Кевин Андерсон - Дюна: Орден сестер

На лице мастера меча было встревоженное и болезненное выражение. Несмотря на весь боевой опыт, Анари Айдахо потрясла небрежная жестокость мыслящих машин. Манфорд восхищался ею и любил за эту наивность.

– Должно быть, они везли пленных, – сказала Анари.

– Или подопытных для злобного робота Эразма, – отозвался Манфорд. – Получив новый приказ напасть на систему, корабли забыли о людях на борту.

Он произнес тихую молитву и благословение, надеясь облегчить этим душам дорогу на небо.

Когда Анари уносила его из трюма со скелетами людей, они миновали угловатого неактивированного боевого мека, стоявшего в коридоре как изваяние. Из его рук вырастали лезвия и огнестрельное оружие; примитивная голова и оптические датчики были пародией на человеческое лицо. С отвращением глядя на машину, Манфред снова подавил дрожь. Такое не должно повториться никогда.

Анари вынула длинный, тупой пульсирующий меч.

– Мы все равно взорвем этот корабль, сэр. Можно?

Он улыбнулся.

– Несомненно.

Как развернувшаяся пружина, мастер меча напала на неподвижную машину; удар клинка перерезал оптический нерв робота, новые удары отсекли ему конечности и разрубили корпус. Не действующий уже много десятков лет, мек не выплевывал ни искр, ни потока смазки, когда Анари разрубала его на куски.

Глядя вниз и тяжело дыша, Анари сказала:

– В школе мастеров меча в Гиназе я убила сотни таких тварей. В этой школе все еще учат сражаться с роботами, и ученики, уничтожая их, получают хорошую подготовку.

Ее слова испортили Манфорду настроение.

– В Гиназе, по моему мнению, слишком много действующих меков, и это меня тревожит. Думающие машины нельзя держать как домашних животных. Ни у одной сложной машины не может быть полезных целей.

Анари было больно оттого, что он так воспринял ее хорошие воспоминания. Она тихо сказала:

– Благодаря этому мы учимся сражаться с ними, сэр.

– Людей должны учить сражаться люди.

– Это не одно и то же.

Анари сорвала досаду на уже разрубленном боевом меке. Она еще раз ударила его и направилась к мостику. По пути им попались еще семь меков, и она с такой яростью расправилась с ними, что у Манфреда каждый раз екало сердце.

В рубке управления они с Анари встретились с другими членами команды. Батлерианцы опрокинули двух разобранных роботов у панели управления.

– Все двигатели работают, сэр, – доложил долговязый человек. – Для страховки можно добавить взрывчатки в топливные баки или пустить вразнос реакторы.

Манфорд кивнул.

– Взрыв должен быть достаточно сильным, чтобы уничтожить соседние корабли. Они еще вполне годные, но я не хочу использовать их даже как лом. Здесь все пропитано ядом.

Он знал, что есть люди, которые такого отвращения не испытывают. Там, где он не властен, группы алчных искателей прочесывают космические маршруты в поисках таких нетронутых флотов, чтобы разграбить их или использовать в восстановленном виде. Стервятники без принципов! Этим славится космический флот «Венхолдз»; больше половины его кораблей – восстановленные и отремонтированные корабли мыслящих машин. Манфорд не раз спорил об этом с директором «Венхолдз» Джозефом Венпортом, но алчный делец отказывался внять доводам разума. Манфорда отчасти утешала мысль, что эти двадцать пять боевых кораблей никто никогда больше не использует.

Батлерианцы понимают, что технологии соблазнительны, таят скрытую опасность. После победы над Омниусом человечество обленилось и изнежилось. Люди стремятся к чему-то исключительному, ищут комфорта, рассуждая о возможных выгодах, все дальше отодвигают границы дозволенного. Они прельщаются и идут на уступки: эта технология, может быть, плоха, а вот та, чуть иная, вполне приемлема.

Манфорд не признавал таких разграничений. Это была скользкая дорожка под гору. Одна небольшая уступка ведет ко второй, к третьей, и вскоре спуск становится падением. Человечество больше никогда не должно попасть в рабство к машинам!

Повернув голову, Манфорд обратился к троим батлерианцам на мостике.

– Идите. У нас с мастером меча здесь есть еще одно небольшое дело. Отправьте сообщение Эллюсу – вылет через пятнадцать минут.

Анари отлично знала, что задумал Манфорд; в сущности, она уже все подготовила. Как только вся команда приверженцев вернулась на свой корабль, мастер меча извлекла маленькую позолоченную икону, одну из многих выпущенных Манфордом. Манфорд благоговейно принял икону и посмотрел в доброжелательное лицо Райне Батлер. Вот уже семнадцать лет он следует по стопам пророчицы.

Манфорд поцеловал икону и вернул ее Анари. Та поместила святыню на панель управления кораблем-роботом. Манфорд прошептал:

– Да благословит Райна работу сегодняшнего дня и дарует успех в нашем важном деле. Мозг человека свят.

– Мозг человека свят.

Быстрым шагом, выдыхая в морозный воздух теплый пар, Анари вернулась на свой корабль. Команда сразу задраила люки и отсоединила переходный туннель. Корабль отошел от штурмовой группы.

Через час все корабли батлерианцев собрались на отдалении от темных кораблей роботов.

– На таймерах осталась одна минута, сэр, – передал мастер меча Эллюс.

Манфорд кивнул, не отрывая взгляда от экрана, но не произнес ни слова. Слова не требовались.

Один из кораблей-роботов раскрылся, как бутон, и развалился на куски. Быстро в четкой последовательности сдетонировали другие заряды, ядерные реакторы кораблей с перегрузкой, а горючее воспламенилось от рассчитанного по времени взрыва. Мощная взрывная волна превратила обломки в месиво металлических паров и расширяющихся газов. Несколько мгновений картина была ослепительной, как новое солнце, и Манфорд вспомнил лучистую улыбку Райны… потом свечение постепенно побледнело и погасло.

В наступившей тишине Манфорд сказал своим преданным сторонникам:

– Здесь мы свою работу закончили.

Преподобная Мать Ракелла Берто-Анирул по необходимости хорошо знала историю. Из-за богатства заключенных в сознании древних воспоминаний былых поколений – этой персонифицированной истории – старая женщина видела перспективу прошлого, недоступную больше ни для кого… пока недоступную.

Имея возможность извлекать из памяти воспоминания многих поколений, Ракелла была хорошо подготовлена к тому, чтобы увидеть будущее человечества. Остальные сестры в ее школе смотрели на единственную Преподобную Мать, как на свою наставницу. Она учила этой перспективе остальных, учила физическому и ментальному мастерству, которое отличало членов ордена сестер от обычных женщин.