отвыкла от общения с вышестоящими. Как и все мы. Потому что редко пересекаемся – просто по роду деятельности. Команда у нас хорошая и командир наш личный друг. А парни вроде Смита таких как мы и за людей-то не считают. И не считают нужным что-то объяснять, если, по их мнению, объяснения излишни. И в нашем мире это норма. И всегда было нормой.

Даша посмотрела на меня исподлобья, но спорить не стала, только пнула по ботинку.

– Достал ты меня, – сказала она. – Надо тебя скормить. Крысакам, жабоящерам или еще кому-нибудь.

Наш спецназ тоже проходил вакцинацию – группы по очереди входили в палатки, задерживались там на несколько минут и появлялись снаружи, чтоб сразу нырнуть в другие палатки. Команда веселого задиристого Грицая шла первой, молчаливого Иванова – второй. Холодный профи Джек Райли со своими людьми плелся в конце, очевидно решив, что спешить некуда. Он до того расчетлив, что иногда кажется роботом.

– Давайте отойдем, мы же вход в ординаторскую загораживаем, – сказал Зунг.

– Правильно, – поддержал его Артем. – А то сейчас Грицай на лекцию припрется, и нас растопчет.

Мы отступили в сторону, а на том месте, где только что стояли, вздыбилась земля. Над ее поверхностью показалась чья-то массивная голова, вся в буграх и наростах. На сей раз мы не растерялись, выстрелили разом – кто из пистолетов, кто из автоматов, и кротовник со стоном и бульканьем осел обратно в свою нору, бессильно разинув пасть. Из палаток рядом повыскакивали врачи и санитары.

– Куда георазведка смотрит?! – возмущенно воскликнул один из них.

К норе подбежал крепкий бородатый мужик и осторожно над ней наклонился.

– Куда надо, туда и смотрит, – сказал он, оценив картину.

– Вот мы и видим! Порнуху вы там смотрите, вместо того, чтоб за обстановкой следить! Если эти твари тут ходов понароют, они же нам ноги пооткусывают!

От мертвого кротовника невыносимо смердело. Мужик поднес к лицу руку, словно собирался зажать нос, но вместо этого выгнул запястье и сказал в браслет: «Макар, Жак, поднимайте народ. Общий шухер». Через минуту поперек периметра выстроились люди с георадарами.

– Почему нас сунули именно сюда? – спросил один медик другого. – Рядом стадион «Динамо».

– Там все еще слишком опасно.

– А здесь безопасно? Да здесь…

– Опять детализация не работает, – сообщил нам по связи Грицай. – Что у вас происходит? Воняет на весь стадион! Кого вы там замочили?

– Мутировавшего бойца подземного спецназа Украины, – ответил Артем.

Грицай забулькал, как до него кротовник, и отключился. Это было на него не похоже – в карман за словом он никогда не лез, – и я проверил связь. Ну так и есть – пропала. Снова системный сбой.

Мы пошли в палатку Смита – его там не оказалось. Он появился только через минуту, и не один. С ним была симпатичная черноволосая девочка лет десяти или двенадцати – в камуфляже и с рюкзачком за спиной. Отнюдь не школьным. Нормальный штатный рюкзак для спецподразделений, только в сильно уменьшенном варианте. На шее у малышки висела штурмовая винтовка с подствольным гранатометом, и детка удобно сложила на ней ручки.

– Ваше пополнение, – сказал Смит, кивнув на свою спутницу.

Мы молча уставились на девочку. Она встретила наши взгляды без малейшего смущения. И сразу стало ясно, что никакая это не девочка, – ее выдавали глаза. Глаза человека, все в жизни повидавшего и давно отвыкшего бояться. Не тем страхом, что мобилизует силы и спасает жизнь в экстренных ситуациях, а другим – повседневным страхом человеческих сообществ, рабским, подленьким, изматывающим, годным только для формирования хронических неврозов.

– Хорошая у тебя винтовка, – сказала Даша, удивленно подняв брови.

Винтовку малышки я тоже опознал сразу – таких в распоряжении ОСП было всего тридцать шесть штук. И четыре из них принесли на Землю мы, когда вернулись из странствий по связанным мирам в компании физика-теоретика Бориса Эпштейна и деревенской алкоголички Машки Ситуации. Конечно, у нас давно научились делать подобные винтовки, но эту выдавало клеймо с перекрещенными мечами – эмблема исчезнувшей сверхдержавы Рорикон. И приклад был немного другой из-за размещенных в нем элементов системы поглощения отдачи. В земных винтовках от ее полного повторения отказались из-за дороговизны и сложностей в производстве.

– Меня зовут Крошка, – сказала «девочка». – Как вы уже догадались, моя внешность обманчива. На самом деле мне двадцать шесть.

– Больше никого дать не можем, людей не хватает, – сказал Смит. – Но Крошка одна стоит четверых. С ней сбор разведданных у вас сразу выйдет на новый уровень.