Дмитрий Заровчатский - Судьба охотника

За холмами тлел закат, окрашивая плывущие облака розовым светом.

Небо над рощей темнело.

Трое охотников на мутантов – Леший, Немой и я – после неудачной охоты возвращались на базу. Было решено добраться до своих пока солнце не зашло за горизонт, но мы устали и решили устроить привал.

Я много раз ходил с Немым и Лешим на вылазки. Мы всегда прикрывали друг другу спины. Бывало, когда мы заходили в бар опрокинуть по рюмке водки, было слышно, что люди говорили и косились на нас. Мол, наивные дураки. Пытаются бороться с новыми хозяевами проклятого мира. Мы были новичками, и порой борьба с тварями давалась нелегко. Бармен за наши старания платил деньги, хоть скромные гроши, за которые удавалось купить еду.

Завод, в котором мы решили остановиться, был наполовину разрушен. Кирпичные стены покрылись толстым слоем мха, а двор напоминал собой стройку: повсюду валялись бетонные блоки, ржавая перекрученная арматура, какие-то неопрятные чёрные лохмотья. Миновав двор, оказались внутри и решили остановиться у самого входа. Мы не знали, что таится внутри завода, да и тем более карабкаться по наваленной груди хлама не хотелось. Здание большое, и в нём крайне легко заблудиться.

Натаскав дров, Леший чиркнул спичкой и развел костер.

Через большую дыру в стене отлично просматривалась местность. Да, укрытие не наилучшие, но хоть что-то чем ничего.

На душе стало спокойнее, когда загорел костер. Языки пламени бросали причудливые тени на стены и пол. Красные угли и искры регулярно с треском вылетали во тьму.

Первым затеял разговор Немой:

– Норма и крайность – две половинки единого. А единое – это рок, судьба, жизнь, называйте, как хотите. Вот, к примеру, зомби жрёт себе подобного. Это нормально. Пусть жрёт. Чем больше будет жрать друг друга, тем меньше их будет. Такая закономерность. А вот если человека, да при том и живого? То это зрелище, конечно же не из приятных. Это крайность. Так нельзя. Нельзя, мать твою так! В этот миг ты задаешься вопросом: за что человек заслужил такое? Рок? Жизнь?

Немой выковырял что-то застрявшее в ребристой подошве берца и гадливо отбросил подальше, провел ладонями по штанам, то ли вытирая, то ли пачкая: под слоями грязи не была заметна даже их камуфляжная окраска, и расстегнул куртку. В лучах заходящего солнца блеснула начищенная звездастая бляха ремня – наверное, единственный предмет его гардероба, получавший уход. Я же – Дмитрий, по прозвищу Бродяга, был среднего роста. Через переносицу перетягивал большой шрам, а волосы были черными и густыми.

«Со временем всяко отпадут от радиации» – подумал я.

После слов охотника стало не по себе. Немой всегда говорил загадками, черт его разберешь, когда затирает такие телеги. От его речей всегда волосы на голове шевелились. Холодало. Страх стал сковывать меня, пытаясь выбить дух. Он сыпался, словно песок между пальцев, но, когда Леший достал гитару, цепи страха немного ослабли.

Заиграла гитара, разрывая ночную тишину лагеря. Ещё ничто не успокаивало меня так, как его мелодия. Признаться, у Лешего был талант и довольно неплохой. Каждый раз, когда мы втроем собирались в очередной поход, Леший брал ЕЁ с собой, и мы неоднократно говорили ему, что нехрен лишний груз таскать, но он только дулся, словно мышь на крупу, а гитару всё-таки брал. Когда мы устраивали привал в уютненьком местечке, охотник вновь блистал своим талантом под тресканье догорающих поленьев в костре.

– Понимаешь, – начал говорить я, смотря, как пламя безжалостно пожирает древесину в костре, – ещё страшней, когда зомби жрёт человека на твоих глазах, а ты стоишь, осознавая насколько безысходна ситуация, а помочь ничем уже не можешь. Да и в принципе стоит ли, когда его уже укусили? Ведь сам знаешь, от одного, даже маленького укуса, человек начинает перевоплощаться в одну из этих тварей… В этих… мертвяков.

– Да хватит вам уже мужики. – вставил лепту в разговор Леший, немного отвлекшись от гитары. – Подумаешь, десяток зомби в окрестности развелось. И что? Так сразу же их всех нужно обсуждать?

Я только задумчиво пожал плечами. Взял небольшую палку, обгоревшую с одного конца и пошевелил догорающие поленья в костре. Достал из зеленого армейского рюкзака консерву, и вскрыв её ножом, своим боевым товарищем, который не раз спасал меня в бою, принялся есть, насаживая сардины на лезвие.

– Сам знаешь, он у нас любитель затягивать такие разговоры. Порой вовсе бессмысле…

Договорить я не успел. Легкий ветер донес до нас шуршание в кустах.

Я схватился за АКСУ, всё это время, стоявший у стены. Развернувшись и встав на колено, прицелился в сторону, откуда доносился шум. Немой последовал моему примеру, а Леший все продолжал держать гитару и переводить взгляд то на меня, то на небольшую рощу откуда доходил уже не просто шелест, а слышался рык.

Я вглядывался в ночной мрак, ощущая приятный холод оружейного металла.

Из рощи выпрыгнуло нечто. Огромный четырёхлапый мутант. Разглядеть его через сумрак ночи толком не удавалось, угадывался только чёрный силуэт. Когда тварь приблизилась на достаточно близкое расстояние, я понял, что к нам явилась смерть собственной персоной. Это была химера – огромный мутант с когтями острыми словно стальные клинки. Так сказать, «страшный сон выживших».

Пару секунд, мы просто стояли. Смотрели, как смерть уверенными шагами движется к нам. И это было ошибкой. Ошибкой, которая вскоре отняла человеческие жизни. Этой пятисекундной заминки мутанту как раз хватило, чтобы изрядно сократить дистанцию между лагерем. Когда шок и ужас отступили, когда мы наконец стали осознавать происходящее вокруг, АКСУ словно ожил в руках. Я стал чувствовать, как приклад автомата бьёт в плечо. Видел, как дымящие стрелянные гильзы отлетали. Тут подключились Леший и Немой. Напарники стреляли из ружей. Химеру, видать, пули не впечатляли – слишком толста была шкура у этого чудовища, в которой те просто застревали.

– Он что мля, пуленепробиваемый? – матюгнулся Леший.

Это чертово отродье реально не брали пули.

«Ну и сколько нужно всадить патронов в эту тварь чтоб она издохла? Вон, уже вся земля где бежал мутант пропиталась кровью…»

Рассуждения прервала отсечка в АКСУ. Кончились патроны, а на перезарядку времени не было. Прогремел последний ружейный выстрел и вокруг воцарилась глухая тишина. Все погибли. Все, кроме меня. Тварь, в прыжке, сомкнула ужасные челюсти на шее Немого. Кровь фонтаном брызнула во все стороны. Охотник вскрикнул, и повалился на пол. После, химера вспорола живот Лешему. Когти с легкостью впились в человеческую плоть. Пару секунд я просто смотрел на погибших товарищей и из ступора вывел рев. Ужасный рев химеры.