Дем Михайлов - Низший 5

Тук-тук. Тук-тук-тук.

Едва слышный трескучий звук проник сквозь стену яранги и разбудил меня.

Тук-тук… тук-тук…

Улыбнувшись в темноте, мягко убрал с мокрой от ночного пота груди женскую руку и осторожно поднялся с меховой постели. Нащупав одежду, неспешно оделся, выполз из теплой иоронги, не забыв запахнуть полог. Поежившись, глянул на едва теплящийся костерок в центре шатра и вышел наружу. Протяжно зевая, закрыл косоватую дощатую дверь и, обойдя обложенную камнями ярангу, уселся у еще одного желто-синего костра. Мирно посвистывал закипающий чайник на треножнике, с едва слышным гудением вырывался из почти скрытых в земле сопел горящий газ. Сидящий на вытертой от старости белой оленьей шкуре старый Гыргол, не обратив на меня внимания, продолжил свое занятие.

Тук-тук. Тук-тук-тук…

Роговой рукоятью старого источенного ножа он умело выколачивал из оленьих костей сладкую мякоть мозга.

Тук-тук… тук-тук…

– Будешь?

– Ага – кивнул я, подавая вперед и сгребая пару самых больших бело-красных кусков.

Сгреб и резко припал к земле, пропуская над головой нацелившийся на мое горло разрезавший воздух нож. Выпрямившись, запихнул вкуснятину в рот и принялся неспешно жевать, глядя, как старик вытягивает из лежащей рядом кучи новую кость.

– Как моя внучка?

– Она тебе не внучка – равнодушно ответил я, задирая голову и смотря в ночное небо усеянное десятками ярких звезд.

Когда опустил лицо, увидел, как старик поспешно убирает руку с рукояти короткого гарпуна.

Тук-тук. Тук-тук.

– Я забочусь о ней как о родной – покачал седой головой Гыргол – Забочусь о каждом из племени.

– Ты мелкий диктатор любящий сладко пожрать – фыркнул я и требовательно протянул руку – Еще.

– Сейчас, сейчас.

Тук-тук. С треском стучала рукоять ножа по перебитой кости, беззвучно шлепались на шкуру и траву куски костного мозга.

– Вас принесли сюда беспомощными. Умирающими. Отравленными. Мы спасли вас. Моя внучка – самая красивая в племени! – обогрела тебя своим телом. Я слышал ее стоны.

Забирая очередную порцию мозгов, заодно прихватил кусок оленины, снял с пояса нож. Старик дернулся, его рука дрогнула и вместо кости, он ударил рукоятью ножа себя по большому пальцу, зашипел от боли. Прожевав мозги, я уцепил зубами кусок мяса, резанул ножом снизу-вверх, отрезая у самого кончика носа. Снова неспешно зажевал.

– Каждый день мы кормили вас горячей похлебкой с монялом.

– Кормили – кивнул я – Поили.

– Я так думаю – ты неблагодарный.

– Я так думаю – ты трусливый старик привыкший повелевать покорным племенем и боящийся всего нового.

– Вы пришли оттуда! – Гыргол ткнул пальцем в землю – Оттуда! Что ждать от вас хорошего? Я так думаю – ничего! И подарков не подарили…

– И снова ты прав. Нечего от нас ждать хорошего. Мы вылезли из жопы мира. Вылезли окровавленными ошметками дерьма! Прямиком из вонючей жопы! Каких подарков ты от нас ждешь?

– Но я мудр и стар. Я понял и принял. Вы отравлены и слабы. Мы помогли вам. И что я получил взамен? Обещание смерти?

– Да.

– Ты пообещал убить меня! Перерезать мне глотку!

– Я дал тебе выбор и дал тебе время принять решение – поправил я – Ты уже стар. Уходи в Смертный Лес. Прокатись сам на аттракционе, куда ты любишь посылать других стариков. Ощути – каково это. Если не уйдешь до полудня – я убью тебя сам, а тело оттащу в Смертный Лес и брошу у колючих ветвей Доброй Лиственницы.

– Ты говоришь нашими словами, но они не значат для тебя ничего! Ты чужак! Я так думаю.

Прожевав очередной кусок, я фыркнул:

– Эвтанизируй себя. Вдруг тебе понравится?

– Мы были добры к вам!

– Они были добры к нам – я ткнул пальцем через плечо, указав на три десятка яранг стоявших на высоком песчаном берегу метрах в двадцати от невидимого, но слышимого мягкого прибоя, выбрасывающего бурые водоросли и куски льда.

– Я их вождь!

– Ты приказал бросить нас в Смертный Лес. Ты думал мы не слышим. Но я услышал каждое твое слово!

– Вы чужаки!

– Ты испугался.

– Да… – старый Гыргол опустил голову, уронил бессильно нож – Да…

– И попытался убить нас.

– Нет! Просто отправить…

– В гребаный Смертный Лес – прямиком в объятия сучьей роботизированной Доброй Лиственницы! Ты хотел бросить нас в колючий мусорный совок, что отправил бы нас прямиком обратно в жопу.

– Прямо вниз! Разве не оттуда вы пришли? Разве не там вам место? Доброе Древо не убивает – всего лишь сгребает вниз!

– Ага – зло усмехнулся я – Прямиком в могилу, да?

– Я так думаю – никто не знает куда!

– Так и узнай. Сходи в Смертный Лес. Прокатись на совке. Посмотри, что там внизу. А как надоест – возвращайся.

– Ты все еще хочешь убить меня?

– Да.

– Я так думаю…

– Тебе стоит подумать над кое-чем другим, старый вождь. Подумай над тем почему мое обещание убить тебя встретило общее молчаливое одобрение всего твоего народа! Подумай над тем почему никто не возразил мне! Почему все отвели от тебя взгляды! Почему никто не попросил пощадить их старого мудрого вождя Гыргола! Вот над чем тебе стоит подумать. И у тебя есть время до полудня.

Убрав нож, поднял кусок невыделанной кожи и с ее помощью снял с газового костерка закипевший котелок. Открыв матерчатый мешочек, выудил оттуда несколько кусков дробленного плиточного чая и бросил их в кипяток. Туда же отправил горсть сероватого сахара из старой костяной шкатулки. Поднявшись, подхватил котелок и шагнул прочь, уходя из зыбкого круга огня и от опустившего голову старого глупого Гыргола.

Увязая в песке, спустился до усыпанного ледяным крошевом водорослевого пояса. Отыскал оставленные шкуры и улегся. Покрутил котелок в холодном песке. И замер, лежа на боку и глядя на шумящее холодное море несущего соленые воды под звездным небом.

Как красиво.

Как почти по-настоящему…

Я вернулся мыслями к событиям недавнего прошлого. К моменту, когда мы только-только здесь появились. Ну или чуть позже – когда я наконец-то окончательно пришел в себя…

В те мгновения, когда нас поднимали наверх под удивительно спокойную присказку «я так думаю», мне все же не удалось удержаться в сознании. Я отрубился. Но продолжающая работать походная паучья аптечка умудрялась возвращать меня на мгновения обратно, и я начинал дергаться – ощущая хватку на руках, слыша удивленные возгласы, женские удивленные вскрики. Тогда-то я и услышал врезавшийся в память сварливый голос Гыргола – требующего либо бросить нас обратно в дыру, либо же оттащить в какой-то Смертный Лес и отдать Доброй Лиственнице. Затем темнота. То ли аптечка исчерпала свой невеликий ресурс, то ли мой организм попросту отказался реагировать на бодрящую химию, но я отрубился.