Дмитрий Казаков - Вторжение Химеры

Дверь распахнулась, в нее выглянул тощий мужичок в халате, открывающем заросшую грудь.

– Чего орешь, ты… – начал он и осекся, поняв, с кем разговаривает. – Солдаты? Вам чего?

– Забирайте документы и ценности, будите всех. У вас есть полчаса на то, чтобы собраться.

– Зачем?

– Мы увозим вас на Аквиум.

– Как же… что… это невозможно… – залопотал мужик, растерянно моргая. – Хозяйство, дом…

– У меня нет времени спорить, – прервал его Роберт, чувствуя себя последним негодяем. – Либо ты собираешься и подчиняешься, либо мы оставляем вас тут, на съедение идущим со всех сторон тварям. Понял?

Издалека донесся хлопок выстрела – у кого-то из солдат не выдержали нервы. Мужик побледнел и отшатнулся.

– Хорошо, я сейчас… – проговорил он.

– Трэджан, проследи, – сказал Роберт. – Если надо, гони к транспортерам пинками. А мы пошли.

Уроженец Аляски кивнул, а они затопали дальше, сопровождаемые удивленным взглядом рыжей собаки.

В следующем доме солдат покрыли грязной бранью, и Роберт заорал в ответ, пообещав хозяевам, что лучше сам расстреляет их на месте, чем оставит на прокорм хищникам и призракам. Потом ему стало стыдно, но обитатели дома забегали, засуетились.

На чужих дядь в бронекостюмах испуганно пялили глаза близнецы лет пяти, путающиеся у родителей в ногах.

В третьем доме пришлось долго объяснять глухому и наполовину парализованному деду, что именно происходит. К этому времени Роберт настолько озверел и отупел, что не испытывал совершенно ничего.

Хотелось одного – проснуться, вырваться из этого кошмара, более жуткого, чем бой.

Поселок оживал, со всех сторон доносились испуганные голоса, плач, горели огоньки в окнах домов. Рычали, выбираясь из гаражей, видавшие виды, подержанные кары, на каких только и могли ездить фермеры колонии.

– Вам необходимо отправиться вместе с нами, – объяснял Роберт очередному жителю поселка, лысому, с выпирающим пузом.

– Почему? Я и сам знаю дорогу к порталу!

– И сами отобьетесь от тварей, если они вздумают на вас напасть? Собирайтесь, у вас не более двадцати пяти минут. Шриван, эти на тебе.

Из домов выволакивали вещи, конфликты возникали из-за того, что супруги не могли решить, что взять, а что оставить. Те, у кого не было каров, бежали по улицам в ту сторону, где стояли транспортеры.

Сен-Мартен напоминал поставленный на огонь котелок, наполненный страхом и отчаянием.

Взошедшее солнце застало Роберта с Мурадом у дома парализованного старика.

– Я готов, – заявил тот, выезжая из дверей на инвалидной платформе с грузовым отсеком, набитым каким-то барахлом.

– Отлично, сомий хвост. Трэджан, как у тебя дела?

– Проходим площадь, – отозвался тот.

– Кампински?

– Выехали.

Опросив подчиненных, понял, что все задачу выполнили и находятся на пути к месту сбора.

– Пойдем, дедуля, – сказал Роберт.

– Эх, не думал я, что придется все тут бросать, – бурчал старик по дороге, а мотор его платформы тихо подпевал хозяину. – Пятьдесят лет на этой планете вкалывал, заработал дом, уважение, пенсию. И что теперь?

– Не знаю, – ответил Роберт, сглатывая почему-то горькую слюну. – Нам отдали приказ, мы его выполняем, а потом…

Мурад жалостно вздохнул.

Около транспортеров клубилась настоящая толпа. Понукаемые обитатели Сен-Мартена лезли в кузова, из гвалта вырвались отдельные выкрики, особенно громкие или эмоциональные:

– Да пусть на полу сидят!

– Ой, горе! Горе какое!

– Барсик наш, бедный…

– Да укрепит нас Единый мощной благостью своей! – ревел мужской бас.

Когда подошли к машине, из люка выглянула конопатая девчонка лет десяти с двумя рыжими косичками. Деловито оглядев двоих солдат и старика на платформе, она с искренним любопытством поинтересовалась:

– А вы, дяди, тоже с нами поедете?

– Еще как поедем, – ответил Роберт.

Они с Мурадом подхватили платформу и принялись затаскивать в кузов.

Транспортер громыхал и покачивался на ухабах, какие-то детали под днищем жалобно скрипели, вызывая мысли о том, что машина не выдержит и вот-вот развалится. Роберт, прислонившись к стенке кузова, сидел на спальном мешке и слушал, как мать уговаривает поспать конопатую девчонку.

– Не хочу я! – сердито сверкала та глазами.

– Надо же отдыхать… – устало вздыхала женщина. – Кто не спит, потом всегда болеет.

– А вот почему дяди не отдыхают? – Девочка ткнула пальцем в сидящего рядом Кампински, едва не угодив ему в глаз.

– Это специальные военные дяди, им отдыхать не надо…

Роберт прикрыл глаза.

Перегруженный транспортер почти сутки тащился на юг по дорогам Диадемы, в кузове, помимо солдат, находилось еще два десятка бывших обитателей поселка Сен-Мартен. Дети канючили и хныкали, взрослые были мрачны и подавлены, а бойцы второго полка корпуса «Один», уцелевшие в схватках с форсерами и хищниками, чувствовали себя, как в коробке со змеями.

– Они смотрят на нас, как на врагов, – пожаловался Роберту во время очередной стоянки Трэджан, когда они отошли в сторону от дороги. – Как будто мы виноваты в том, что все произошло именно так.

– Ненавидеть тварей бессмысленно, – пожал тогда Роберт плечами, – куда проще возложить беду на того, кто ее возвестил. В данном случае – на нас.

И они вернулись к транспортеру, к укоризненным взглядам женщин и злым – мужчин.

– Долго еще ехать? – поинтересовался старик в инвалидной платформе.

– Нам не докладывали, – отозвался командир третьего отделения. – Думаю, что скоро окажемся на…

Договорить он не успел, завизжали тормоза, транспортер с лязгом и скрежетом остановился.

– Все с вещами и оружием на выход, – сообщили наушники в шлеме Роберта голосом Бьерна. – Гражданских оставляйте в кузове.

– Так, нас выгружают. – Роберт подтянул к себе автомат, поднялся, глянул на конопатую девчушку. – А вас повезут дальше. Удачи, и не держите на нас зла…

Выпрыгивая в открывшийся люк, услышал тонкий голосок, удивленно спросивший: «Мама, а военные дяди больше не будут нас защищать?»

«Будут, – подумал Роберт. – Это я тебе обещаю».

Транспортеры стояли на широкой дороге, ныряющей в пылающее голубым огнем чрево портала. Пейзаж вокруг выглядел удивительно знакомым. На горизонте виднелись горы, а неподалеку – участок изрытой, заваленной мусором земли.

Меньше десяти дней назад тут находился госпиталь.

– Где это мы? – спросил Шриван, оглядываясь.

– Тут я провел две недели, – ответил Роберт и поднял руку: – Вон там стояла палатка, где меня лечили.

– Взвод, – отвлек от воспоминаний голос Бьерна, – за мной – шагом, марш!

Остатки полка собирали в стороне от дороги, рядом с одним из дотов, за которым виднелись сооруженные на скорую руку казармы, почти такие же, как на Сибири, только без малейших следов утепления.